– Я не угрожаю, – тихо вымолвила я, – просто говорю, чтобы ты принял к сведению. Он будет меня искать и придет сюда страшно злой, а когда Кайден зол, не оставляет камня на камне. Ран усмехнулся и взял меня за подбородок. – Милая единственная слабость зверя. Кто бы подумал, что наследника Вудсов проймет какая-то девчонка из Тевета. Половина Абриса цепенела, когда думала, что скоро к нему перейдет полная власть, но вот в преддверии коронации появляешься ты. Как же тщательно он тебя скрывал, если ты до сих пор жива! Прикусив язык, я старалась выровнять дыхание. Не хотелось, чтобы противник видел мой страх. – Он, безусловно, будет тебя искать, девочка. Без шума, тайно. Вряд ли он решится объявить Абрису, что вы обвенчались. Ты, конечно, отличный артефактор, Валерия Уварова, но ты никто. Даже хуже – двуликая. Ниже черных ведьм, которых мы, не задумываясь, уничтожаем. Ведьмы, по крайней мере, родились в темном мире. Но на земли Гленнов, тем более в замок, без шума его никто не пустит. Гленны?! Я для чего-то оглядела камеру, пытаясь найти клановую руну на стене для подтверждения его слов. – Вижу, ты в курсе, о ком идет речь, – усмехнулся он. – А не тебя ли он тогда вытаскивал, когда устроил резню? Дело, конечно, замяли, откуп получили, но вот осадочек остался. Знаешь, что случается, когда объединяются обиженные стороны? Они становятся силой. – Особенно с возможностью переходить через границу. – Прелесть какая умненькая, – ухмыльнулся уголком рта Макалистер и оттолкнул меня, отчего голова резко повернулась, а в шее что-то нехорошо хрустнуло. – Поднимите ее наверх. И переоденьте во что-нибудь. Меня закрыли в комнате с кроватью, большим столом, явно предназначенным светлому магу для работы, и огромными окнами. Казалось бы, разбей и сбеги, но внизу бесконечным разломом зияла глубокая пропасть, даже дна разглядеть невозможно. Дверь в банную комнату была снята. Внутри стояла бадья с водой, на крючке висела холстина для обтирания, на полке стояла банка с косметическим щелоком. Едва за паладином закрылась дверь и в замке провернулся ключ, как на притолоке вспыхнула незнакомая руна. Когда я попыталась потянуться к дверной ручке, то обнаружила первый секрет темницы: по пальцам ударило магическим разрядом, таким мощным, что руку свело до плеча. Терять время на ковыряние в чужой магии не хотелось. На столе для работы оставили магическое стило, какие-то блокноты, самописные перья. Быстро сняв крышку, я вытащила новенький артефакторный инструмент, явно перевезенный в Абрис еще до Расхождения, и пробудила магию. Острый конец вспыхнул розоватым цветом. Задрала влажное платье и, прикусив грифельный карандаш, чтобы не застонать от боли, на голой ноге начертила знак «перемещение». Темная руна ложилась болезненно, обжигала кожу, но когда она была закончена, то меня ожидал второй неприятный сюрприз. Символ не только не пробудился, но превратился в безжизненный рисунок, похожий на свежую татуировку с воспаленными краями. – Какого… – пробормотала я. Снова попыталась пробудить руну, но знак не напитывался магией. Тут в двери загремел ключ, я поспешно одернула юбку и сделала вид, будто проверяла на свет качество стило. В комнате появилась хмурая женщина с охапкой одежды. От меня не укрылось, что охранное заклятье на нее не действовало. Получалось, что реагировало оно только на светлых магов. Горничная прошла, нарочито избегая моего взгляда, свалила шмотки на кровать и буркнула: – Переоденься. Еще хозяин сказал передать, что переместиться из комнаты не выйдет. Здесь все запечатано. Она вышла и закрыла дверь, а я, оглушенная, осталась стоять посреди комнаты со стило в руке и начертанной руной на ноге. Похитители предусмотрели абсолютно все! Впору было впадать в истерику. Жаль, что я не имела на это права. К вечеру, когда вместе с подносом еды в комнату принесли ящик с материалами, необходимыми для создания сложной магии, у меня созрел план. – Хозяин просил сказать, если что-то понадобится еще, то дай знать запиской через горничную. – Гримуар с рунами, – спокойно вымолвила я. – Чего? – моргнул