– Не сиди, – просипела она. – Физрук всегда… говорит… что нельзя… после бега… Егор вскинул на нее бесцветные глаза, и Саша решила не развивать эту тему. Она прошла взад и вперед, восстанавливая дыхание, напитывая организм кислородом. Голова гудела, горечь отравляла изнутри. – Где остальные?.. – проще было шептать. Егор похлопал по карманам длинной куртки и бессильно развел руки в стороны. Ясно. Значит, написать ему не на чем, он только и успел, что схватить из комнаты свой худой рюкзак. А Саша о вещах даже и не вспомнила. – Ты знаешь, куда остальные… побежали? – перефразировала Саша. Егор мотнул головой. Саша выругалась. Села рядом с ним, прижалась плечом к плечу, глянула из-под разлохматившихся волос. Он посмотрел в ответ, испуганный, но решительный. – И что нам теперь делать?.. – спросила она, прекрасно зная, что он не ответит. Это знал и Егор, а поэтому они замерли, надеясь, что решение найдется само собой, что вот-вот из-за поворота выскользнет Костя, а за ним – бродяги, бегущие друг за другом, и они все вместе помчатся дальше, к выходу, к Сашиному папе… Но никого не было. Ни химеры, ни бродяг. Только слабый ветерок, что приносил отголоски далекого пожара. Егор положил ладонь к себе на грудь, сомкнул обескровленные веки. Помолчал, дыша размеренно и ровно. Молчала и Саша, разглядывая свою правую руку – обломанные черные ногти, мелкие царапинки на пальцах, проступившие сине-черные вены. – Ладно, надо идти, – когда каждый глоток воздуха перестал отдаваться в легких болью, Саша наконец поднялась. – Пойдем искать наших. Наших. Слово даже не царапнулось, осталось в груди приятной легкостью, будто и должно было всегда там быть. Наши… Егор схватился за протянутую ему ладонь, но поднялся сам. Махнул рукой в обратную сторону, но Саша не согласилась: – Там дым. И химера. Егор кивнул, но вновь ткнул пальцем в тот же коридор. – Опасно, – не сдавалась Саша. – Давай пойдем вперед, попробуем там найти кого-нибудь… Егор не послушал. Он просто развернулся и пошел, будто другого выхода у них не было. Саша схватила его за рукав: – Егор, пожалуйста… Он просверлил ее долгим взглядом, и она поняла вдруг, что еще ни разу не видела Егора вблизи – казалось, что внутри прозрачных глаз парят черные зрачки, окруженные бледно-голубыми лучами, расходящимися в разные стороны. Саше показалось, что она где-то видела эти глаза. – Ты думаешь, что впереди мы никого не найдем? – спросила она, и Егор кивнул. – Значит, надо возвращаться, даже если это опасно?.. Он снова кивнул, и облегчение скользнуло по его лицу. – Пойдем, – она беспомощно склонила голову. Решила довериться ему, потому что бродяги – единственные, кто мог ее спасти, оборвав эту бесконечную череду кошмаров и паники, что щедро валились на голову. Он шел впереди и вел ее за собой, как послушного барашка на веревке. Саша пыталась вспомнить, в какую сторону они бежали – кажется, там был поворот направо, потом они провалились в тоннель и долго бежали вперед, потом налево, потом опять направо… Или налево? Или не было больше никаких поворотов? Саша не знала. Мысли путались в клубок, и стоило потянуть за одну нитку, как узлы затягивались туже и туже, мешая глубоко вдохнуть. Егор долго стоял на каждой развилке, прислушивался и думал. Кажется, принюхивался даже, но кроме гари ничего нельзя было разобрать. Потом шел вперед, и Саша брела за ним следом. Как среди бесконечных катакомб, прорезавших землю под городом, можно отыскать кого-то из своих?… Кажется, даже Жене она сейчас обрадовалась бы, как родной, не говоря уже о маленькой Валюшке, по-матерински заботливой Миле, сильном Юре или веселом Косте. Где они все? Все ли они спаслись?.. У каждого поворота Саша с Егором замирали, вслушиваясь в тишину. Там, впереди, может быть химера. Опасность никуда не делась, она притупилась, объеденная дымом, но все внутри обрывалось, стоило только шагнуть в очередное бесконечное жерло. Или, и того хуже, они ведь могли наткнуться на кого-то из своих. Из бродяг, но… Мертвых. И, наверное, Саша скорее бы согласилась умереть сама, чем увидеть их изуродованные тела. Идти рядом с Егором казалось странным – он всегда был где-то позади, безмолвный и почти неразличимый, прячущийся в полутьме. Саша никогда прежде не видела, чтобы он писал что-то, пытаясь пообщаться с другими бродягами – нет, он просто молчал, и поэтому теперь лишь стыдливо отводил глаза, когда Саша начала задавать ему вопросы напрямую. Он всегда чудился чем-то, вроде местного приведения, изредка выныривающего в облаке мягкого света. Сейчас же Егор пытался стать главным, но получалось откровенно плохо: дрожащие ладони, сгорбленная спина, растерянное