— Мы найдем седьмого, леди О-бэй, — сказала я, подняв голову. Я не собиралась бояться ее. Мы с Широ почти каждый вечер искали в Киото шинигами. Мы смогли собрать шестерых богов смерти, это уже было чудом. Но все недели труда будут напрасными, если мы не найдем еще одного шинигами. Нам нужно было семь. Только семь смогут убить демона. — Постарайтесь, — сказала О-бэй. — Поймите, я разрушила отношения с Железным замком из-за вас и этого храма… «И своих амбиций», — подумала я, но понимала, что такое говорить нельзя было. — И если мы проиграем, Шутен-доджи поработит нас и убьет смертных, — сказала О-бэй, голос стал выше. Несколько ее бабочек шелестели на шелке золотого кимоно, словно их беспокоил ее тон. — Он скорее всего поймает всех членов моего двора и твоей семьи, Кира. Дрожь пробежала по спине в череп. С одной стороны, О-бэй могла управлять мной, используя семью, но с другой — я видела жестокость Шутен-доджи. Я не хотела отдавать семью, друзей и этот мир в его правление. Нам нужно было одолеть его. Любой ценой. — Если хотите преуспеть, — сказал Шимада, потирая щетину на подбородке рукой, — нам нужны остальные осколки Кусанаги, которые у Шутен-доджи. — И как нам их забрать? — мило спросила О-бэй, приподняв бровь. — Мне отправить армии к его двери и потребовать осколки? Или мы с вами поднимем из могилы последнего убийцу Шутен-доджи? Один смертный — не проблема для нас. О-бэй улыбалась, но без тепла. Я не знала, дразнила она Шимаду или бросала вызов. — Не усугубляй, — сказал Шимада. — Группа из нас может пройти в Железный замок и забрать меч. Там они — простые огры, опасные, но и глупые. Они — не божества. — Многие из них не божества, — пробормотала Роджи. — Предлагаете кражу? — О-бэй издала смешок. — Но до кровавой луны пять дней. Как мы проникнем в Железный замок за это время? Тамамо-но Мэй не дура. Нужны месяцы планов, карты, слежка… — Я это сделаю, — сказала Юза. Стало так тихо, что я почти слышала трепет крыльев бабочек на потолке. Все повернулись к Юзе. Она продолжила: — Я служила тому гаду десятки лет, и я знаю каждый уголок в Железном замке. Идти должна только я. — Это может сработать, — сказала я. Если в кровавую луну со мной будут семь шинигами и Кусанаги в моих руках, я буду больше верить в успех. На то будет повод. Храм чинили не только для нападения, а для войны. — Ужасная идея, — сухо сказала О-бэй. — Почему? — я стала злиться. — Разве нам не нужно делать все, что в наших силах, чтобы одолеть Шутен-доджи? — И рисковать и без того небольшой группой? — О-бэй указала на карту. — До кровавой луны считанные дни. Наши ресурсы не безграничны. Я встала, чтобы говорить с О-бэй, стоя на ногах. — Так отправьте одного солдата, — я указала на Юзу. — Нет, — сказала О-бэй. — Риск слишком велик… — А сражение с Шутен-доджи в храме не риск? — рявкнула я. — Не перебивай меня, девчонка, — последнее слово О-бэй прорычала. — Одно дело — рисковать с умом, а другое — тратить ценных солдат и делать лишние маневры. — Если мы преуспеем, то это не трата, — вспылила я. — Оставляя Шутен-доджи главное преимущество, вы будто хотите, чтобы он победил. О-бэй побелела. Цвет пропал из ее глаз, и они стали как лунные камни. Я подавила гнев, зная, что зашла слишком далеко. — Простите, леди О-бэй, — я поклонилась. — Я поступила несправедливо. Она позволила моему извинению миг висеть в воздухе, а потом продолжила, словно я не срывалась: — Время в Ёми течет иначе, — О-бэй пригладила кимоно. — Часы в Ёми — дни в мире смертных. И если мы потеряем в этом шинигами… О-бэй притихла. Роджи в тишине открывала и закрывала нож-бабочку. Хейхачи смотрел на пол. Широ и Ронин почти не говорили в этой беседе. Широ тихо стоял рядом со мной, водил большим пальцем по губе, задумавшись. — Отправим Юзу, — Шимада стукнул по столу. — Я понимаю ваши тревоги, леди О-бэй, но я не хочу рисковать в бою. Если Кира, — он указал на меня, — будет с мечом, победа станет возможной. О-бэй посмотрела блестящими глазами на Шимаду, прищурилась. Она