— Да в разные места. По большей части сюда, в сараи и так далее. Мамаша сильно ворчала, только мы-то думали, что шум продлится от силы пару дней, пока полиция не обыщет ту мельницу. А потом я угодил в ловушку и Карлу пришлось в одиночку таскать все обратно. — Скотт угрюмо уставился на пол. — Он так бесился… Так разве ж я специально?! — Так, значит, тот силок он ставил? Скотт отрицательно покачал головой: — Да нет, он потом сказал, что это, должно быть, после того козла осталось… который женщин убивал. Я старательно прятал лицо, делая вид, что все мое внимание поглощено перевязкой. — А сейчас там что-нибудь есть? — Да-а, есть кое-что… А куда ж деваться? Дейла разве заставишь перепрятывать, если из-за копов шагу ступить негде? — И Карл все еще туда ходит? — Каждый день. Птиц надо держать живьем, пока не продашь. — Скотт пожал плечами. — Хотя… я даже не знаю, сколько еще он собирается с ними возиться. Что-то вяло у них торговля идет… Мне с огромным трудом удалось сдержаться. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, я спросил: — А перед полицией ты Карла прикрывал? Он несколько растерялся. — Чего? К счастью, перевязка подходила к концу, а то уже начинали дрожать руки. — Когда копы расспрашивали про похищенных женщин, Карл же не мог заявить им, что его алиби — это браконьерская вылазка, верно? Скотт неожиданно развеселился. — А то! Естественно, мы просто сказали, что он был с нами. — Вдруг его улыбка поблекла. — Слушай, ты ведь ему не скажешь, что я все выложил? — Нет, — ответил я. — Не скажу. Я и так уже слишком много наговорил Бреннеру. В голове всплыли слова, брошенные мной в лицо Карлу: «Он их держит живыми трое суток, а потом убивает». Сейчас он знал, что полиции известен его график. По моей вине у Дженни вообще могло не остаться теперь шансов. Господи, что я натворил?! Я встал и принялся неуклюже собирать вещи. В этот момент появилась мать Скотта с чашкой в руке. — Прошу прощения, но мне пора. Она с неудовольствием поджала губы. — Мне казалось, вы хотели чаю? — Извините, — ответил я на ходу. Скотт следил за мной неуверенным взглядом, будто начиная сожалеть о своих словах. Мне тут же захотелось выбежать наружу, тем более что давило одно ощущение — вот-вот объявится Бреннер и попытается меня остановить. Кинув аптечку в кабину, я тут же включил зажигание, и «лендровер» вновь затрясся по рытвинам. Затылком я ощущал, как миссис Бреннер, стоя в дверях, провожает меня взглядом. Скрывшись из глаз, я тут же полез за мобильником. Увы, не успел я дозвониться Маккензи, как антенный индикатор замерцал, побежал вниз и пропал окончательно. — Давай, давай же! Машина пулей вылетела на шоссе, и я свернул к старой мельнице, всей душой желая реанимировать сигнал. Мольба возымела успех, и я набрал номер. Сработал автоответчик. «Черт, черт!» — Семья Карла Бреннера соврала насчет его алиби, — выпалил я. — Он был… В телефоне раздался резкий голос Маккензи: — Да вы что, с ним встречались?! — Не с ним! С его братом… — Я вам приказывал не соваться! — Да выслушайте же! — закричал я. — Бреннер ловил птиц и зверей, на продажу, вместе с двоюродным братом. Зовут брата Дейл Бреннер, он бывший военный. Они держали животных на разрушенной мельнице, милях в шести от поселка. Там, где Скотт Бреннер угодил в ловушку… — Секунду. — Сейчас, когда я завладел его вниманием, инспектор стал воплощением деловитости. В трубке послышались приглушенные голоса. — Так, ясно. Я понял, о чем вы. Только там проверяли, никаких следов. — Они все перетащили, пока вы искали Лин Меткалф, а потом вернули на