лицо. Впервые Саша поняла, что спрятаться за спиной у Юры или Кости не получится. Ей тоже надо становиться сильной. Ей тоже рано или поздно придется решиться на поступок. Она давно уже не узнавала коридоры: извилистые, с низко нависающими потолками, они могли быть как верной дорогой, так и очередной западней. И поэтому, когда далеко впереди показался новый черный провал, Саша даже не удивилась. Егор же напружинился, вытянулся, и Саше пришлось вглядеться, подслеповато щуря глаза. Она с тоской вспомнила о сломанных очках, но уже в следующий миг напрочь забыла о плохом зрении. Потому что в черном провале скрылась голова. Наверное, у этого человека была очень короткая стрижка, а значит это Женя, это… – Жень! – крикнула Саша, но чужая голова уже скрылась в провале. Егор прислушался, замешкался, а Саша быстро пошла вперед, не оглядываясь на него – пускай боится, пускай выжидает, надо догнать Женю, и тогда все вместе они отыщут остальных бродяг. Не сдаваться, не бояться, не медлить. Глубокий провал оказался колодцем. Саша застыла у бетонной лестницы, что вела прямиком в черную недвижимую воду. Казалось, будто лестницу на середине разрезало зеркалом – гладким, съедающим вокруг себя бледный свет, ледяным даже на вид. Никаких затопленных лестниц по дороге не было. Значит, они снова заблудились. – Зачем Женя полезла в воду? – хрипло спросила Саша, оглянувшись. Егор неслышно подступил к ней и прищурился, словно бы решаясь. – Нет, – сказала она. – Там наверняка глубоко и темно, и кто знает… Егор, все такой же сосредоточенный, шагнул вниз. Саша схватила его за рукав: – Ты с ума сошел?! Он оглянулся. Провел рукой по голове, встопорщил волосы, словно пройдясь ладонью по щетине. Кивнул, сжав губы. – Это же вода… – простонала Саша едва слышно. Пустые коридоры казались подозрительно тихими. Вода массивом покоилась под ногами. Егор развернулся и пошел вперед, его рукав мягко выскользнул из Сашиных пальцев. Первый шаг, всплеск и стиснутые зубы. Второй – и Егор ушел под воду по колено. Третий, четвертый… Когда его голова скрылась под водой, на поверхности остались лишь бурлящие пузыри, лишь отзвуки Егоровой решительности. Саша вспомнила, как буквально несколько мгновений назад решалась на поступок. Вот, на, держи. Женя зачем-то нырнула в затопленный коридор. Зачем?.. Кто ее знает… Но надо спасать, Егор делает правильно. Значит, и Саше надо идти следом. Вода опять успокоилась, а жадное чавканье утихло, будто Егор попал в желудок зверю и тот, довольно заурчав, принялся переваривать свою добычу. Саша же, решаясь, вступила в воду, намочила ботинки, ноги… Холодно. Ледяная вода остужала разгоряченную кожу, но впереди осталась только тьма, и даже фонарики не спасут, боже, куда он поплыл, куда теперь плыть Саше… Давний детский страх шепотом напомнил о себе, но Саша решила не слушать. Плыть под водой в тоннеле – решение так себе, если учесть, что левая рука безвольно болтается на перевязке. Но чем дольше ты думаешь, тем в большей опасности может быть Егор. Надо плыть. И, зажмурившись, Саша глубоко вдохнула и в несколько шагов оказалась под водой. Полные легкие воздуха – должно хватить на короткую дорогу, только бы тоннель был небольшим и закончился хотя бы воздушным карманом под потолком. Холод обволакивал коконом, обжигал руки и шею, замораживал лицо. Саша вытянула вверх руку – отлично, потолок низкий, можно касаться пола тяжелыми подошвами, а пальцами одной руки царапать бетон над головой. Правда отлично, это ведь значит, что плыть и не придется. Не страшно. Не страшно. Саша открыла глаза, но увидела перед собой лишь темную муть, парящую в толще воды. Можно с трудом двигаться вперед, едва перебирая ногами, касаться рукой стен и потолка, но надо торопиться, в легких уже давит, голова кружится… Ни просвета впереди. Вот только утонуть сейчас и не хватало. Паника подобралась со спины, набросилась мешком на голову, хлынула в застывшие вены. Саша пыталась не бояться, пыталась просто идти вперед и шарить рукой перед собою и по бокам, благо, тоннель был прямо и ровный, не заблудишься, а как только воздух начнет заканчиваться, Саша рванется обратно, вдохнет поглубже и снова пойдет на поиски, не бойся, не бойся… Тугая волна ударила в спину, будто это кто-то спустился следом за Сашей. Она с трудом удержалась, чтобы не рвануться вперед, не израсходовать последние остатки кислорода, что болью раздирали грудь изнутри, ведь она задыхается, надо плыть обратно, надо идти… Прямо перед лицом в черной воде промелькнула бледная рука, и Саша, дернувшись, не выдержала – распахнула рот, выдохнула, глотнула воды… Захлебнется. Утонет. Держаться, держаться!