* * * 15 мая 1929 года Франкфурт Результаты во время последней серии экспериментов улучшились. Версия 337 показала активность на лабораторных крысах. Некоторые опухоли уменьшились на двадцать пять процентов! Может, это и есть победа? Но надо быть осторожным и не впасть в нездоровый оптимизм. Шестнадцать лет идет работа над этим проектом, а токсичность так же велика, как и сама проблема. Это, безусловно, было верное решение — приехать в компанию «Кристиан Томас». Герр Томас внимательно следит за работой. Очень интересуется ее продвижением. Эмма — самое большое удовольствие в моей жизни. Она помогает сохранять внутреннее равновесие, выслушивает мои жалобы. Хотел бы быть для нее таким же хорошим мужем, какой хорошей женой она стала для меня. И, если даже когда-нибудь успех придет, это будет ее успех. * * * Фэйт Берн, лежа в кровати в ожидании процедуры, казалась спокойной, как и следовало предполагать. — Это наша девочка, — ободряюще проговорила медсестра Маккорвей, прикрепляя трубку к ее руке. — Вы не ждете, что благодать немедленно снизойдет на вас. С тех пор как Фэйт стала четвертой в очереди — раньше это место принадлежало Ханне Дитц, которая не имела ничего против отсрочки, — уже было сделано три процедуры. И они становились обыденным делом. И в общем-то Логан, стоявший в стороне, был единственным представителем троицы. Они решили, что «необходимость дежурств» можно поделить на троих. — Правильно, — кивнула Мэрион Уинстон, — это дело — пара пустяков. — Представительница службы заботы о пациентах положила руку на руку Фэйт. — Вы так хорошо лежите, что я бы не прочь испытать такое удобство. — Эй, — сказала Фэйт, натянуто улыбаясь, — не волнуйтесь, поменяться местами можно в любой момент. Они впервые встретились накануне вечером, перед появлением Фэйт в институте, но было совершенно ясно, что Уинстон и Берн сразу поняли друг друга, и даже Логан вынужден был признать, что Мэрион обладает особым даром общаться с пациентами, нуждающимися в поддержке. — Еще долго? — Фэйт потянулась, чтобы увидеть над головой бутылочку с соединением Q. — Сейчас, минуточку, — сказала Маккорвей. — Вам сказать, когда начнется? — Конечно. Это ведь моя жизнь. — Ну, тогда готовьтесь, дорогая. Я дам вам знак. — Маккорвей подождала несколько минут и открыла зажим. — Ну вот, пошло. Пациентка набрала воздуха и, уставившись в потолок, лежала неподвижно, очень стараясь расслабиться. Логан глянул на часы. Девять тридцать восемь. Ну, в десять он, наверное, сможет уйти. Прошло две минуты. Потом еще одна. — Что-то не так, — вдруг заговорила Фэйт. — Я как-то странно себя чувствую. Логан подскочил к ней. — Что, Фэйт? Что? — Прекратите вливать лекарство! Пожалуйста! — А в чем дело? Скажите! — Логан посмотрел на Маккорвей. На ее лице он увидел отражение собственной напряженной озабоченности. — Мне холодно! И меня сейчас вырвет. Логан подумал о худшем развитии событий: допустим, у нее анафилаксия — очень сильная токсическая реакция, похожая на ту, что возникает у очень чувствительного человека, аллергика, при укусе пчелы. Но нет. Он отбросил такой вариант. Симптомы проявились бы сразу, с самого начала введения лекарства. В первые секунды пациентка начала бы тяжело дышать, потеряла бы сознание. А дыхание Фэйт не было тяжелым, цвет лица нормальный. — Какое давление? — спросил он Маккорвей. Та измерила. — Сто двадцать пять на восемьдесят. — Пульс? — Семьдесят пять. Тоже нормально. Короче говоря, проблема в волнении. Логан кивнул в сторону тележки, стоявшей на случай экстремальной ситуации. — Приготовьте миллиграмм лоразепама внутривенно. Вместо валиума. Он склонился к пациентке и ласково заговорил: — Фэйт, я почти уверен, что ничего серьезного нет. Мы дадим вам лекарство, и оно поможет вам расслабиться. — Нет. Мне нужен эпинефрин! В других обстоятельствах Логан бы просто рассмеялся. Требование больной означало, как мало она понимает в медицине. Эпинефрин больше известен как адреналин, он ускоряет сердцебиение, спастическое сокращение мышц, что может вызвать другие сердечные болезни, особенно в возрасте Фэйт Берн. — Я в общем-то не думаю, что это необходимо, — сказал он. — Давайте подождем несколько минут. — Доктор, женщина говорит, что ей плохо. Вздрогнув, Логан посмотрел на Уинстон, стоявшую по другую сторону кровати. — Мисс Уинстон, я контролирую ситуацию. — Я в этом не уверена. Я бы хотела, чтобы вы вызвали дублера. Черт побери! Что с этой сукой? — Я вас уверяю, в этом нет необходимости, — ответил Дэн. — То, как миссис Берн описывает свое состояние, показывает, что ее жизни ничто не угрожает. Если бы ему продержаться еще пару минут, он знал, что все само рассосется. И всем станет ясно, что волноваться не о чем. — Послушайте, — добавил он, — я думаю, надо быть поосторожнее и не переусердствовать. Сестра Маккорвей! Он перехватил взгляд медсестры, брошенный на Уинстон. — Да, доктор? Господи, неужели и с ней будут проблемы? — Вы уже несколько раз делали эту процедуру, может, вы сможете подбодрить больную? — Оставьте при себе ваши успокоительные речи, доктор. Фэйт нуждается в помощи. — Мисс Уинстон, — проговорил он ровным голосом, стараясь выиграть время. — Эту процедуру мы делали уже несколько раз, и никаких побочных явлений не было. Казалось, все более или менее успокоились. Но вдруг Фэйт Берн взвыла снова, приковав к себе взоры всех присутствующих. — О Боже! Помоги! Не дай им убить меня. Уинстон взяла ее за руку. — Обещаю, этого не случится! Доктор Логан, я настаиваю на том, чтобы вы… — Нет! — отрезал он. Сейчас ему приходилось прилагать физические усилия, чтобы не взорваться. — Но если это вам поможет… Он поднял телефонную трубку и набрал номер медсестринского пункта. — Это доктор Логан из палаты 314. Я хотел, чтобы кто-то из дублеров пришел сюда. — Положив трубку, он посмотрел на часы. Чтобы самому быть уверенным, что все в порядке, надо подождать тридцать секунд. — Я просто хочу сказать, что опасный момент миновал, и, как видите, у миссис Берн нет негативной реакции на лекарство. Он почти рассчитывал на извинение. Но вместо этого Уинстон только крепче сжала руку Фэйт. — Все в порядке. Не надо беспокоиться.