— Пойди со мной на свидание в пятницу. — Хорошо, я с радостью. — Это официальное мероприятие. Тебе есть, что надеть? Я вижу нежность в его суровом выражении лица, легкие будто набиты камнями в груди, а я, все не переставая, киваю. — Я... я уверена, у меня найдется что-то подходящее. — Купи себе платье, я плачу. — Нет! — я смеюсь. — Прекрати, Сент. — Да, — настаивает он. — Помнишь, больше никаких отказов. Мне едва хватает сил и дыхания, чтобы говорить. — К которому часу в пятницу мне быть готовой? — спрашиваю я. — Без пятнадцати девять. Мероприятие начнется раньше, но у меня тоже будет загруженная неделя. И знаю, почему, Сент. Ведь тебе нужно больше, и еще больше, всегда больше, хотела бы я, чтобы со мной у тебя было так же. И я знаю, зачем ты зовешь меня в «М4», Сент. Даже злясь на меня, ты все равно старался защитить меня. Все еще стараешься. — Все еще пытаешься заполучить Луну? — спрашиваю я. Он молчит. А затем говорит: — Что-то вроде того. И снова молчание. Я выхожу из машины, заглядываю обратно в салон. — Спасибо за пожизненный запас вина, — говорю я, слегка улыбаясь. Он ухмыляется в ответ. — На здоровье. Минуту мы так и смотрим друг на друга. Его глаза мерцают настоящей мужской силой в приглушенном свете салона машины. Мне больно от мысли, что все это не реально, не может быть реальностью. — Я для тебя вызов, Сент. Вот заполучишь меня и покончишь со мной. Не успеваю я обернуться, чтобы отойти от машины, как он хватает меня за руку. Прижимает к двери. Одной рукой открыв бардачок, он достает оттуда ручку. Пульс учащается, когда я узнаю эту ручку. Та самая, из номера отеля. Его пальцы обжигают, когда он притягивает мою ладонь себе на колени. Его взгляд фокусируется на моем лице, когда он замечает, что я дрожу, и он так и не отводит взгляд, пока пишет что-то на моей раскрытой ладони. Затем он сжимает мою руку в кулак. — Не стоит недооценивать меня, — шепчет он. Я наслаждаюсь этим властным взглядом в его глазах, пока он говорит своим низким голосом, медленно, мучительно медленно, отпуская мою руку. — Доброй ночи, Рейчел. Я чувствую его глаза на своей спине, пока направляюсь к дому. Обернувшись у двери, я чувствую дрожь внизу живота, когда бросаю на него последний взгляд. Откинувшись на спинку, вытянув руку на пассажирском сидении, он кажется хищником, обманчиво расслабленным, но я никогда не видела такой напряженности во взгляде, как у него, наблюдающего за мной из открытого окна машины. Не в силах отвести взгляда, я на ощупь ищу ручку, с трудом открываю дверь, выдыхая только оказавшись внутри. Захлопнув дверь, я прижимаю руку к стеклу. Я чувствую Сента позади двери и слышу урчание двигателя, когда он заводит машину. Чувствую его грудь под своими пальцами, его энергию, словно раскаленный огненный шар прокатывается по моим венам. Приходится заставлять себя подняться наверх, а зайдя в квартиру, я опираюсь на закрытую дверь, еле дыша, открываю ладонь, чтобы прочесть, что он написал. «Клейм». ГЛАВА 13 Официальный выход — Мне нравится нежно-голубой. — А я за светло-розовый. — Нежно-голубой. Идеальное мероприятие заслуживает идеального платья. Так же, как идеальный мужчина - идеальную девушку, — спорит Джина с Уинн. — Я не идеальна, но хочу выглядеть так сегодня вечером, — говорю я им. — Твой миллиардер отхватил с тобой крупный куш, ты выглядишь на миллион баксов, щедро проинвестирована и готова давать дивиденды. — Уинн! — смеюсь я. — Я все равно не понимаю, почему ты вчера просто не привела его в свою комнату, и не позволила заклеймить тебя буквально. — Потому что... прошел месяц с нашего последнего раза. — Так потому и не стоило тратить время на разговоры! О чем там говорить вообще? Он хочет тебя, ты хочешь его. Я роюсь в своих серьгах в поисках серебряных гвоздиков, которые подчеркивают серый цвет моих глаз. — Он... мы все обсудили, я же вам говорила. — А вот и не говорила. Ты покраснела и замолчала. Ты вообще не можешь говорить о нем, не заливаясь краской. Я тяжело вздыхаю. Джина и Уинн - мои подруги, они лишь хотят убедиться, что я буду в порядке. — Он прочел мою статью, — говорю я. Подруги с трудом сидят на месте, ерзая в нетерпении. А я отдаюсь воспоминаниям. Вновь чувствую его руки, обхватывающие мое лицо. Его губы так близко, и так далеко. Но внезапно... он касается уголка моих губ. Я опускаю взгляд на ладонь, на невидимый «Клейм», который, к сожалению, смылся спустя неделю. — Он пригласил меня сегодня составить ему компанию. Джина открывает одну из подаренных мне бутылок и возвращается с тремя пластиковыми стаканчиками. Я мысленно делаю заметку никогда не рассказывать Сенту, что мы пили это вино из одноразовой посуды. — Мероприятие публичное? — спрашивает Джина, раздавая стаканчики. — Наконец-то свершилось? — спрашивает Уинн, делая глоток. Отставляя свой стакан в сторону, я киваю, пока внутри порхают-порхают-порхают бабочки. В моем шкафу все еще спрятана его рубашка. Прошлой ночью я ее достала (ох, сколько воспоминаний), быстро разделась, надела ее и застегнула на все пуговицы. Так и спала. На коже она оставляет то же ощущение, что страстный, сминающий простыни, секс. Так я и лежала в постели, гормоны сходили с ума, а я удерживала себя от любых сексуальных телодвижений, повторяя, что не прикоснусь к себе, пока этого не сделает он. — Я согласилась пойти с ним. А он сказал купить платье. Сказал хриплым голосом, который каждый раз сводит меня с ума, но сказал так буднично, словно ничего особенного в этом нет. Я умалчиваю о том, что произошло после, как он пометил мою руку той ручкой... как добралась до постели, как звонила маме в темноте комнаты, и рассказала ей... и неожиданно для самой себя расплакалась от переполнявшего меня счастья, стоило только услышать ее голос. — Сегодня у нас официальный выход в свет, и если это последнее, что я сделаю, то сегодня вечером хочу потрясающе выглядеть, — признаюсь я, смотря на себя в зеркало над трюмо. Я уже давно не выглядела такой счастливой, да и не чувствовала себя счастливой. — Что ж, этому платью удалось исполнить твое желание выглядеть потрясающе. Вырез сбоку идеален, как и обнаженные плечи, и то, как оно спадает вниз к твоим ногам. С этим платьем ты как бы говоришь: «Ты знаешь, что в глубине души я шалунья, но только по отношению к тебе», — говорит Уинн.