Может, на какое-то мгновение у тебя промелькнет мысль, что это жестоко с твоей стороны. Но не забывай, этот мужчина собирается переспать с тобой, а потом сразу же развестись, как только добьется желаемого. В этой игре нет святых. Ты намерена дать ему то, чего он хочет. Это честный обмен. Вы идете к столу, где играют в крэпс, и задерживаетесь на пару раундов. Сначала ты проигрываешь, впрочем, как и он, и начинаешь переживать, потому что проигрыш может отрезвить его. Помни, главный способ заставить его решиться на такой рискованный шаг, как женитьба, – это убедить его в том, что ты непобедима. Тогда он забудет о своей осторожности. Вы пьете шампанское, потому что оно создает ощущение праздника. После него все сегодняшней ночью будет казаться важным событием. Вы радостно соглашаетесь сфотографироваться со всеми случайными прохожими, узнающими вас на улице. И каждый раз ты буквально виснешь на нем. Всем своим поведением ты даешь ему понять, что он мог бы получить все, если бы ты принадлежала ему полностью. Во время игры в рулетку ты одерживаешь победу за победой. После каждой игры ты так нарочито сильно ликуешь, что начинаешь прыгать от радости. Ведь ты знаешь, куда он тогда будет смотреть. Ты позволяешь ему поймать тебя, поймав его. Колесо крутится еще раз, и вот его пальцы уже на твоей заднице. Ты выигрываешь снова и прижимаешься к нему еще крепче. Он наклоняется к тебе и спрашивает: – Хочешь, уйдем отсюда? – Не думаю, что это хорошая идея. С тобой я сама себе не доверяю. Сразу намекать на свадьбу нельзя. Ты уже об этом заикнулась. Подожди, пока он сам это скажет. Однажды он об этом уже сболтнул. Скажет и еще. Но нужно подождать. Торопить нельзя. Он заказывает еще один коктейль. Вы выигрываете еще три раза. Его рука блуждает по твоему бедру, и ты позволяешь ему это, но потом отводишь ее. Уже два часа ночи, и ты устала. Ты скучаешь по любимой. Хочешь домой. Ты бы все отдала, лишь бы оказаться сейчас с ней в постели, слушать ее сонное посапывание, смотреть на нее, а не быть здесь. Здесь все не твое. Единственное, что удерживает тебя здесь, это обещание того, что ты сможешь себе позволить. Ты мечтаешь о мире, в котором вы вдвоем сможете ходить по субботам в ресторан, и это никому не покажется странным. Такое простое, такое скромное желание, но при мысли об этом у тебя на глазах наворачиваются слезы. Ты так много работала, чтобы жить вот этой роскошной жизнью. И теперь все, что тебе нужно, это немного свободы. Свободы просто любить и не прятаться. И сегодня вечером тебе нужно заплатить такую маленькую, но одновременно и большую цену за эту свободу. – Детка, я так больше не могу, – говорит он. – Я хочу быть с тобой. Хочу видеть тебя. Хочу любить тебя. Вот он, твой шанс. Рыбка на крючке, сейчас главное не дать ей соскочить. – О, Мик, – томно говоришь ты. – Мы не можем. Так нельзя. – Детка, мне кажется, я люблю тебя, – шепчет он. В глазах у него слезы, и ты понимаешь, что, похоже, недооценивала его. Как и он недооценивал тебя. – Ты серьезно? – спросишь ты таким тоном, будто из последних сил надеешься, что это правда. – Кажется, да. Серьезно. Мне нравится в тебе абсолютно все. Мы только познакомились, но мне кажется, что я уже не смогу жить без тебя. На самом деле он имеет в виду, что не сможет жить дальше, если не трахнет тебя сегодня. Вот в это ты охотно веришь. – Ох, Мик, – говоришь ты, после чего загадочно умолкаешь. Молчание – твой лучший друг. Он тычется в твою шею. Тычется неловко, влажными губами, и ощущение такое, словно тебя облизывает пес. Но ты делаешь вид, что тебе нравится. Вы в свете огней вегасского казино. На вас смотрят люди. Но ты притворяешься, что не замечаешь их. Так надо, чтобы завтра все газеты написали, что вы вели себя, как парочка влюбленных