— Минами, — я пыталась понять, зачем она тут, послала ли О-бэй Юзу и меня в ловушку. «Иначе почему тут любимица О-бэй?». — Представьте, как обрадуется Его вечное величество, когда я верну Юзу из Осорэ, Беду Цуджимори, — Минами улыбалась, раскрыла девять хвостов как хвост павлина. Ее охраняли три огра с кожей цвета граната, и один был крупнее другого. — Господин так скучал по тебе, милая Юза. Слои шелка скрыли ответ Юзы. — Услышав об этом плане, я увидела шанс проявить верностью трону, — продолжила Минами, глядя на меня. — О-бэй глупа, раз пытается обмануть лучших, и у вас нет шанса победить Шутен-доджи в Киото. Я не хочу погибать из-за смертных. «Как у тебя может быть так мало чести?» — я понимала, что Минами могла легко предать меня — мы не дружили — но О-бэй? Как Минами могла предать женщину, которая освободила ее, кормила и защищала? Я хотела кричать, но рукава кимоно заглушали звуки. Вместо этого я потянулась к ножу за поясом. — И, — Минами тряхнула хвостами, разворачиваясь, — подарок в виде любимого наемного убийцы Шутен-доджи и потомка его старого врага обеспечит мне высокое место при его дворе. Схватите их и ведите в мои покои. Мы приведем их в Военный зал, когда совет разойдется. Можете… навредить им немного. Иначе они попробуют сбежать. — Как навредить? — спросил один из они. Минами замерла у двери кладовой. — Сломать пару костей. Но в руках или ногах — господин не будет рад, если лучшая убийца окажется бесполезной. Мой желудок, казалось, выпал на пол. Огры наступали. Юза виновато посмотрела на меня. У меня не было времени на извинения. Два огра будут рядом с ней через секунды. Мне нужно было двигаться. И быстро. Третий направился ко мне, постукивая дубинкой по ладони. Нас разделяло около десяти шагов. Он рассмеялся, когда я прыгнула назад, сделала вид, что потеряла равновесие. Я упала на землю, охнув, нож подвинулся в ножнах за спиной. Я тянулась к рукояти, борясь с коконом шелка за каждый дюйм. Огр сделал еще два шага. От него пахло старым пивом и подгоревшим луком. От запаха глаза слезились, а пальцы задели рукоять ножа. Я была близко, рука горела от напряжения, но я высвободила нож. Огр взмахнул дубинкой и бросился с криком. Я смотрела на верхушку оружия, продумывала ее дугу. Дубинка направлялась к моей голове, я упала и откатилась. Боль пронзила спину. Я игнорировала ее, вытолкнула нож из складок ткани. Дубинка огра рухнула на землю с грохотом. Я схватилась за рукоять ножа, потянула его, разрезая шелк. Крик ткани был как шепот, задевал кожу дыханием, пока ткань сползала на пол. Без костей и мертвая. Огр поднял дубинку, глядя на трещины на полу. Он склонил голову, растерявшись. Я встала, сжимая нож зубами, и создала пальцами чары по ощущениям, а не учебе. Я сделала треугольник пальцами, используя большие и мизинцы как поперечины. Я представила пожар, соединила ладони, пальцы переплелись. Когда ладони соединились, раздался гром. Мои ладони загорелись. Огонь плясал как лисьи хвосты на коже, не вредя мне. Я вытащила нож из зубов. Лисий огонь охватил рукоять и клинок. Огр зарычал, щурясь от света огня. Я сжала нож за край рукояти, бросила его в огра. Нож вонзился в его плечо, и огонь прыгнул на торчащую в стороны бороду. Огр бросил дубинку с воем. Он отпрянул, попытался вытащить мой нож из своей плоти. Но огонь уже пожирал его, бежал по его плечам и спине. Он закричал, размахивая руками, врезался в деревянные стеллажи, и огонь прыгнул с него туда. Он оставил мой нож на полу. Клинок блестел в растущем пожаре. Другие огры с ужасом смотрели на него, а я схватила нож и побежала к Юзе. Я за миг разрезала кимоно на ней, и она схватила катану. Два взмаха, и она обезглавила одного огра, рассекла живот другому. Их тела рухнули на пол, как куски мяса. Я с писком отскочила от их тел. Кровь растекалась под ними, густая, как масло, и отражающая огонь. — Это было нечто, — Юза стряхнула кровь с меча движением запястья. — Я у тебя в долгу за свою жизнь, Кира Фуджикава. — Рано благодарить, — я смотрела, как огонь обрушивает полки. Маленькие лисы плясали в огне, запускали огненные лапки в горящие корзинки с рисом или бежали друг за другом по полкам, совали носы в свертки шелка и отрывали корешки от книг. Жар обжигал мои щеки. — Нужно убираться отсюда. — Минами точно уже пошла предупреждать, — сказала Юза. — Ты можешь управлять этим огнем? Я убрала нож в ножны и повторила жест с треугольником. Я с хлопком соединила ладони, и они загорелись. — Сожги это место дотла, — Юза махнула мне идти за ней. — Скорее. Нужно спешить. Мы побежали по коридорам. Угли сыпались с моих пальцев, выпуская огненных лисов. Они бежали со мной, пугали куртизанок и стражей. Тэнгу растерялся и замер, глядя, как мы проносимся мимо, а потом побежал. Я не успевала озираться, заметила двор сада, раскрашенные шоджи, большие доспехи. Мы бежали так быстро, сердце колотилось. Горло горело, словно я и выдыхала огонь. Усталость тянула за мышцы и кости. Юза бросилась вправо, повела нас по коридору с золотыми стенами и ровным паркетом. Мы ворвались в зал. Стены мерцали золотом и кристаллами, украшающими фреску