– Эй! Кто там? – голос эхом отразился от стен. Ответа не дождалась. Возможно, дверь захлопнулась от сквозняка, но внутри зудело от нехорошего предчувствия. Оглядела пустое, утопающее во мгле помещение. Никогда не боялась темноты, но отчего-то вдруг стало жутко. Подхватив с пола артефакт, я быстро направилась к двери. Кнут послушно свернулся в браслет, чувствительно стеганул меня по пальцам. Зашипев от боли, я схватилась за ручку… и пол исчез. Казалось, что тело ухнуло с высоты в бездонную пропасть. От резкого перемещения желудок устремился к горлу. В голову пришла испуганная мысль, что в проклятом Абрисе даже дверным ручкам нельзя доверять. Едва под ногами вновь оказалась твердая поверхность, как колени подогнулись. Я упала. Голова кружилась, в ушах звенело. Как всегда, если перемещение было насильственным и неожиданным, меня мутило. Огромный закопченный камин плыл перед глазами. Рядом кто-то говорил и смеялся. Плохо соображая, я огляделась. Помещение походило на хранилище старых вещей. Поломанная мебель была сдвинута к облезлым, местами ободранным стенам. Я сидела в центре магического круга, нанесенного на потемневший от сырости паркет, а вокруг теснились мужчины… парни. От осознания, что мне уже доводилось видеть и подобную комнату, и такую же ловушку, я мгновенно пришла в чувство и вскочила на ноги. Отказываясь верить в реальность происходящего, повернулась вокруг своей оси. Парней было не меньше десятка, паладины и артефакторы. Глаза у всех хмельные и дикие, опьяненные крепкими напитками, дурманными порошками и предвкушением жестокой забавы. Миры разошлись, границы захлопнулись, но проклятые ведуны сумели отыскать в Абрисе единственного обладателя Истинного света и назначить главным развлечением пьяной вечеринки! – Добро пожаловать, – услышала я голос Питера и резко оглянулась. Подмастерье держал в руках бутылку с теветским виски, довольно дорогим в Абрисе. А сейчас скорее всего цена подобного алкоголя выросла до астрономических цифр. Не знала, что простой помощник мог позволить себе недешевые вещи. Да я вообще мало что знала о жителях замка. – Ребят, когда я отсюда выберусь, вас ждут большие неприятности. Парни переглянулись и зло расхохотались. – Ты думаешь, что уйдешь отсюда? – изогнул брови Питер. – Или ты думаешь, что если пару раз перепихнулась с наследником, то теперь стала избранной? Не хочу тебя разочаровывать, детка, таких избранных у него длинная шеренга. А, нет! Ты надеешься на властителя? Огаст уехал из замка, а когда вернется, наверное, спросит, куда делась девочка с браслетом. Только кто знает, куда деваются все эти девочки с браслетами? – Не понимаю, Питер, что нам делить? – вымолвила я, стараясь потянуть время. – Мы бы могли подружиться. Что за идиотская насмешка? Столько времени учиться самообороне, а потом вдруг попасть в ситуацию, когда нельзя воспользоваться ни одним приемом, чтобы не выплеснуть в ледяной, пахнущий алкоголем полумрак ослепительный Истинный свет. – Подружиться? Пожалуй. – Он издевательски кивнул и сделал большой глоток из бутылки. – Скажи мне как другу, с которым тебе нечего делить, какие ритуалы проводят черные ведьмы? Мы тут с ребятами подумали, что будет интересно их повторить. Говорят, вы так получаете силу. Мы готовы поделиться. Сколько сразу должно быть? Двое, трое или, может, ты привыкла, чтобы с тобой занимались по полной? Народ зашелся издевательским смехом. Из живота поднималась волна липкой паники, мешала думать. Я приказывала себе сохранять спокойствие, но, глядя в похотливые лица парней, становилось ясно, что они жаждали проделать такие мерзости, после которых вечеринка у Гленнов покажется всего лишь злым розыгрышем. – Не понимаю, почему вы решили, будто я ведьма. – Не ведьма? – рявкнул он. – Тогда кто ты? Знаешь, чем мы до ночи занимались всей долбаной мастерской? Пытались понять, как можно создать магию высшего порядка только рунами из проклятущего учебника! Что? Вторая кожа? Фамильяр паладина? Да кто на такое вообще способен?! – Хорош трындеть. Надоело, – скрипнул парень у меня за спиной. Контур магического круга разорвали, и в лицо ударила волна горячего воздуха. Я только ждала удобного момента, чтобы