Он развернул конфету и сунул в рот. — Вкусно. — Это не глотают, Логан. Это же не «Поцелуйчики» Херши. — А, извини. — Я иногда угощаю своих пациентов в больнице. — Угощаешь? — У Логана мелькнуло: а не нарушение ли это правил? Она пожала плечами. — Я так и дома делала. В больнице было много детей. — В педиатрическом отделении? Она кивнула. — Но со взрослыми я тоже умею находить общий язык. Кажется, мелочь, но она помогает установить контакт с пациентом. — Мне кажется, с детьми очень трудно работать. — Пардон? Он сказал так тихо, что она не расслышала. — Я не знаю, но когда я вхожу в палату к детям, вижу маленькие столики и стульчики… — Он как-то слегка сгорбился. — Нет, я не могу даже читать литературу о раке у детей. Сабрина не сводила глаз с Логана, с интересом рассматривая его. — Тогда тебе сильно повезло, что мы в институте не лечим детей. — Да. — Он помолчал, пораженный переменой в ее манере говорить. — Я понимаю, это непрофессионально… Она отвернулась и посмотрела на поле. — О, мистер Рипкен берется за биту. Он почувствовал возбуждение. И тревогу. — Значит, — подхватил он, — ты очень довольна работой в институте? — Довольна? — Казалось, ее смутили слова Логана. — Да там, как в средневековом итальянском городе. И мне хочется от всего этого читать Макиавелли. Логан понимающе рассмеялся. — Правда. — Некоторые люди просто ужасны! — Она помолчала. — Я надеюсь, ты с ними не дружишь. — Нет, мое общение чисто профессиональное. — Например, Ларсен и Стиллман. Величайшие эксперты по раку яичников и раку груди. Не так ли? А они терпеть не могут женщин. Не любят. Ну как такое может быть? На поле команда «Ореоли» сгруппировалась, толпа взревела, когда мяч прошел между парой игроков слева. Логан покачал головой. — Сам не знаю. Толпа стихла. — Даже работа оказалась не такой интересной, как ожидала. — Я думаю, большинство из нас разочарованы. — Во Флоренции, где я училась, я специализировалась по эндокринологии, а здесь, — она пожала плечами, не скрывая своего разочарования, — какая польза от моей специализации? — А я не знал, что ты эндокринолог. — Да, и очень хороший, — засмеялась она. — К чему скрывать свой талант? Она приятно смеялась. Он подался вперед. — Слушай, у меня есть кое-что, что могло бы тебя заинтересовать… Он вынул странички из кейса и изложил историю болезни Тилли, особенно подчеркнув, что пациент странно реагирует на лекарства, предписанные курсом. Не отрывая глаз от поля, Сабрина внимательно слушала. — А ты уверен, что в этом курсе не оговорен побочный эффект? Он покачал головой. — Абсолютно. Кто знает, может, это и не имеет никакого отношения к соединению Q? Может быть, это результат самой болезни. — Знаешь, — сказала девушка, — у меня тоже несколько пациентов на этом соединении, и у одной женщины точно такие симптомы. — Слабость, головокружение, резкая смена давления? Она кивнула. — Ну, может, не в такой степени. Ее врач в Нью-Джерси как-то справлялся с этим. — Она помолчала. — А ты был в библиотеке института? Проверил все по Q? — Да я только начал. В архивах института собраны потрясающие данные по раку со всего мира. А то, чего нет в библиотеке, можно получить электронным способом. Единственные ограничения для исследователя только те, которые он сам себе ставит. К несчастью, — признался Логан, — я не силен в языках. Я знаю только английский и немного немецкий. Сабрина покачала головой. — Вообще-то стыдно для американца. — Потом, испугавшись, не задело ли его это, добавила: — Я не хотела тебя обидеть. Он не мог удержаться и рассмеялся. — Я понял. — Но мой английский тоже несовершенен. — Брось, Сабрина, ты его хорошо знаешь. — Во всяком случае, — ее зеленые глаза заблестели, — я пошла в медицину именно из-за того, что мне интересен поиск. — Хорошо сформулировала. — А ты? Он с минуту подумал. — Да по той же самой причине. Но я думаю, стоит рассказать и об отце. — А он тоже врач? Дэн покачал головой. — У него магазин канцелярских товаров. — Так он хотел, чтобы ты стал врачом? Это его мечта? — Чего он хотел от меня на самом деле — это чтобы я мог делать деньги. Я общаюсь с семьей раз в несколько недель, и отец никогда не забывает мне напомнить, что делать деньги я так и не научился. Она засмеялась. — Но это никак не связано… — Он человек, который мог бы делать абсолютно все. Он достаточно умен. Когда умер его отец, он еще учился в школе, в старшем классе, и должен был помогать семье. Он пошел работать и уже никогда не вернулся к прежней жизни. Так что ничего особенного, у многих такая история. — Я уверена, он тобой гордится. Логан изобразил страдание на лице.