Впрочем, я и не ожидал услышать ничего нового, во всяком случае для себя. Решив сделать кофе, я принялся заполнять кофейник, и первые секунды репортажа потерялись в плеске воды. Услышав слова «арест» и «подозреваемый», я лихорадочно завернул кран. «…фамилия не названа, но полиция подтвердила, что прошедшей ночью действительно был арестован один из местных жителей, подозреваемый в похищении учительницы Дженни Хаммонд…» Диктор перешел к следующим темам, а я чуть было не закричал: «А как же насчет Дженни?» Если кто-то арестован, то почему она еще не найдена? Сообразив, что по-прежнему держу в руке кофейник, я хлопнул им об стол и схватился за телефон. «Ну же, отвечай!» — взмолился я, набрав номер Маккензи. Через несколько гудков, когда я уже ожидал, что сработает автоответчик, инспектор поднял трубку. — Нашли ее? — спросил я, не дав ему сказать ни слова. — Доктор Хантер? — Вы нашли ее? — Нет. Послушайте, я не могу сейчас говорить. Давайте я перезвоню и… — Не вешайте трубку! Кого вы арестовали? — Этого я сообщить не могу. — О Господи, да что ж вы… — Обвинение еще не предъявлено, и мы не можем назвать имя. Вы же сами знаете, как работает система. — В его голосе прозвучали извиняющиеся нотки. — Он вам хоть что-нибудь рассказал? — Допрос еще не окончен. Другими словами, нет. — Почему вы мне не сказали? Вы же обещали позвонить, если будет что-то новое! — Время было позднее. Я собирался позвонить сегодня утром. — Что? Вы боялись меня побеспокоить? — Погодите-ка. Я понимаю, вы встревожены, но речь идет о полицейском расследовании… — Знаю я, знаю. Я сам в нем участвовал, припоминаете? — …и когда я смогу вам что-то сказать, то непременно это сделаю. Увы, прямо сейчас мы ведем допрос подозреваемого, и это все, что я могу вам сообщить. Меня так и подмывало накричать на инспектора, однако он не из тех, кто поддается на угрозы. — По радио сказали, что это кто-то из местных, — упорствовал я, стараясь сохранить остатки спокойствия. — И, хотите вы этого или нет, это означает, что скоро весь поселок будет знать его имя. И еще это означает, что я попросту проведу пару часов, пытаясь угадать, где правда, а где ложь. Внезапно силы покинули меня, и я решил прекратить спор. — Прошу вас, пожалуйста, я должен знать. Он заколебался. Я молчал, давая Маккензи шанс уговорить самого себя. В телефоне послышался вздох. — Ладно, подождите пока. В трубке затихло. Наверное, он решил отойти в сторонку, подальше от людей. Когда инспектор вновь проявился, голос прозвучал довольно приглушенно: — Это Бен Андерс. Да, я был готов услыхать знакомое имя. Но не это. — Доктор Хантер? Вы слышите? — спросил Маккензи. — Бен Андерс? — ошеломленно повторил я. — Рано утром, в день исчезновения Дженни Хаммонд, его машину видели возле ее дома. — И это все? — Нет, не все! — раздраженно отреагировал он. — В машине мы обнаружили инструменты для установки ловушек. Проволоку, кусачки, колышки. Словом, отнюдь не те вещи, что лесник обычно возит с собой. Я все еще не мог до конца переварить эту новость, хотя мозг начал работать в форсированном режиме. — А кто заметил его машину возле дома Дженни? — Этого я вам сказать не могу. — Арест по чьей-то наводке, да? Не иначе анонимный звонок. — Почему вы так решили? — насторожился он. — Да потому что знаю, кто звонил, — ответил я, неожиданно прозрев. — Карл Бреннер. Помните, я говорил, что Бен подозревает его в браконьерстве? А несколько дней назад они повздорили и подрались. Бреннеру здорово досталось. — Это еще ничего не значит, — заупрямился Маккензи. — Это значит, что вам следует порасспросить Бреннера о том, какие еще сведения у него имеются. Не могу поверить, что Бен здесь хоть как-то замешан. — Почему нет? Оттого что он ваш друг? — Маккензи явно начинал злиться. — Нет. Я полагаю, его подставили. — Вот как? А вам не приходило в голову, что мы об этом уже думали? Кстати, опережая ваш вопрос: у Бреннера надежное алиби, чего не скажешь про вашего друга Андерса. Вы не знали, что он когда-то был приятелем Салли Палмер? От такой новости я лишился дара речи. — Да-да, они встречались несколько лет