Какого черта он так делал? – Лучше бы так и было, – пошутил Томми и вернулся к помешиванию чего-то кипящего на плите. Закончив тереть руки, Оливер повернулся ко мне. – Я питаю слабость к готовке, – объяснил он. – У тебя же нет аллергии? – Мм… нет… – медленно ответила я, вконец сбитая с толку. – Отлично, – перебил меня Оливер. – Просто подожди здесь. Я сварганю нам кое-что мое любимое. Он подошел к холодильнику и начал доставать продукты. Солист самой популярной американской группы собирался готовить мне ужин? Именно так. Отыскав свободное место на стойке и разложив продукты, Оливер взял нож и доску. И когда он начал нарезать картофель, я поняла, что упускаю возможность сделать хороший снимок, и потянулась за фотоаппаратом. Я как можно тише отступила на несколько шагов и незаметно сделала несколько снимков Оливера за работой. Картофель отправился во фритюр, и парень в ожидании приступил к нарезке чего-то зеленого. Процесс не занял много времени, и Оливер, закончив, упаковал все в бумажный пакет. – Готова? – спросил он и снова взял меня за руку. – Угу. Но вместо того, чтобы направиться к бассейну, как я думала, Оливер повел меня к задней двери кухни. – Хватай упор, – проинструктировал он, когда мы вышли на улицу, в теплый летний вечер. – Замок на двери иногда заклинивает, не хватало еще здесь застрять. Нагнувшись, я подняла деревяшку и засунула ее под дверь, пока та не закрылась. Оливер уселся на бетонные ступеньки и, когда я упала рядом с ним, поставил еду между нами. Я понятия не имела, что он приготовил, но жирное пятно уже появилось на коричневом пакете. Да, что бы там ни было, это доведет меня до сердечного приступа. – Итак, Джеймс Бонд, что вы нам приготовили? – улыбнулась я. В животе заурчало, и я вспомнила, что не ужинала, а от умопомрачительного запаха чего-то жареного потекли слюнки. Наклонившись, Оливер развернул пакет и достал контейнер. – Начнем с этого, пока не остыло, – сказал он, поставив контейнер между нами. Открыл его, и под клубами пара показался источник жирного пятна – те же ломтики жареного картофеля, только покрытые белым соусом и посыпанные сверху тертым сыром. – Я попробовал это в Дублине во время тура по Европе. Теперь не могу насытиться. – Что это? – спросила я, теряя аппетит. Обычно я не была привередлива в еде, но это блюдо выглядело отвратительно. Наверное, не стоило разрешать Оливеру готовить для меня – то, что ему нравилось это занятие, не означало, что он в этом преуспел. – Чесночно-сырные чипсы. Ты больше никогда не будешь смотреть на картошку прежними глазами. – Оливер поднял ломтик с соусом и быстро засунул его в рот, пока ничего не упало; кусочек сыра прилип к уголку его рта. – Мм… – начала я, – у тебя что-то вот здесь… – Я потерла большим пальцем уголок своего рта. – Ох! – Оливер облизал губы. – Убрал? – Мой взгляд на мгновение остановился на его губах, и мне стало интересно, как бы они ощущались на моих. – Стелла? – А? Ох да! Убрал, – пролепетала я, переводя взгляд на картошку. Сердцебиение участилось. – Так что это за белая штука? Я уже слышала шутку: «Она так и сказала», словно Джей Джей сидел рядом с нами. Взяв еще один хрустящий ломтик, Оливер окунул его в жижу. – Манез, пвипвавлены шешноным павашком, – произнес он с набитым ртом. Я посмотрела на него и засмеялась: – Никогда о таком не слышала. Оливер сглотнул: – Это майонез, приправленный чесночным порошком. Я поморщилась: – Мне нравится кетчуп. – Я это предусмотрел, – ответил парень и достал несколько маленьких пакетиков. Когда я потянулась за сладким томатным соусом, он отвел свою руку: – Если хочешь его, сначала должна попробовать так. – Перестань, Оливер, – заныла я, глядя на вязкую массу. – Это выглядит отвратительно. – Не-а. Ты должна попробовать. – А если я скажу, что у меня аллергия? Оливер прикрыл лицо руками и чихнул. – Будь здоров, – сказала я рефлекторно. – Спасибо, – ответил он. – У меня аллергия на вранье. – Эй! – Я ударила парня по плечу. – Это не смешно. Взяв еще один ломтик, Оливер подставил под него руку, чтобы поймать капли соуса. – Закрой глаза, – попросил он. Я скрестила руки и прищурилась. Чего он от меня хочет? В ответ на мои действия Оливер нахмурился, словно для него было совершенно нормально кормить с рук девушку, с которой он тусовался. – Стелла, просто сделай это. Не зная, как еще отвертеться, я выполнила его просьбу, но прежде вытащила из рюкзака бутылку с водой на случай, если понадобится прополоскать рот. Оливер поднес еду к моему рту, и его палец задел мои губы, когда я медленно их разомкнула. – Ну, что думаешь? – спросил он, пока я нерешительно жевала. Это был сырный соленый шедевр. Из-за своего упрямства я не могла признаться в этом вслух, поэтому просто подняла еще один ломтик и засунула его в рот. – Я так и думал, – произнес Оливер с торжествующей улыбкой. Мы быстро прикончили всю картошку и устроили бой за последний ломтик, после чего перешли ко второму блюду. – Готова ко второму раунду? – спросил Оливер меня. Вытерев жирные пальцы о салфетку, я кивнула. – Хорошо, это мне готовила бабушка, когда я был маленьким. Оливер достал другой контейнер. Открыл крышку и показал странные розово-зеленые комочки. – Это… ветчина и соленые огурчики? – спросила я, приподняв бровь. Оливер кивнул: – И сливочный сыр. Он связывает их. – Ты ешь самую странную еду на свете, – заключила я. Оливер намазал сливочный сыр на ломтик ветчины, в серединку положил огурчик, закатал и разрезал на небольшие кусочки. По правде говоря, я бы даже не удивилась, если бы он достал покрытый шоколадом баклажан и объявил его своей любимой едой. Парень прижал контейнер к груди: – Не оскорбляй рулетики с огурчиками. Они вкусные. Я едва не фыркнула: – Извини, не знала, что у огурчиков есть чувства. – Есть. – Если попробую один, они меня простят? – спросила я, пряча улыбку. Рулетики из огурчиков не казались мне аппетитными, но внушали доверия больше чесночно-сырных чипсов. Первое блюдо удивило меня, так почему это не могло? Оливер задумчиво посмотрел на еду, а потом перевел взгляд на меня: – Думаю, да. Я взяла рулетик и откусила. – Очень вкусно, – похвалила я. Сливочный сыр идеально сочетался с ветчиной и огурцами. – В смысле, обалденно вкусно, – исправил меня Оливер. – Именно так, – согласилась я и взяла еще один рулетик. – Виновата. Одобрительно кивнув, Оливер взял рулетик и закинул его в рот. Пока он жевал, по его лицу расползлась улыбка. Он был похож на ребенка, которому до конца жизни разрешили есть десерт. Я хихикнула и взяла еще один рулетик, в котором сыра было побольше, чем в остальных. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты немного сумасшедший? – спросила я, слизывая сыр с пальца.