пробудить артефакт. Рванув из пространства, где могла поранить себя плетью, я приказала непослушному кнуту распрямиться и с силой щелкнула по воздуху. Описывая хлыстом над головой круги, чтобы никто не посмел подойти, я попятилась к выходу. Народ пригибался, кое-кто просто упал на пол. Раздвоенное жало лизнуло стену, оставив вспоротый шрам на ткани, с пронзительным звоном смело бутылки на каминной полке. План был без фантазий: спрятаться в пустом помещении, нарисовать руну «перемещение» и бежать. Надеюсь, не выпаду из пространства в ров рядом с замком. – А ты смелая, – ухмыльнулся Питер, явно настраиваясь на охоту. – Еще какая, – отозвалась я. Хлыст ударил парня по лицу. Взвыв от боли, подмастерье схватился за рассеченную щеку: – Сука! Неожиданно за моей спиной распахнулись дверные створки. Все случилось в мгновение ока. Отсеченная часть плети упала под ноги безжизненным хвостом, по пальцам ударило магическим разрядом. Я вскрикнула, выронив обезображенный кнут из обожженной руки, и оказалась опрокинутой на пол подсечкой под коленки. Следующий удар ногой пришелся по ребрам. Из груди вылетел воздух, изо рта вырвался сип, от боли потемнело в глазах. Не давая толком опомниться, паладин схватил меня за шкирку и резко вздернул. Я узнала его моментально – утром он провожал меня на завтрак к властителю. – Вот дерьмо! Ненавижу бить красивых баб, – произнес он. – Прикончи на хрен тварь! – заорал раненый Питер. – Ну зачем же сразу убивать? – ухмыльнулся парень и осторожно кончиком пальца заправил мне за ухо прядь волос. – Есть много других способов скрасить вечер. Правда, ведьмочка? Рукава тонкого джемпера были закатаны. На предплечьях паладина темнели фамильяры. Пара звездочек, нож и знакомая спираль, совсем свежая, еще линии толком не зажили. Видимо, парень являлся довольно сильным магом, раз умел скользить в пространстве, но много рун пока не заслужил. Действуя быстро, чтобы другие не догадались, кто именно из нас двоих пробудил «перемещение», я прижалась губами к приоткрытому рту парня. От его дыхания разило алкоголем. Судя по тому, как взвыли зрители, поцелуй выглядел натуралистично. И пока паладин изумленно вытаращился, сбитый с толку необъяснимым поведением жертвы, я припечатала ладонь к руне. В руку ударил магический разряд. – Какого? – попытался отпихнуть меня маг, но мы уже провалились в пустоту. Было наплевать, куда мы вылетим, главное, чтобы без толпы пьяных возбужденных подельников. От одного я точно убежать смогу. Мы выпали из пространства посреди незнакомого кабинета. Бухнулись со всего маху на мягкий ковер, попутно перевернув стул. Волной воздуха с массивного стола смело письменные принадлежности, что-то со звоном разбилось. В отличие от противника я была готова к перемещению. Собралась быстро. Парень навалился сверху, заерзал, и я резко согнула колено, припечатав насильнику между ног. Он задохнулся от боли, откатился, прикрывая промежность. Чтобы убежать от паладина, его надо было лишить сознания. Плохо соображая, я вцепилась парню в горло, сжала кадык и выпустила магический свет. Брызнула ослепительная вспышка, маг взвыл от боли, но вместо того, чтобы отключиться, мгновенно пришел в себя. Лицо обожгла оглушительная пощечина. В ушах зазвенело, а во рту появился кровавый привкус. – Тварь! – прошипел парень. – Ты действительно не ведьма. Ты хуже! Двуликая! Вдруг дверь в кабинет широко распахнулась. Я решила, что от страха у меня помутилось сознание, ведь на пороге, привлеченный внезапным шумом, возник Кайден. Он был одет в пижамные штаны и исподнюю рубашку. Наша возня его, похоже, разбудила. Мы все оцепенели: и наследник, и юный паладин с занесенной для удара рукой, и даже я. Не представляю, куда нас забросило, как далеко от замка, но все равно буквально под ноги Кая. Видимо, в моем подсознании самым безопасным местом оставалось место рядом с ним. Тяжелый взгляд мужчины остановился на моей разбитой скуле, потом переместился к насильнику. На шее того краснел четкий отпечаток женских пальцев. Вудс не задал ни одного вопроса. Вообще не вымолвил ни слова. В лице не осталось ни одной эмоции, и эти пустые глаза мне были хорошо знакомы… – Эта новая артефакторша – не черная ведьма! – рявкнул парень. – Она двуликая! Кайден двигался с молниеносной скоростью. Казалось, что просто перетек с одного места на другое и встал за спиной у противника. – Знаю, – спокойно вымолвил он и секундой позже свернул насильнику шею. В тишине раздался отчетливый щелчок. Паладин упал под ноги убийце безжизненным кулем. Не моргнув глазом, тот перешагнул через тело и приблизился ко мне, скрюченной на ковре. Некоторое время с непроницаемым видом рассматривал сверху. Меня сотрясала крупная дрожь. – Как же я ненавижу ваш проклятый Абрис! – прошептала я, давясь слезами. Наверное, я бы многое отдала за Золотые капли, способные навсегда стереть из памяти отвратительное, но, к сожалению, знакомое ощущение, будто меня запачкали. И о пустых глазах Кайдена, когда он, не задумываясь, убил человека, тоже было бы неплохо забыть. С усталым вздохом он присел рядом и привлек к себе, заставив уткнуться лбом в крепкое плечо. Захлебнувшись рыданиями, я провыла: – Почему вы заставляете себя ненавидеть? Не понимаю, неужели нельзя с людьми по-человечески… – Что бы ни произошло, все закончилось. – Он мягко гладил меня по спине. – Тихо, Лера. Ты в безопасности. Когда, закутавшись в мужской халат, волочившийся по полу, я вышла из банной комнаты, то уже ничего не напоминало о случившемся. Тело исчезло, а на низком столике стоял накрытый серебряной крышкой поднос. Кайден с бокалом виски в руке сидел на диване и, крепко задумавшись, смотрел в одну точку. Прошлепав босыми ногами по полу, я встала на границе пушистого ковра, словно нищий на пороге богатого дома, и не решалась ступить на него. Нервно теребила пояс халата. Хотела узнать, куда делся труп, но почему-то спросила: – Где мы? Не глядя на меня, Кайден проглотил остатки виски и встал, чтобы налить еще. – Далеко от Белого замка. В восточных долинах. Со звоном, старательно скрывая ярость, он вытащил пробку из хрустального графина, плеснул напиток в стакан, а потом оглянулся через плечо: – Тебе надо поесть. От мысли о еде к горлу мгновенно подкатил тошнотворный комок. Я покачала головой, отказываясь даже смотреть, какое кушанье пряталось под крышкой. – Не стой, – приказал он. Помявшись, я забралась на диван с ногами и закуталась в халат, пахнущий Кайденом, как в покрывало. Он налил щедрую порцию виски во второй стакан и протянул мне, а когда я попыталась отказаться, сухо вымолвил: – Поможет успокоиться. Не уверена, но, судя по коротким резким фразам, ему самому не мешало бы успокоиться. Когда я приняла бокал, то Кайден уселся напротив: – Что случилось в замке? – Не знаю, – покачала я головой. – Ничего не понимаю. Огаст заставил с утра показать артефакт, и народ как будто взбесился. – Что эта мразь… – Он запнулся. – Что он тебе сделал? – Они, – поправила я, и на застывшем лице Кайдена дернулся мускул. – Их было… много. – Они тебя… трогали? Видимо, мужчина пытался деликатно выяснить, остались ли целыми девичья честь и гордость. – Не успели. Но артефакт испоганили. Козлы! Омерзение от воспоминания о заброшенном крыле Белого замка переварить на трезвую голову явно не получалось. Не колеблясь, я отхлебнула виски. По горлу прокатился обжигающий ком, упал в пустой желудок. С отвращением я обтерла губы рукавом халата, но вместо того, чтобы отставить бокал, отпила еще. Обычно, чтобы прилично опьянеть, мне хватало нескольких глотков. Щедрая порция в стакане вполне могла довести до бессознательного состояния. В прошлом Кайден помог мне не развалиться на куски после нападения Валентина Озерова. Сейчас – внимательно следил за тем, как я давилась алкоголем. Далекий, чужой, почти незнакомый мужчина, наследник огромного клана. Нас разделяли кофейный столик с подносом еды и бездонная пропасть. Больше не было общих воспоминаний. И любви тоже не было. Мы стали героями совершенно другого романа. От злости я выхлебала виски до половины и поняла, что комната поплыла перед глазами. – Расскажи, что произошло. Он не просил – приказывал, а я уже достаточно захмелела, чтобы рассказать без содрогания. Кайден слушал не перебивая. Правда, костяшки на пальцах, сжимавших бокал, побелели. Казалось, что толстый, изрезанный узорами хрусталь треснет.