Имоджен положила голову маме на плечо. – Как хорошо, что ты вернулась, – сказала мама. – Я так волновалась… Если бы не Марк, просто не знаю, что бы со мной было… Имоджен мгновенно насторожилась. – Значит, Марк твой близкий друг? Мимо пробежал паук-сенокосец. Мама сделала глубокий вдох, собираясь с ответом. – Да. Близкий друг. Он мне очень нравится, и я думаю, что тебе он тоже понравится, если ты дашь ему шанс… Понимаешь, у него никогда не было детей, поэтому ему сейчас непросто, но Марк хороший человек. Пожалуйста, Имоджен. Пообещай, что позволишь ему доказать это. – Я не стану называть его папой. – Конечно! Я бы никогда не стала тебя об этом просить. – Что ж, раз он тебе нравится… Мама крепко обняла Имоджен. – Узнаю мою девочку! Глава 4 Жители Ярославии перестали искать Аннешку сразу после первого снегопада. Если она пряталась в лесу, то к этому времени должна была давно умереть с голоду. Никто не станет давать хлеб убийце… даже такой прехорошенькой, как Аннешка. Большинство было уверено, что она умерла, пытаясь перебраться через горы, ведь время для перехода было самое неудачное. Возможно, её тело найдут по весне, где-нибудь возле вершины – всё заледеневшее и одетое в подвенечное платье. Художникам Ярославии особенно нравился этот образ. Откуда им было знать, что Аннешка не только не умерла, но даже не была при смерти, а жила в тепле и безопасности в домике лесной ведьмы? Аннешка сидела у огня, курица гнездилась в ящике, склянки стояли неподвижно, как и положено склянкам. Ожоги девушки к этому моменту уже затянулись. Сквозь крошечное окошко не было видно ничего, кроме деревьев, сгибающихся под тяжестью снега. Очи ходила среди стволов, отряхивая искрящийся снег с ветвей. Казалось, каждая снежинка шептала на лету: «Слава, слава, слава…» Аннешка перевела глаза на очаг, в котором шипело пламя. «…королеве, королеве, королеве…» Когда Очи вошла в избушку, Аннешка наконец вышла из забытья. Переступив порог, ведьма разом сбросила с себя зимний плащ и молодость и медленно и тяжело заковыляла к креслу. – Бедные деревья, – просипела она. – Никто не ожидал такого снегопада! Зима нынче пришла раньше срока. «Столько болтовни о каких-то дурацких деревьях, – подумала Аннешка, закипая. – И до сих пор ни словечка о том, когда и где я стану королевой!» Девушка прожила у ведьмы достаточно долго, чтобы разобраться в том, как тут обстоят дела: находясь снаружи, Очи была молодой женщиной с телом стройным, как юное деревце, но стоило ей войти в избушку, как она становилась больше похожа на трухлявый пень или на старую уродливую корягу, а её колени скрипели при каждом шаге. Аннешка не раз спрашивала себя, продавались бы пророчества Очи так же бойко, если бы люди могли увидеть её настоящее лицо. – Скажи, – потребовала Аннешка, – если я не стала королевой Ярославии, то где я буду править? Ведьма устало откинулась на спинку кресла. – Мои пророчества позволяют увидеть только промельк будущего. То, о чём ты спрашиваешь, требует долгого и пристального взгляда. – Я теряю терпение, ведьма! Ты обещала сказать, где я буду править! – Никогда я такого не обещала. – Почему же? – осклабилась девушка. – Не можешь? Сила иссякла? Очи перевела взгляд на часы – те самые, которые Аннешка отняла у Анделя и которые теперь стояли над очагом. Часы выглядели такими же древними, как Очи, и, должно быть, остановились сто лет тому назад. – Я могу это сделать, – ответила ведьма, – но мне нужна помощь. Горшочки и склянки на каминной полке задрожали. – Ха! – фыркнула Аннешка. – Эти часы тебе точно не помогут. Они сломаны. Видишь, они даже не идут! – Не идут куда? – спросила ведьма. – Время и