– Стелла, поверь, – перебил Ксандер Джей Джея, пока тот не разразился угрозами, – как только мы поняли, что ты не с Оливером, то собирались уехать, но Кортни не позволила. – Не бери в голову, – отмахнулась я. Я не расстраивалась из-за поступка парней, всего лишь старалась казаться отстраненной, будто Оливер уничтожил меня, оставив один на один с пустотой. Ребята не сделали ничего плохого. В этой группе был только один вероломный сердцеед. Ксандер и Алек обменялись озадаченными взглядами, но я не обратила на это внимания. Глядя на фотографию Амелии Роуз, светящуюся с экрана ноутбука, я поняла, что не важно, с кем пошел Оливер. Он мог пойти хоть с гориллой, я бы все равно чувствовала себя преданной. Конечно, было больно, что вместо меня он взял с собой красивую девушку, но душу мне раздирала мысль о том, что Оливер продинамил меня, не объяснившись. Когда я в последний раз видела Оливера, он был готов пойти со мной. Что изменилось? Очевидно, что-то произошло в том промежутке времени, когда я видела Оливера этим утром и премьерой. Я просто не могла понять что именно. Не успела я придумать объяснение, как распахнулась входная дверь, и мы все застыли. Я знала, что это вернулся Оливер, и от поднявшейся в груди паники стало трудно дышать. Я повернулась к Алеку. – Пожалуйста, спрячь меня, – попросила я, тихонько всхлипнув. – Не хочу сейчас его видеть. В тот момент, когда я поняла, что Оливер не вернется за мной, чтобы отправиться на премьеру, мне стоило пойти в свой номер. Но я была слишком шокирована и сбита с толку из-за того, что он не пришел, поэтому не могла ясно мыслить. Я продолжала убеждать себя, что у Оливера была веская причина так поступить. Должна была быть! Алек молча протянул руку и помог мне встать, и я увидела в его глазах понимание. Он отвел меня по коридору в комнату и заговорил, только когда дверь за нами закрылась: – Стелла, ты в порядке? Судя по тому, как Алек задал этот вопрос, он знал, что я не в порядке. Но все равно спросил, потому что Алек Уилльямс не был таким суровым и мрачным, как думали многие. И этого было достаточно. Из глаз брызнули слезы, я упала в объятия Алека и разрыдалась. Парень гладил мои волосы и шептал слова утешения. В какой-то момент я услышала в номере гневные крики, но не могла остановить слезы, чтобы понять, что происходит. Я ревела и ревела, позволив глубокой печали выливаться из меня, как кровь из свежей раны. Похоже, я плакала так сильно, что провалилась в сон. Открыв глаза, я почувствовала, что от слез волосы прилипли к лицу. Когда села, заметила, что кто-то уложил меня в кровать и накрыл одеялом. Этот кто-то сейчас свернулся в кресле, запрокинув голову и с широко открытым ртом. – Алек? – прошептала я, чтобы проверить, спит ли он. Парень, всхрапнув, подскочил: – Ой, доброе утро, Стелла! – Выпрямился. – Хорошо спала? – спросил он, стряхнув с себя усталость. – Боже мой, Алек! – ахнула я, проигнорировав его вопрос. – Я заняла твою кровать прошлой ночью? Он отмахнулся: – Не волнуйся. Я в порядке. Фиолетовые синяки под глазами парня говорили об обратном. Я знала, что он плохо спал. – Но у вас сегодня концерт, – сказала я, чувствуя себя ужасно. – Тебе нужно было отдохнуть. Когда слова сорвались с губ, я поняла их истинное значение. У парней сегодня концерт, а значит, я должна работать. Мне придется лицом к лицу столкнуться с Оливером. Наверное, Алек заметил на моем лице ужас. – Уверен, если поговоришь с Полом, он поймет, что ты не хочешь идти. – Нет, – вдруг ответила я, удивив нас обоих. Я ощущала себя пустой ракушкой, словно мои внутренности и правда вырвали из тела, особенно сердце, но я не позволю Оливеру это увидеть. Что еще важнее, я не позволю нашим отношениям – или уже корректнее называть их прошлыми отношениями? – влиять на мою работу. Благодаря Каре я натренировалась скрывать свою боль. Я знала, как сымитировать силу, когда ощущала только беспомощность, словно травинка на ветру. И здесь то же самое. Кроме того, я взялась за эту работу, потому что это потрясающая возможность для моего роста, а не из-за Оливера. Я хотела преуспеть в том, чем занималась, и не могла позволить Оливеру разрушить это. – Нет? – повторил Алек, озадаченно