место. Как раз в тот день его брат и поранился. Карл настолько не хотел связываться с полицией, что даже не отвез его в больницу. — Да, он браконьер, мы и раньше это знали, — заупрямился Маккензи. — Но вы же не знали, что его семья солгала насчет алиби. Или что некий охотник на пару с бывшим солдатом ставят силки на животных и держат их в заброшенном здании, причем как минимум у одного из них алиби нет. Мне что, вам все разжевывать надо? В ответ прозвучала брань, из которой я понял, что жевать инспектор умеет и сам. — Где вы сейчас находитесь? — Только что выехал от Бреннеров, — сообщил я, утаив, что направляюсь к мельнице. — А он где? — Без понятия. — Ладно. Значит, так: я сейчас в оперативном штабе. Немедленно приезжайте сюда. Хм-м, это же в совершенно противоположную сторону… — Зачем? Я и так сообщил все, что узнал. — А мне хочется еще раз все услышать, поподробнее. И я не позволю, чтобы кто-то лез в дело, да еще без подготовки. Вам ясно или нет?! Я решил не отвечать. Просто прижал плечом мобильник и наматывал километры. Асфальт шипел под колесами, и с каждой секундой я приближался к месту, где — ну конечно же, никакой ошибки! — душегубы держали мою Дженни. — Вы слышали, что я сказал, доктор Хантер? В голосе инспектора звякнула сталь. Скрепя сердце я снял ногу с педали газа. Меня словно разрывало пополам. — Слышу, слышу! — прорычал я сквозь зубы. И, круто развернувшись, поехал в обратную сторону. * * * Небо подернулось нездоровым блеском. Узкие струпья облаков затянули светило, придав солнечным лучам желтушный налет. Ветер, впервые за последние недели, нес с собой не только запах перегретого воздуха, но и намек на нечто новое. Где-то неподалеку уже копилась грозная мощь будущего ливня, хотя пока что жара просто давила духотой из-за подскочившей влажности. Несмотря на открытые окна кабины, я был весь мокрый от пота, когда добрался до полицейского трейлера, служившего мобильным штабом. Вокруг него кипела деятельность доселе невиданного размаха. Поднявшись в трейлер, я увидел, как пестрая группа полицейских, с Маккензи во главе, кружком обступила стол, обсуждая какую-то карту. Те из сотрудников, что носили униформу, даже надели поверх нее баллистическую броню. Увидев меня, инспектор прервал речь на полуслове и шагнул навстречу. Выражение его лица любезным не назовешь при всем желании. — Я не собираюсь делать вид, что счастлив, когда вы лезете со своими инициативами, — заявил он, агрессивно выпятив челюсть. — За прежнюю помощь спасибо, но у нас полицейское расследование. Здесь гражданским не место, так что прошу не путаться под ногами. — Я пытался вам рассказать про Бреннера, да только вы и слушать не хотели. Спрашивается, что мне оставалось делать? Он явно намеревался спорить, однако сдержался. — С вами хочет поговорить старший уполномоченный. Маккензи подвел меня к столу и представил сотрудникам. Руку протянул высокий худощавый человек с властным взглядом и решительными манерами. — Я старший следователь Райан. У вас, кажется, есть какие-то сведения, доктор Хантер? Я вкратце обрисовал все, что мне рассказал Скотт Бреннер, стараясь придерживаться голых фактов. Выслушав, Райан обернулся к Маккензи. — Полагаю, вы знаете этого Карла Бреннера? — Да, мы уже его опрашивали. Под психологический профиль подходит, хотя оба раза, когда пропали Лин Меткалф и Дженни Хаммонд, он смог предъявить алиби. Его семья все подтвердила. — Тут есть еще одно, — вмешался я. Сердце болезненно застучало, но они должны знать. — Вчера я проговорился Бреннеру, что жертв какое-то время держат живыми.