движение, движение и время… Чем старше я становлюсь, тем труднее мне отличить одно от другого. И она улыбнулась своей беззубой улыбкой, которая неизменно вызывала у Аннешки желание ударить старуху. Будь проклята эта ведьма со своими загадками! – Говори яснее! – рявкнула Аннешка. – Эти часы настроены на звёзды, – ответила Очи. Её слова что-то пробудили в памяти Аннешки… Она вскочила со стула. Дракомор говорил ей то же самое об этих часах! Он сказал, что их сделал Андель… и они могут читать по звёздам. Так вот, значит, в чём дело! Вот почему Андель спас эти часы из огня… Аннешка впилась глазами в часы: на них было пять стрелок, но ни одна из них не шевелилась, над циферблатом сверкала россыпь драгоценных каменей. – Вот с таким сильным инструментом я могла бы поглубже заглянуть в будущее, – продолжала Очи. Ей пришлось повысить голос, чтобы заглушить дребезжание склянок. Теперь они ожили все разом – горшочки на полках и горшочки в углу, горшочки на подоконнике и даже те, что были убраны подальше с глаз. – Я не сомневаюсь, что ты вполне сможешь найти себе подходящее царство и без моей помощи, – прошамкала Очи. – В конце концов, это же твоя судьба, а не моя. Вопрос лишь в том, как долго ты готова ждать. Аннешка бросила на ведьму испепеляющий взгляд. Нет, она не собирается дожидаться своего трона до тех пор, пока не превратится в дряхлую развалину вроде Очи! – Говори, – потребовала она. – Говори сейчас же! Горшочки затряслись изо всех сил. Курица спрыгнула с ящика и спряталась под стол. – Я прошу совсем немногого… Мне нужна всего лишь небольшая гарантия. – Очи говорила небрежно, но взгляд её сделался цепким и жадным. – Мне нужна только твоя душа. Вся комната затряслась от неистовой силы семисот пленных душ. Аннешка огляделась по сторонам. Почему горшочки так разбушевались? Может быть, они хотят её о чём-то предупредить? – Тебе не о чем тревожиться, – проскрипела ведьма. – Я ничего у тебя не возьму до самой твоей смерти. Может быть, души, заточённые в склянках, просто завидуют Аннешке? Ну конечно, они не хотят, чтобы она добилась своего, как и её мать, вечно завидовавшая дочери и кусающая локти из-за того, что не ей, а Аннешке предначертано стать королевой! Девушка посмотрела на ведьму. – Я согласна! – крикнула она. Горшочки затряслись так, словно пытались обрушить стены избушки, фонарь упал на пол и разбился вдребезги, курица истошно заквохтала. – Аннешка Мазанар, я обещаю прочитать твою судьбу по звёздам, – произнесла ведьма. Она приставила кончик ножа к подушечке своего большого пальца, и ветхая кожа разошлась, как мокрая бумага. Затем Очи протянула нож Аннешке. – Я обещаю, что после моей смерти моя душа достанется тебе, – сказала Аннешка. Она полоснула себя по пальцу и поднесла его к пальцу Очи. Их кровь смешалась. Горшочки застыли. Всё в избушке стихло… Всё, кроме часов. Вначале они шли медленно, потом начали ускоряться, всё быстрее и быстрее, и вот уже стрелки лихорадочно вертелись: счёт дней отбивался каждую секунду, маленькая дверца в часах лихорадочно открывалась и закрывалась, как крылья бабочки. Потом всё замедлилось. Когда звёзды из драгоценных камней заняли свои места, часы стали отсчитывать секунды. – Это всё? – прошептала Аннешка. Дверца в часах снова распахнулась, и из неё выкатилась деревянная корона. Она была такая маленькая и так искусно сделана, что Аннешке захотелось её потрогать. Но корона вдруг завертелась на месте, словно в танце, и скрылась в часах. – Что это было? – спросила Аннешка. – Это была наша первая подсказка, – довольно ответила ведьма и заковыляла к столу. – Что? Подсказка? Я не заказывала никакие подсказки! Я хотела пророчество!