подростков. Ты очень надеешься, что на глаза Селии не попадется ни одна газетенка с твоим лицом на первой полосе. Ты знаешь, она достаточно умна, чтобы не верить в эту чушь. И ты знаешь, что она сможет оградить себя от шквала сплетней. Но все же ты не уверена на все сто. Первое, что ты сделаешь, когда вернешься домой, это скажешь ей, как она тебе дорога, какая она красивая и как пуста и бессмысленна была бы без нее твоя жизнь. – Детка, давай поженимся, – нежно шепчет он. Наконец-то. Попался. Бери. Но не подавай виду, что ты только этого и добивалась. – Мик, ты что, рехнулся? – Ты сводишь меня с ума. – Мы не можем пожениться! – восклицаешь ты, и когда он растерянно молчит секунду-другую, тебе становится немного не по себе – а не перегнула ли ты палку со своей неприступностью? – Или все-таки можем? Наверно, мы могли бы… – Конечно, могли бы, – радостно отвечает он. – Мы вообще можем сделать все, что угодно. Ты бросаешься к нему в объятья и при этом прижимаешься еще сильнее, чтобы показать, как приятно ты удивлена его предложением и ради чего он на это идет. Ты знаешь свою цену для него. Было бы глупо не воспользоваться возможностью еще раз ему напомнить. Он подхватывает тебя и кружит. Ты вопишь и пищишь, привлекая внимание присутствующих. Завтра они скажут газетам, что он буквально нес тебя на руках. Такое не забывается. Этот вечер останется в памяти у всех. Через сорок минут вы, оба пьяные, стоите у алтаря. Он обещает любить тебя вечно. Ты обещаешь то же самое. Он заносит тебя на руках в лучший номер отеля «Тропикана». Ты фальшиво хихикаешь, когда он в порыве страсти бросает тебя на кровать. И тут начинается вторая важная часть твоего представления. Тебе нельзя стать для него хорошей подстилкой. Тебе нужно разочаровать его. Если ему понравится, он захочет повторить. А ты не хочешь, чтобы это повторилось. Это должно случиться один-единственный раз. Иначе это разобьет тебе сердце. Когда он попытается сорвать с тебя платье, ты скажешь ему: «Мик, боже, хватит. Держи себя в руках». Потом ты начнешь медленно раздеваться, давая ему возможность полюбоваться твоей грудью. Он должен рассмотреть каждый сантиметр твоего тела. Он слишком долго ждал завершения той сцены в «Душе общества». Тебе нужно раскрыть перед ним все карты, снять с себя всю загадочность. Ты позволяешь ему лапать твою грудь – пусть лапает, пока не надоест. А потом ты раздвигаешь ноги. Ты лежишь под ним, неподвижная, как бревно. И вот тут наступает момент, с которым тяжело смириться и которого нельзя избежать. Мик не желает предохраняться. И хотя все твои знакомые девушки пьют противозачаточные, у тебя нужды в таблетках никогда не возникало, пока у тебя в голове не сложился этот замечательный план. Ты скрещиваешь пальцы за спиной. Закрываешь глаза. Ты чувствуешь, как эта тяжелая туша устало падает на тебя, и понимаешь, что он кончил. Тебе хочется плакать; ты вспоминаешь, что секс значил для тебя раньше. До того, как ты поняла, что это может быть хорошо, до того, как узнала, что на самом деле тебе это нравится. Но ты стараешься прогнать такие мысли из головы. Ты пытаешься вообще ни о чем не думать. После секса Мик не говорит ни слова. Ты тоже молчишь. Ты засыпаешь, надев его майку, потому что не любишь спать голой. Утром, когда лучи солнца начинают ярко светить тебе в лицо, ты открываешь глаза. У тебя гудит голова. Тебе больно. Но ты уже на финишной прямой. Ты ловишь на себе его взгляд. Он улыбается и обнимает тебя. Ты отталкиваешь его и говоришь: – Я не люблю секс по утрам. – Это еще почему? – Извини. – Ты пожимаешь плечами. Он говорит «ну же, детка» и снова взбирается на тебя. Ты не уверена, услышал ли он, как ты сказала «нет» еще раз. И не уверена, хочешь ли узнать. Ты не знаешь, сможешь ли это вынести.