паладин. Светлые духи, как он с такой догадливостью умудрился получить от родителей столько силы, чтобы обучиться боевой магии? – Книгу, где перечисляются буквы для магии. Пару гримуаров мне принесли через час. Один другого замызганнее. Подозреваю, что книжки изучала половина клана Гленн. Чтобы найти то, что мне требовалось, пришлось потратить больше половины ночи. Руна «забвение», не походившая на другие символы темной магии. От изображения, словно бы пятнавшего лист, появлялось тоскливое, тягостное чувство, нехорошо сосало под ложечкой. Чертить такой знак, особенно светлым стило, скорее всего будет жуть как неприятно. Уснуть в холодной комнате с влажной постелью у меня не вышло. Повертевшись на ледяных простынях, я встала и взялась за работу. В течение трех дней, кроме горничной, приносившей в темницу еду, никто не появлялся. Паладины и те ждали в коридоре, поглядывая, как бы пленница чего не учудила со служанкой. Словно ждали, что я подстерегу бедную женщину за дверью и огрею стулом, а сама попытаюсь дать деру. На четвертый день отворилась дверь как раз в тот момент, когда я наносила на разобранный хронометр очередную руну. Часть часового механизма вертелась передо мной в воздухе, а я рисовала с помощью стило сложный рунический знак, связывавший две разные магии. Каждый ключ в придуманной мною руне, хвостики и загогулины вытягивали силы. Сосредоточившись на работе, я не сразу осознала, что за мной следят. Отвлекаясь, быстро оглянулась. Макалистер с горящими фанатическим блеском глазами таращился на знак, светившийся в воздухе. Потом перевел взор на меня. – Так вот как выглядит Истинный свет, – произнес он странным голосом. – Завораживает. – Помолчите, – рявкнула я без должного пиетета. Паладин за спиной Макалистера дернулся в мою сторону. Он-то зрелищем не вдохновился. При виде девки со светящейся кожей и белесыми глазами у него обострились абсолютно все боевые инстинкты. Несчастных с детства приучали к мысли, что обладатели Истинного света – магические уроды, а убить их – это сделать комплимент природе. – Не смей! – рявкнул глава клана и кивнул мне: – Заканчивай. Несколько последних штрихов, не очень точных – рука к концу дрожала от усталости. Руна стремительно уменьшилась до размера светящейся точки и легла на шестеренку часового механизма. Щелчком пальцев опустив детали на стол, я отложила стило и обратила взор на визитера. – Когда будет готов прототип? – вопросил он. – Через седмицу, – наобум ответила я. – Через два дня, – объявил он. – Приедет важный человек, ты должна расколоть пространство. – Нет никакой гарантии. Прежде расколы выходили хаотично… – Тогда ты пожалеешь, – спокойно перебил он. – Поверь мне, чтобы заставить человека слушаться, не обязательно ломать ему пальцы. Есть много других способов. Особенно если мы говорим о девчонке, возомнившей себя гением. Мы встретились глазами, и стало ясно, на что он намекал. Когда ты женщина, то действительно существует множество способов подчинить и сломать, для этого не обязательно убивать. – Хорошо, – согласно кивнула я, мысленно успокаивая себя тем, что, когда все закончится, похитителей останется только пожалеть. Думала, что теперь Макалистер уйдет, но он не торопился. – Кстати, я ошибся. Наследник это сделал! Объявил на весь Абрис, что провел ритуал Соединения с теветкой. Гаденыш! Люди в шоке, скоро от Вудсов начнут отворачиваться кланы. – Макалистер говорил с паскудной ухмылкой на губах, а я была ни жива ни мертва и даже не дышала. – Говорят, что один в поле не воин. Даже не знаю, как они теперь вернут прежнее могущество. Похоже, эра Вудсов наконец-то подходит к концу. Паршивцы верховодили почти три поколения подряд, пора и честь знать. Просто хотел, чтобы ты знала. Твори магию, цветочек. Он вышел. Я уронила тяжелую голову на руки. Светлые духи! Оставалось только надеяться, что Кайден действительно осознавал, что делал. И меньше всего я ожидала на следующее утро вторжения паладинов. В комнату ворвались пятеро боевых магов и меня насильно сдернули с кровати. Учитывая, что заснула я под утро прямо в