— 14 ноября. — Он оглядел комнату и широко улыбнулся. — В четверг. — Это была ваша инициатива? — Нет. Его. — Еще одна ложь, — подал голос Логан. — Доктор Логан, я готов вести дальнейший разговор без вашего присутствия. — А вы полагаете, что я не вправе высказать свою точку зрения? От голоса Ларсена повеяло холодом. — Вашу точку зрения? У вас был почти год, чтобы вы сообщили мне о встрече с доктором Куперсмитом. И вы предпочли этого не делать. Хорошо еще, что не отрицаете вообще сам факт встречи. Логан ничего не ответил. Ларсен повернулся к Куперсмиту. — Обещаю вам, больше нас не прервут. А теперь, может, вы сообщите, какое отношение вы имели к институту? Куперсмит драматически вздохнул. — Я был младшим научным сотрудником пять лет назад. И тоже подавал надежды. — Мне кажется, это вполне честная оценка. — И проштрафился. Я занимался лечением рака простаты. — Он опустил глаза. — И подменил некоторые данные. В зале стало тихо. — Это было глупо. И теперь я стараюсь загладить свою вину. — А как вы думаете, почему доктор Логан захотел с вами встретиться? — Я понял это сразу, как только увидел его. Он из тех сукиных сынов, которые рвутся к славе. Все ждали, когда он продолжит. Но вместо этого он уставился на стол. — Да?.. — Он хотел узнать, как такое можно сделать. Так, на всякий случай. — Он вам это говорил? — Ну конечно. Как переделать данные, которые не работают на его идею. Как избавиться от показателей токсичности. Ну, в общем, всякое такое дерьмо. Логану показалось, что разговор идет не о нем. О ком-то другом. И все так бессмысленно. При других обстоятельствах он бы почувствовал смущение за этого парня. Ну кто в здравом уме может на все это купиться? — Вы что-то сказали о том, как снизить токсичность? — Я сказал, что не так это легко. И надо иметь кучу честных данных, чтобы плохие в них просто растворились. А для этого нужны люди. — И что ответил на это доктор Логан? — Он сказал: нет проблем. Ну что такого они могли ему предложить, чтобы вытащить сюда? Восстановить в правах? А может, ничего, просто несколько добрых слов? Куперсмит вдруг улыбнулся, как помешанный. — И еще. Он хотел поговорить о вас, доктор Ларсен. И о вас, доктор Стиллман. — О докторе Стиллмане и обо мне? — Он сказал, что вы придираетесь к нему при каждом удобном случае. — Улыбка Куперсмита стала еще шире. — Он сказал, что ненавидит вас, что вы сидите у него в печенках. Он сказал, что вы ни на что не годитесь. Ларсен посмотрел на Логана. Несмотря ни на что, последний испытывал удовольствие. — Он назвал вас дырявой задницей. Куперсмит неудержимо импровизировал, невероятное удовольствие исходило от всего его существа. — Проклятые ослиные задницы! Он сказал, что хотел бы вывести вас на чистую воду. И что я как раз тот, кто может подсказать, как это сделать. — И как же это сделать? — серьезно спросил Ларсен, будто человек, сидевший перед ним, не был сумасшедшим. Логан физически почувствовал, как что-то нависло над ним. И он инстинктивно обернулся. Сеф Шейн! — Он сказал, что ему известно, какие вы мудаки, и он промоет вам мозги, вам обоим. Шейн в недоумении посмотрел на Куперсмита. Логан увидел, как улыбка расплывается по лицу Шейна. Он тоже улыбнулся. Наконец-то. Хоть кто-то на их стороне. — А делал ли он какие-то замечания относительно старшего персонала в институте? — Ага, — резко вклинился Шейн, — он сказал, что все вы придурки. — И он начал тыкать пальцем в каждого сидящего за столом. — Вы, вы, вы и я. Все! И все мы, конечно, слышали, что Логан только так и изъясняется. Разве нет? — Он с презрением посмотрел на Ларсена. — Черт побери! Чем вы здесь занимаетесь? Но Ларсен только улыбнулся. — Доктор Шейн, очень рад, что вы смогли присоединиться к нам. Не будете ли вы так добры сесть? — Мне и здесь хорошо. — Доктор Куперсмит, мы благодарим вас. Вы нам очень помогли. — Мне уйти? — неуверенно спросил тот. — Пожалуйста. Спасибо. Подойдя к двери, Куперсмит оглянулся и посмотрел в сторону Логана. — Итак, вы находите, что все рассказанное доктором Куперсмитом проливает свет на ситуацию? Да брось, Ларсен. Ни для кого не новость, что ты задница. И ты думаешь, что кто-то и впрямь поверит тому, что он тут наговорил? Ларсен начал багроветь. Логану захотелось вскочить с места и обнять Шейна. — Дело в том, что… — заикаясь, произнес Ларсен, — есть некоторые обстоятельства. Доктор Логан имел вполне определенные намерения сфабриковать данные. Мы только что слышали, что… — Мы слышали сплошную ложь. Все, что мы слышали, — ложь! — Давайте забудем, — вмешался Стиллман. — Все это не имеет никакого значения. Давайте прямо к делу. Суть в том, и доктор Шейн это знает, протокол стал трудной проблемой. — Я это знаю? — выпалил Шейн. — Извините, доктору Шейну следовало бы знать. — Он злобно посмотрел на коллегу. — Но, возможно, как человек, который позволил группе некомпетентных молодых врачей властвовать над жизнью и смертью нескольких женщин, он действительно и не знает. Шейн посмотрел на него. — В результате, — продолжал Стиллман, — разыгралась трагедия. — Он посмотрел в лицо своему противнику и указал на пустой стул у стола. — У меня к вам очень простой вопрос: вы действительно собираетесь продолжать защищать этих людей и их курс? — У курса есть заслуги, Стиллман, — сказал Шейн, но уже с меньшей горячностью. — И это ваш ответ? Значит, вы публично признаете ответственность за любую следующую смерть в результате лечения? Шейн продолжал стоять, а его лицо отражало нарастающий гнев. — Ну что ж, мы ждем, — нажимал Ларсен, с явным удовольствием впившись в жертву. Это заметили все. — Я должен сказать, что мы готовы пригласить и доктора Маркелла, услышать его точку зрения. Шейн еще немного помолчал. Но потом выругался: — Вашу мать, этот протокол, черт бы его побрал, лопнул. Стиллман засиял. — Может, вы потрудитесь развить вашу мысль? Шейн посмотрел на него. — Вы хотите, чтобы я все это произнес? Ладно. Этот молокосос Логан взялся за дело, которое ему не по зубам. — В мгновение ока Шейна как будто подменили. Решительность сменилась трусостью. — У Логана есть кое-какой талант, но он слишком самонадеян и не умеет слушать. Поэтому идет на глупый риск.