выгнув брови. – Я пойду на концерт, – произнесла я со всей решительностью. – Что? Почему? – Алек опешил, будто я только что сказала ему, что собираюсь спрыгнуть с очень высокого здания. – Потому, – медленно ответила я, убедившись, что мой голос не сорвется. – Я не буду жалкой и не сбегу. – Стелла, я не это имел в виду… – пробормотал Алек. – Я знаю, – произнесла я, вставая. – Прошлой ночью я позволила себе разнюниться, и больше такого не повторится. Когда я закончила свою речь, Алек выглядел расстроенным, и я поняла, что, вероятно, говорила очень грубо. Тогда я пересекла комнату, наклонилась и обняла парня: – Большое спасибо, что позаботился обо мне. Лучшего друга, чем ты, и быть не может. – Обращайся, – обронил Алек, когда я отстранилась. Я видела, что парень до сих пор сбит с толку моей внезапной сменой настроения, но больше не собиралась перекладывать на него свои проблемы. Судя по часам на тумбочке, было еще рано, и у Алека было полно времени, чтобы выспаться перед началом дня. – Почему бы тебе не поспать? – предложила я, показав на теперь пустую кровать. – У тебя еще есть несколько часов. Алек молча наблюдал за мной, на лице ни одной эмоции. Через несколько секунд он наконец кивнул: – Да, хорошая идея. – Отлично, – улыбнулась я, когда Алек размотал наушники от айпода. – Увидимся позже. * * * Остальная часть дня прошла отстойно. Если точнее, пребывание рядом с Оливером было похоже на пытку. Но ребята поддерживали меня – Алек, Ксандер и Джей Джей объявили Оливеру бойкот. Оливер, в свою очередь, избегал нас, вот почему я запаниковала, когда услышала, как он позвал меня по имени после концерта. – Стелла. От звука голоса Оливера я резко втянула воздух и задержала его в легких, стараясь подготовиться к предстоящему разговору. Что он мог мне сказать? Смогу ли я вообще с ним разговаривать? Через несколько секунд в груди все сжало, но я выдохнула и повернулась. Стоило мне увидеть Оливера, как мои руки начали дрожать, и я быстро спрятала их за спину, не желая себя выдать. Я стойко выдерживала взгляд парня, пока он приближался. Я все еще не знала, смогу ли что-нибудь сказать, подобрать какие-то слова, чтобы Оливер понял, как сильно меня обидел, но надеялась, что если не смогу, то выражения моих глаз будет достаточно, чтобы парень все понял. – Привет, – произнес Оливер, подойдя ко мне. Мне вдруг захотелось броситься в его объятия. Мое сердце кричало, призывая шагнуть вперед, протянуть руки и утешить Оливера, но мне хватило самообладания не идти на поводу у эмоций. Поджав пальцы на ногах, я стояла на месте. – Привет, – равнодушно процедила я. – Я тебя искал. – Оливер выжидающе посмотрел на меня, словно надеялся, что я что-то отвечу, но я решила передать инициативу ему, поэтому крепко сжала губы. После двух неприятных секунд молчания Оливер наконец продолжил: – Мы можем поговорить? Я потерла лоб и поправила челку: – Я устала, Оливер. – Пожалуйста? – попросил он. Заметив отчаяние на его лице, я вздохнула: – Только быстро. – Хорошо. – Оливер показал за мое плечо на пустую комнату. – Но этот разговор не для всех. О чем бы Оливер ни хотел поговорить, наверное, это было важно, потому что парень рискнул взять меня за руку и потянул в комнату. – Чего ты хочешь? – рявкнула я, вырывая свою руку. Ничего хорошего из этого разговора не выйдет! Оливер молчал, будто то, что хотел сказать дальше, пугало его больше, чем выступление перед тысячей фанатов, и следующие произнесенные им три слова были настолько неожиданными, что я потеряла дар речи. – Я люблю тебя. – Что? Мой мозг пытался осознать услышанное, но слова не фиксировались. Я будто снова и снова получала одно и то же сообщение от компьютера: «Произошла неизвестная ошибка. Пожалуйста, попробуйте позже». Оливер прочистил горло и повторил, только уже медленнее: – Я сказал, что люблю тебя. Ох, черт, нет! Я как можно плотнее скрестила руки на груди, чтобы не ударить его. – Ты не можешь забить на меня, обращаться как с дерьмом, а потом развернуться и сказать нечто подобное, – закричала я. Что-то вспыхнуло в глазах Оливера. Если это была злость, то он хорошо ее спрятал, потому что дальше говорил спокойно: – Думаешь, я забил на тебя?