одежде, голова соображала туго. – Собирай свои игрушки, – кивнул на заваленный деталями стол один из нежданных гостей, не посмев лично прикоснуться к артефакту. – Тебя ждут в зале. – Кто ждет? – Хозяева, – рявкнул он. – Быстро! Они хотят видеть, что ты делаешь. – Да что происходит? Паладин нехорошо блеснул глазами и словно перетек со своего места в мою сторону. От неожиданности я отклонилась и плюхнулась на кровать. Сжав в кулаках покрывало, уставилась ему в лицо. – На рассвете Кайден Вудс посмел вломиться в наш родовой замок. Не знаю, что в тебе такого, замухрышка, если он готов развязать войну, но господин Гленн в гневе. А теперь поднимайся, бери свои побрякушки и веди себя как очень хорошая девочка. В отместку за нахальство молодого Вудса они собирались убить новоиспеченную супругу. Конечно, если глава клана Гленн решит, что я чего-то стою, то для начала даст закончить артефакт, а избавится потом. У меня был всего один шанс сбежать. Один… Трясущимися руками опустила артефакт в коробку, туда же положила стило и кивнула: – Я готова. Мы долго петляли по коридорам, а я прокручивала в голове план. Артефакт «Забвение», стирающий память подобно Золотым каплям, пробудился только один раз прошлой ночью. Проверить опасное оружие в закрытой комнате было невозможно, разве что начисто стереть память самой себе. Оставалось надеяться на счастливый случай. Меня ввели в бальный зал с высокими потолками, паркетными полами и пыльными занавесками на стрельчатых окнах. Как я подозревала, помимо Макалистера демонстрации дожидался незнакомый господин с аккуратной бородкой и прозрачными глазами. От него исходила знакомая тяжелая аура, похожая на ту, что ощущалась рядом с Огастом Вудсом. – Это она? – нехорошо посмотрел он и кивком приказал приблизиться. Когда я оказалась в шаге, то сжал мой подбородок ледяными пальцами, заставил повернуть голову к свету, словно присматривался к кобыле на рыночных торгах. – Красивая, – заключил он и, отпустив меня, скрестил руки на груди. – Мне сказали, что ты один из лучших артефакторов Тевета. – Да. – Паршивец знает, как выбирать баб, – ухмыльнулся Гленн и бросил Макалистеру: – Ран, ты уж не обижайся, но она получше твоей дочери будет. Ты двуликая? Здоровой рукой прижав коробку к животу, я протянула ладонь и, не сводя взгляда с ухоженного лица мага, спокойно вымолвила: – Ее поставил Йен, когда выкрал меня из Тевета. Гленн изменился в лице, и пока он переваривал сказанное, я заявила: – Могу я начать? Он отвернулся, словно боялся, что если бросит на меня хоть короткий взгляд, то за горькие воспоминания о погибшем наследнике свернет мне шею. С гулко бьющимся сердцем я вышла на середину зала, освобожденного от защитных рун. Пространство было кристально чистым, и на ноге, пробуждаясь, моментально защипала руна «перемещение». У меня имелась всего одна попытка. Я открыла коробку и вытащила переделанный в магическое оружие хронометр. Страх ушел. – Показывай! – поторопил меня крайне недовольный Макалистер. Я отщелкнула крышку на часах и громко вымолвила: – Он называется «Забвение». – Какое, к чертям собачьим, забвение?! – рявкнул Ран. Артефакт отозвался на магическое имя. На руках вспыхнули руны, из тела щедрым потоком хлынула магия. В воздухе неожиданно повеяло сладковатым запахом тлена, вызвавшим тошноту и ставшим для меня самой неприятным сюрпризом. Под потолком стремительно сгустилось золотое облако, и когда оно взорвалось, заполняя зал, я выпала в пустоту. Только к Кайдену! Пожалуйста! Только к нему! В этот раз я даже не вылетела из разлома, а выпала спиной вперед. Со всей силы приложилась к грубой кладке. Желудок устремился к горлу, от слабости я съехала по стене на камни, чувствительно расцарапав лопатки. Перед глазами все кружилось. Артефакт выскользнул из ослабевшей руки и звякнул о брусчатку. Вокруг пахло отвратительно, и не сразу удалось сообразить, что, похоже, меня выбросило на чьем-то скотном дворе. Неожиданно до меня донесся до боли знакомый голос Кайдена: – Уходим! – Кайден! – выкрикнула я что было мочи и закашлялась, прижав ладонь к занывшей груди.