шагнула к нему, окинула его взглядом, склонила голову. — И почему ты так хочешь получить меч, хм? Шинигами без имени? Почему ты требуешь… Но ее глаза расширились, а губы стали «о». Она посмотрела на Роджи и спросила: — Ах, думаю, я знаю, что тут происходит — вы были носителями осколков меча, да? Я слышала, всех, кто был вовлечен в это, наказали, но я не знала, что вас сделали шинигами. Роджи отвернула голову, цокнув языком. Шимада молчал. — Вот вам и благородные сердца, — О-бэй прикрыла рот, хихикая. — Вы тут, чтобы свести старые счеты. — Как и вы, — сказал Шимада. — Стойте, — я посмотрела на Шимаду и Роджи. — О чем говорит леди О-бэй? — Древняя история, — сказала Роджи, закрыв нож. Щелчок прозвучал в воцарившейся тишине. — И я не собираюсь преподавать урок. Я пойду. Роджи встала и покинула комнату, хлопнув дверью. Я посмотрела на Шимаду, но он покачал головой. — Это долгая история, — сказал он. — И трагичная. Я скрестила руки на груди. — У нас есть время… — Времени у нас как раз нет, — сказала О-бэй. — Как и остального Кусанаги, — буркнул под нос Широ. О-бэй смерила его взглядом, и Широ склонил голову. — Если я позволю Юзе это сделать, ей нужно уходить этой ночью. Иначе она не вернется к кровавой луне. Кира, я бы хотела послать тебя с ней. — Что? — сказали мы с Широ. И я спросила. — Почему меня? — Потому что Юзе нужно кого-то скормить они, если все пойдет плохо, — сказала О-бэй. От выражения моего лица она рассмеялась. — Это была шутка, Кира. — У тебя отменное чувство юмора, мама, — мрачно сказал Широ. Ронин посмеивался, оглядываясь. — Некоторым типам магии нужны две пары рук, и я не могу больше никого отправить, — сказала О-бэй. — Или ты идешь с Юзу, или мы закрываем эту тему. Она не дала мне изящно выйти из ситуации, если я хотела, чтобы Юза попробовала украсть осколки Кусанаги. Я попала в ловушку между любовью к храму и страхом идти за Юзой в Ёми. Ёми — смерть, но храм был моей жизнью. Моим настоящим домом. — Ладно, — я посмотрела на Юзу. — Украдем меч. — Если Кира идет, пойду и я, — сказал Широ. — Нет, — сказала О-бэй. — Мы не будем больше никем рисковать, особенно тобой. Тебе нужно остаться и искать последнего в нашу группу шинигами. — Тогда отправь меня вместо нее, — сказал Широ. — Кира сможет искать, и я лучше как онмёджи… — Нет, — тон О-бэй дал понять, что возражения не принимались. — Если меч им так важен, пусть попробуют украсть его у лорда демонов. Мы с Юзой должны были отправиться на закате. Я пошла домой переодеться, но ноги несли меня в мотомию. Маленький храм стоял в тени, одинокий и забытый. Но забыть ночь смерти дедушки будет невозможно. Даже если мы победим, даже если вернем меч, я не забуду кровь, пролитую тут. Доски заскрипели, когда я вошла. Я опустилась на колени на пол в пятнах, прижала ладони к дереву, пока занозы не стали колоть их. Боль отвлекала от ран в сердце. И потом я склонилась, лоб коснулся пола. — Мне страшно, дедушка, — прошептала я доскам. — Бояться — это правильно? Я села прямо, но ответа не было. Я не была шинигами, я не могла звать мертвых. — Твою жертву не забудут, — сказала я с дрожью. — Ни сегодня, ни потом. Ты отдал жизнь, спасая меня, и взамен я буду биться, чтобы защитить это место, до последнего вдоха. Даже если придется пойти в мир мертвых. Я не знала, сколько сидела в маленьком храме — достаточно долго, чтобы вечер проник в комнату и опустил голову на мое плечо. До темноты меня нашел Широ. Я услышала его шаги, потом глубокий вдох, словно он нюхал воздух. Пауза, словно он обдумывал все, что тут произошло, словно помнил, как кровь текла из тела дедушки, по запаху. Широ накинул свою куртку на мои плечи, опустился рядом со мной и притянул к себе одной рукой. — Ты не обязана идти, Кира. Мама просто ужасно себя ведет. Как обычно. — Нет, она права, — я покачала головой. Покатилась слеза, и я ее вытерла. Я глубоко вдохнула. — Нам нужны те осколки, если мы не найдем седьмого шинигами. Может, твоя мама примет вместо него Кусанаги.