воюющих они, мучающих людей, разрушающих мир живых. Они любили хаос, так что было не удивительно видеть эти сцены в их сокровищницах. Двенадцать стражей-они охраняли золотую дверь. В отличие от огров, которых мы видели в кладовых, эти существа стояли, выпрямив спины. Но, хоть они стояли на посту с золотыми нагинатами в руках, у них были ожерелья из гниющих ладоней. Их густые черные волосы были заплетены с кусочками позолоченных костей. Может, то были ладони воров, которые приходили в замок Шутен-доджи. Мы с Юзой остановились, двенадцать голов повернулись в нашу сторону. — Юза! — крикнул один, ярость сотрясала землю. Он бросился вперед, клинок нагинаты свистел в воздухе. Кости гремели в его косичках. — Предательница! Ты заплатишь за то, что сделала! — Не сегодня, Ибараки, — Юза опасно улыбнулась. Ибараки. Я знала это имя. Он убил дедушку. Гнев наполнил меня. Жар вспыхнул в сердце, побежал по венам. Кожа стала сиять. Враги отступили, закрывая лица руками. — Юза, — сказала я голосом, трещащим огнем. — Отойди. Огонь сорвался с моих пальцев. Его свет был таким ярким, что я не видела ничего, кроме этого огня, и он сорвался с моих ладоней в облике большого девятихвостого лиса. Золотое существо врезалось в стражей-они. Ёкаи закричали, но даже их голоса поглотил рев огня. Огонь угас так же быстро, как возник. Через секунды я оказалась на коленях, глупо моргала, глядя на двенадцать кучек дымящихся углей. «Я… что я…?». Юза рассмеялась. — Ох, ты интересная. Я встала. Юза постучала по моему подбородку, чтобы я закрыла рот. — Ибараки? — Юза приподняла бровь. — Он убил моего дедушку, — я прошла за ней к двери хранилища. Я плюнула на, как я думала, пепел Ибараки. — Ах, ясно. Он в любом случае был мерзким, — сказала она. Мы замерли у двери. Я заметила свое размытое отражение на гладкой темной поверхности и потянула за странное ухо на своей голове. Двери были украшены белыми жемчужинами, которые мерцали, как звезды. Юза стала исполнять сложные жесты, и жемчуг засиял. Изящные дуги света соединяли их, создавая странные созвездия на поверхности дверей. Пол задрожал. Свет подвинулся против часовой стрелки, в комнате раздался металлический звон. Юза нахмурилась, свет погрузился в дверь, оставляя глубокие следы. Металл застонал, отодвигаясь в потолок и пол. — Им стоило поменять чары на хранилище. — Уверена, они и не представляли, что мы совершим такое, — ответила я. Юза только улыбнулась. Мы прошли внутрь. Я не знала, что ожидала от сокровищницы лорда огров, но не такого — хорошо одетые скелеты лежали в грудах красивых доспехов, и некоторые части выглядели так, словно принадлежали эпохам раньше тех, которые я могла назвать. Гора свитков занимала угол комнаты, некоторые парили в воздухе, не поддаваясь притяжению. Оружие блестело на стенах. Там были странные сундуки с глазами вместо замков, механические птицы сидели под потолком. Куда бы я ни смотрела, я находила что-то чудесное, что хотелось бы рассмотреть дольше. Юза щелкнула пальцами. Двери закрылись. — Идем, — сказала она, направляясь в хранилище. — Времени мало. Мы прошли множество дверей из разных драгоценных металлов. Одна дверь, казалось, была вырезана из плиты нефрита, а следующая была туманной, как кварц. Одна дверь была из бронзы, но ничто не потрясало так, как золотые двери в конце коридора, озаренные факелом. Двери были в пятнадцать футов высотой. Женщина парила в центре, и ее кимоно было как у императрицы. Ее длинные волосы ниспадали из-под короны из солнечных лучей. Облака были под ее ногами. В правой ладони она держала меч. В левой — кристалл. — Аматэрасу, — прошептала я. Даже Юза замерла у двери с потрясением, ее глаза были нежными и большими. Я не сразу взяла себя в руки и смирилась с тем, что мы нашли Аматэрасу в таком темном месте. — Мне нужно поклониться, — тихо сказала я. — Тогда быстрее, — Юза оглянулась. — Монстры Шутен-доджи скоро догонят нас. Я упала на колени, прижала ладони к полу передо мной, низко склонилась, прижав лоб к каменному полу. Впервые за часы на душе стало спокойно. Я глубоко вдохнула. Все, что я делала за последние три недели — нет, всю жизнь — вело меня к этому моменту. Дедушка отдал жизнь, защищая свет в мире, и после всего я уже не боялась поступить так же. Я встала. Юза шагнула вперед и прижала ладонь к двери. Она ответила на ее прикосновение, разделилась пополам и открылась наружу. Мы прошли внутрь. Юза охнула, и я посмотрела на пьедестал в центре комнаты. Пьедестал был пустым, след меча остался на шелковых подушках. Мое сердце пронеслось камешком по пруду и утонуло. Кусанаги но Цуруги… уже пропал. Двадцать восемь Храм Фуджикава Киото, Япония — Где меч? — прошептала я. — Шутен-доджи собирал тут осколки веками, — Юза подбежала к платформе. Она опустила ладонь на подушку. Пыль окружила ее руку. — Или он убрал меч до того, как мы прибыли, или кто-то забрал его раньше нас. — Нужно идти, — я оглянулась. — Да, да, я знаю, что монстры Шутен-доджи у ворот, — Юза поджала губы. Она стала колдовать жестами, открыла маленькие тории. За столбами я видела мерцание двора храма Фуджикава. Юза указала на портал.