– А ты не знала? Он тебя не предупреждал? Кажется, женщина наслаждалась моей реакцией. Ей ужасно нравилось, какой эффект производили ее слова. – Нет, – я взволнованно облизнула губы. – Мы с ним просто… немного повздорили… – Ох, сожалею, Эмили, – костлявая рука коснулась моего плеча. – Ты только не переживай. Тебе нельзя, – хитрые глаза сверкнули. – Но я сообщу, что ты заходила, ладно? – Угу, – я проследила за ее движением: миссис Джонс ненавязчиво указывала мне на дверь. – Моему сыну сейчас необходимо плотно заняться учебой. Потом его ждут стажировка и успешная карьера. Но… думаю, он найдет пару минут, чтобы связаться со старым другом, не переживай. Шаг. Еще шаг. Она почти прижала меня к двери, вынуждая развернуться и уйти прочь. – Спасибо, миссис Джонс, – я расстроенно опустила голову. – Ну, тогда до свидания! – Мать Райана радостно потянулась к ручке двери. – Кто там, Дороти? – раздалось откуда-то недовольное кряхтение. – Всего хорошего! – даже не обернувшись, поторопила меня хозяйка дома. Она продолжала улыбаться, но как-то сдержаннее. Я бы сказала даже, более напряженно. – Та девочка пришла, да? – Из-за угла показалась трость. – Это обо мне? – Я замерла у порога. – Счастливо, Эмили! – Миссис Джонс распахнула передо мной дверь и встала так, чтобы не было видно появившуюся в гостиной пожилую женщину. Но мне почему-то показалось очень важным увидеть старую миссис, и я сделала шаг вправо, упрямо вытянув шею в сторону источника звука. – Это ты… – из-за угла появилась хромая полноватая седая женщина в цветастом платье. Она оказалась такой, какой ее и описывал Райан: пронзительные серые глаза под толстым стеклом очков, испещренное морщинами усталое лицо, спутанные волосы, выбивающиеся из скрученной на затылке наспех прически. Старая, но с очень живой мимикой, придававшей ей поистине колдовское обаяние. – Я знала, что ты придешь. – Здравствуйте! – махнула рукой я. Но бабушка вдруг застыла как вкопанная. – Зачем вы встали с постели, Корделия? – обрушилась на нее мать Райана, не пытаясь скрыть истерические нотки в голосе. Но пожилая женщина отмахнулась от нее, как от мухи. Шагнула в мою сторону, продолжая пронзать тревожным взглядом, и снова остановилась. Вздернула брови так, что лоб прорезали совсем глубокие морщины. – Деточка… – сухие, бледные губы старушки задрожали. Вздохнув, она тяжело оперлась на трость. – Меня зовут Эмили, – обогнув хозяйку дома, я подошла к ней и протянула руку. Но она продолжала напряженно смотреть мне в лицо. – Ох… – выдохнула она. – Вот, значит, как… – Я подруга Райана, хотела повидать его… но оказалось, что он уехал… – Я растерялась, не понимая эмоций, написанных у нее на лице. То ли старушка была рада видеть меня, то ли собиралась наорать. Большие серые глаза зорко смотрели из-под тяжелых век, как будто вытягивали из меня жизнь. – Вот почему я видела ее, – сказала старая миссис Джонс, протягивая сухонькую ручку и обхватывая мою ладонь. Это не было рукопожатием, женщина методично ощупывала каждый сантиметр моей кожи. – Она не ушла. Она с тобой. – Что? – улыбнулась я. – Ты видишь ее? Да? – Ее зрачки расширились на секунду, затем старушка прикрыла веки и с силой сжала мою руку. – О-о-о, ты ее слышишь… но не понимаешь, что она хочет сказать. – Кто? – тихо спросила я. – Довольно, Корделия! – громко воскликнула Дороти, приближаясь к нам. – Вас двое, – зажмурилась старушка. По моей ладони побежало тепло, кончики пальцев начало покалывать. – Она не уходит, потому что должна сказать тебе. – Кто? Я не понимаю, о чем вы. – Вы опять за свое? – мать Райана попыталась влезть между нами. – Прекратите свои штучки, немедленно! Вы весь район с ума свели своим бредом, Корделия. Про нас ходят нелестные разговоры, – ее голос тревожным звоном оттолкнулся от стен гостиной. Бабушка открыла глаза. Внимательно посмотрела мне в лицо и медленно выдохнула. Свою невестку она по-прежнему не замечала. – Она должна сказать тебе. Она очень хочет показать, но ты не пускаешь. Сопротивляешься. У меня закружилась голова. – Простите… – попыталась высвободиться, но тонкие, скрюченные от старости пальцы держали цепко. – Оно принадлежит ей, – пронзительные серые глаза с хитрым прищуром скользнули по моей груди, заставив вздрогнуть от страха. – Она знает. – Корделия! – Знает, что он придет. Я инстинктивно сделала шаг назад. – Кто? – пискнула. Старушка разжала пальцы, отпуская меня. И миссис Джонс тотчас воспользовалась моментом, чтобы встать между нами. Я не понимала, радоваться этому или нет. Что означали речи пожилой женщины и стоило ли им верить? – Вы принимали свои лекарства, Корделия? – наседала миссис Джонс. – Отойди, ведьма, – не сдавалась она. – Я буду вынуждена позвонить врачу. – Вы хотели сказать мне что-то еще? – спросила я, отступив в сторону. Бабушка Райана ненавидящим взглядом уставилась на женщину, пытающуюся помешать нашему странному разговору. – Прости, Эмили, – повернулась ко мне миссис Джонс. – Моя свекровь очень стара и не всегда отдает отчет своим словам, понимаешь? – Чушь! – бросила старуха, переводя взгляд на меня. – И не пытайся вникнуть в то, что она несет. Она этими байками меня уже двадцать лет с ума сводит. – И я во всем права! – каркнула старуха. – Ты разрушила жизнь моего сына, а теперь взялась и за внука! Миссис Джонс натянула на свое лицо самую вежливую улыбку, на какую только была способна. – Неделю назад она утверждала, что на фото из больницы не ты, а кто-то другой, – пожала она плечами, усмехаясь. – Ты можешь представить масштаб катастрофы. – Не стесняясь того, что пожилая женщина все видит, хозяйка дома характерным жестом намекнула на ее безумие. – В ее возрасте нельзя пропускать прием лекарств. – Ну и стерва ты, Дороти, – обиженно сжала губы старушка. Покачиваясь, оперлась на трость. – Я ведь тебя просила, а ты опять сделала по-своему. Неужели я не вижу, что у мальчика своя судьба? – Простите, Корделия, – я подошла ближе к старой миссис и наклонилась, – вы не договорили… Она как будто очнулась ото сна, часто заморгала. – Он придет, – замотала головой, словно пытаясь отогнать кошмар. Медленно попятилась назад. – Он хочет забрать его… – Кто? – у меня в горле пересохло. Ее глаза метались по мне, затем устремились в потолок. Я тоже взглянула вверх, но ничего не увидела. Старушка казалась ужасно напуганной и стала пятиться, рискуя потерять равновесие и упасть. – Кто? Кто придет, Корделия? Дороти Джонс схватилась за голову: – Тебе пора, Эмили. Это переходит все границы, – она аккуратно взяла меня под локоть. – Подождите, но она хотела мне что-то сказать… – увлекаемая матерью Райана к двери, я продолжала оборачиваться. Старушка навалилась спиной на стену и вытаращила на меня глаза. Ее лицо казалось мертвенно бледным.