— Но в общем, вы считаете, для меня это единственный шанс… Это было нечто, чего ни один уважающий себя врач не позволил бы сказать пациенту. Даже если бы, как сейчас, он так и думал. — Просто вы мне кажетесь подходящей кандидатурой для этого лечения, — спокойно произнесла Сабрина. — А такое я могу сказать далеко не каждому больному. Новик долго молчала. — Джуди, могу я вас так называть? — Да. Я думаю. Нелегко решить. — Я бы тоже хотела вас спросить. — Давайте. — Вы говорили о семье. Вы замужем? Как понимала Сабрина, крепкая семья могла бы серьезно поддержать в такой ситуации во всех смыслах. Надо иметь в виду, что придет время, когда пациент не сможет сам есть, не говоря уже о том, что дело может принять совсем серьезный оборот. — Да, я замужем. И он ведет себя прекрасно. — Хорошо. И это очень важно. — Но я хочу лечиться не ради него, — резко, с внезапной горячностью сказала Джуди. — Я не хочу, чтобы вы так думали. — Нет, я так не думаю. — Я это делаю потому, что считаю — так надо. — Конечно. Сабрина внешне не проявила своих чувств. Но внутреннее волнение нарастало. Не значит ли это, что женщина уже согласилась участвовать в эксперименте? — Потому что это ведь мое личное дело, разве нет? Я не из тех, кто лжет самой себе. Сабрина могла позволить себе расслабиться — моральная сторона в этом случае не станет проблемой. — И все-таки, — ровным голосом произнесла Сабрина, — прежде чем мы придем к согласию, вам надо еще подумать. Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели документ, поговорили с семьей и доктором. Я должна рассказать о вас коллегам. Больная кивнула. — Прекрасно, но если делать, так делать. Я хотела бы начать. — Может, бессознательно она провела рукой по своему раздувшемуся животу. — И чем скорее, тем лучше. * * * 3 октября 1927 года Франкфурт Какой прекрасный день! Долго сидели с Эммой в парке. Все еще не могу поверить в свою счастливую судьбу. Во всяком случае, семья не осуждает ее! Конечно, нельзя сказать, что одобряет. Конечно, глупо было бы ожидать этого. Теплота отношений придет позже с пониманием. Я горжусь, но стараюсь оставаться реалистом. Японский зять — не простое дело для немецкой семьи. Но самая настоящая реальность — это то, что я узнаю в лаборатории. Однако версия соединений 284 и 285 и (особенно) 286 продолжают давать надежду. Температура плавления состава определена аналитическим способом. Нет ничего лучше химии. Кроме Эммы. Должен написать своим в Японию. Как они отнесутся к немецко-еврейской невестке? * * * Команде соединения Q скоро стало ясно, что отношение Джуди Новик — смесь скептицизма и надежды — станет нормой для всех, проходящих этот курс. Большинству пациентов с такой формой рака свойственна бравада, но в конце концов физическая слабость и эмоциональное истощение берут свое и они смиряются с неизбежным. И только немногие понимают, с каким риском все это связано и как долго придется ждать успеха. Они готовы подвергнуть себя опасности экспериментального лечения. И именно по этой причине Логан смотрел на пациенток с обожанием и благодарностью. В списке уже было пять женщин. Они дали согласие к концу марта, второго месяца с начала работы. Информация о протоколе распространялась, в некоторые дни поступало до полдюжины серьезных запросов, и иногда в течение недели клиника обследования поставляла им трех-четырех достойных пациентов. Вообще-то сейчас появилась другая забота — анализы, особенно когда Логан узнал, что Аллен Атлас в свое дежурство в клинике пытался подтасовать анализы женщины, тестируемой на лечение соединением Q, которая во всех отношениях казалась прекрасным кандидатом. — Убирайся отсюда! — резко бросил Атлас, когда Логан поймал его на этом. — У женщины высокое давление. — Не делай из меня дурака, мы оба знаем, чем ты занимаешься. — Ага. Ты не ошибся. Это моя работа, и дай мне ее сделать. — Ты же делаешь ее для Ларсена и Стиллмана. Лицо Атласа покраснело, и Логан подумал, что зашел слишком далеко, потому что при всей извращенности политики института младшие коллеги стремились держаться вместе и обвинение в намеренном саботаже лечения весьма серьезно. Если это дойдет до начальства, можно ожидать серьезных неприятностей. Взбешенный Атлас не стал отрицать этого. — По крайней мере, — парировал он, — эти ребята хотя бы знают, что делают. Когда он успокоился, Логан постарался быть осторожнее. Вся троица решила, что, если на дежурстве в клинике кто-то из противников будет обследовать их кандидата, один из команды должен наблюдать за происходящим. Им приходилось выдерживать красноречивые молчаливые взгляды, зато они могли быть уверены, что их не обманут. Именно поэтому в тот день Логан был в клинике. Внезапно его пейджер на поясе запищал. Женщина, с которой он в данный момент разговаривал, некто Салли Кобер, в результате аварии еще подростком потеряла почку. Сейчас ей 66 лет, и этот факт уже не имел значения. Когда запикал пейджер, Логан выключил его и улыбнулся пациентке. — Я соединюсь через несколько минут. — А вы не должны сделать это немедленно? Может, что-то неотложное? — Нет, просто звонит врач о ком-то еще, кто интересуется курсом. А вы уже здесь. — И в отличной компании, — улыбнулась она, оглядывая всех. Хотя Логан всегда старался сохранять дистанцию, сейчас он ничего не мог поделать с собой — эта женщина поразила его. Двадцать лет назад ей уже было сделано иссечение, но сейчас над ключицей появился новый узел — чрезвычайно угрожающе развивающийся, но она воспринимала это с удивительным спокойствием. — Теперь, поскольку я знаю, что со мной, — сказала она, — я понимаю — положение отчаянное. — Да, я хотел бы, чтобы новости были получше, — ответил он ровным голосом. — Ну что ж, тогда, похоже, вы в большинстве. Бессознательно она провела рукой по седым, стального оттенка волосам. — Вы любите футбол? Он сконфуженно кивнул. — Да, я болею за «Далласских ковбоев». — О, ради Бога! Вы меня поразили, такой здравомыслящий человек! Я люблю «Гигантов». — Это понятно, вы же из Нью-Джерси. — Готова держать пари на первую игру «Гигантов» и «Ковбоев» в следующем сезоне. — С моей стороны, было бы просто неприлично лишать вас ваших денег. Она засмеялась. — Это называется честность. Да, заключить такое пари — это отличный способ удержать меня здесь. — Я вас знаю пятнадцать минут, но на такое пари я готов согласиться. Она махнула рукой. — Ради Бога, хватит льстить. Лучше вспомните о том телефонном звонке. — Миссис Кобер, много ли вам известно о нашем курсе? Вы уже прочли информационный документ?