назад, — продолжал Маккензи. — Как раз перед вашим приездом в Манхэм. — Не знал… — ошеломленно выдохнул я. — Должно быть, он просто запамятовал об этом рассказать. И бьюсь об заклад, он также забыл упомянуть, что лет пятнадцать назад его арестовали за попытку изнасилования. И опять я не нашелся что ответить. — Мы уже взяли его на заметку, еще до звонка. Хотите верьте, хотите — нет, но мы не самые законченные идиоты, — безжалостно продолжал Маккензи. — А теперь, с вашего позволения, я вернусь к работе. По утрам масса дел, знаете ли. В телефоне раздался щелчок: нас разъединили. Я тоже положил трубку и крепко задумался. В обычной ситуации я мог бы поклясться, что Бен не виновен и что анонимный звонок — дело рук Бреннера, человека достаточно подлого, чтобы попытаться отомстить Бену любым способом, не заботясь о последствиях. Все же слова Маккензи не давали мне покоя. Я и понятия не имел, что у Бена с Салли Палмер что-то было, не говоря уже про историю с изнасилованием. Хотя, конечно, с какой стати он бы об этом рассказывал? У него были причины держать язык за зубами. Впрочем, прямо сейчас волновал иной вопрос: насколько хорошо я его знаю? Мир полон людей, упорно держащихся мнения, что знакомый им человек никак не может быть убийцей. Впервые в жизни мне пришло в голову, что я рискую оказаться одним из их числа. Однако куда больше меня тревожило, что полиция без толку тратит время на совершенно непричастное к похищению лицо. Стоило этой мысли появиться, как тут же пришло решение. Схватив ключи от машины, я выбежал из дому. Если Бреннер просто наврал, чтобы поквитаться с Беном, то ему следует внятно объяснить, чем эта ложь может обернуться для Дженни. Мне нужно знать правду при любом раскладе и, если понадобится, заставить Бреннера выложить все начистоту. Ну а если нет… О том, что тогда произойдет, даже не хотелось думать. Солнце уже начинало припекать, когда я въехал в поселок. Такое впечатление, что полиции и репортеров стало еще больше. Журналисты, фотографы и звукотехники собрались небольшими группками, раздраженные отказами местных жителей давать интервью. Мучила мысль, что они здесь только из-за несчастья с Дженни. Подъезжая к церкви, я заметил Скарсдейла. Повинуясь безотчетному порыву, я затормозил и вышел из машины. Пастор разговаривал с Томом Мейсоном. Точнее, давал садовнику какие-то указания, наставительно покачивая костлявым пальцем. Завидев меня, священник замолчал и состроил недовольную гримасу. — Доктор Хантер, — холодно произнес пастор вместо обычного приветствия. — Я к вам с просьбой, — ответил я, беря быка за рога. Скарсдейлу не удалось полностью погасить искорку удовлетворения. — С просьбой? Какая, право, неожиданность, что я вам зачем-то понадобился. Ладно, пусть потешится. На кону стоит гораздо большее, чем моя гордость или его тщеславие. Не спрашивая зачем, он с преувеличенным вниманием посмотрел на часы. — Как бы то ни было, вам придется подождать. Мне вскоре выходить в эфир с радиоинтервью, и я жду телефонного звонка. В любой другой момент меня бы задел такой тон, но сейчас я едва обратил на него внимание. — Дело очень важное. — Тогда тем более вам лучше обождать, не так ли? — Он склонил голову, заслышав треньканье телефона из приоткрытой церковной двери. — Прошу прощения. Мне захотелось схватить его за пыльные лацканы и хорошенько потрясти. Вместо этого я стиснул зубы, проводив засуетившегося пастора взглядом. А может, плюнуть и уйти? Но нет, его присутствие необходимо, если мне придется взывать к остаткам совести Бреннера. После инцидента минувшей ночью, когда я чуть было не задавил Карла, вряд ли он станет меня слушать, если я приду один. Тут в сознание начал проникать какой-то лязгающий звук. Я обернулся и увидел, как Том Мейсон, отойдя в сторонку, аккуратно подстригает траву вокруг клумбы, делая вид, что не слышит нашего с пастором разговора. В голову пришла запоздалая мысль, что я даже не поздоровался с ним. — Доброе утро, Том, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно. Затем, пошарив вокруг глазами в поисках его деда, я спросил: — А где Джордж?