– Откуда такая уверенность в моем великодушии, Карин? – Потому что у вас хватает основ для шантажа и без этого. Вы не станете портить мою жизнь, пока я вам нравлюсь и есть другие рычаги воздействия. – А ты мне нравишься? Я не думала даже секунды: – Безусловно. Вы бы не стали тратить ни минуты свободного времени на то, что не приносит вам удовольствия. Он расхохотался, я лишь в этот момент заметила, что и сама улыбаюсь. Александр Дмитриевич спросил сквозь смех: – Сильно нравишься? – Достаточно сильно, – ответила я уверенно, поощряемая его смехом. – По крайней мере больше, чем любые другие потенциальные развлечения. – Ты не переоцениваешь свою значимость? – Нет. Если бы я ее переоценивала, то сейчас бы думала, что вы едете за мной, а не лежите преспокойно на диване. – Черт тебя дери, Карина! Общаться с тобой с каждым днем все сложнее. Даже с диваном угадала. – Думаете, я слишком хорошо вас изучила? – Думаю, что ты пугающе хорошо меня изучила. Десять из десяти. Рада, манипуляторша? – О, мне до вас еще далеко! – Ладно, тогда у меня только один вопрос, хотя все тот же: у тебя или у меня? – Прямо сейчас? – Брось, Карина. Ты ведь знала, зачем меня накручиваешь. Я невольно зажмурилась. Ну, не собиралась же я после такого разговора всерьез его не видеть до субботы? Да и чем еще заниматься весь вечер, если не наслаждаться прелестями ни к чему не обязывающих отношений? Все мои предыдущие настройки растворились в предвкушении, потому я передумала спорить. Вот только оглядела квартиру – нет, простоты своего жилища я не стеснялась, но почему-то задумалась о толщине стен. Наши свидания тихими не бывают, как потом в глаза соседям смотреть? – У вас, – выбрала я. – К тому же Галя натолкнула меня на один вопрос, хочу его сегодня же выяснить. – Без проблем. Попутно выясним, кто из нас быстрее заводится. Выходи к парку. Жду. До меня не сразу дошло. Ждет? Уже ждет? – Что?! Вы не дома? – Напомню, Карина, что ты сама позвонила. Я бы не стал звонить. Но теперь мы оба знаем, как проведем эту ночь, я ничего не упустил? – То есть вы приехали за мной, но виновата я, потому что позвонила? Снова смех, после чего он отключился. Десять из десяти… Как же! Он выехал следом за нами! Как странно все выглядит. Я позвонила ему сама, даже не разувшись – как если бы подсознательна была готова именно к такому окончанию звонка. Два синхронных действия друг к другу, из-за которых мы сегодня и проведем ночь вместе. Какое-то дикое совпадение. Или я все-таки недооцениваю значимость взаимного удовольствия? Глава 33 Не знаю, кто из нас улыбался ехиднее. Но улыбка Александра Дмитриевича выглядела все же на полпроцента победоноснее моей. Я высказалась, когда мы уже ехали по оживленной улице: – Вы улыбаетесь так, будто в лотерею выиграли! – Я по жизни победитель. – Чувствуете, что меня переиграли? Так ничего подобного! – Совсем ничего? – он рассмеялся дороге. Я пожала плечами и выдала первое, что пришло в голову: – Если бы не хотела, так меня бы здесь не было. Но еще и вас через весь город протащила. Занятой крутой босс бросается за мной, чтобы делать то, чего я от него и хочу. Так и кто из нас победитель? – Карина! – он не скрывал смеха. – Это почти признание в неконтролируемом желании! Призналась бы часом раньше, то с подругой бы уже уйти не смогла. – Так это тоже была стратегия, Александр Дмитриевич! – я невольно заражалась его настроением. – И Галя не заподозрила подвоха, и я ничего не потеряла. А уж самооценка как поднялась… – У меня тоже все поднимается от таких разговоров. Думаешь, дело в самооценке? – Само собой! Как представлю, что вы места себе не находили без меня, так у меня либидо жжется! А если бы не позвонила, вы бы заплакали? Давайте честно, заплакали бы? – Ух, Карин, нарываешься на жестокое изнасилование. – Вы за собой присматривайте – как бы вас не изнасиловали! – я уже тоже хохотала в голос. – Воу, полегче, я за рулем! Ты мне такие картинки пока не подкидывай, если не хочешь в аварию. Сменим тему на нейтральную. Что ты там хотела выяснить? Я немного успокоилась и вспомнила: – А, да. Галя сегодня сказала, что никто не заморачивается с расшифровкой изображений с камер, если не прижмет. И что для того нужно привлекать каких-то специалистов и особое оборудование. Это так? Он ответил задумчиво: – Ну да. А к чему вопрос? – Ничего особенного… – я не хотела заканчивать. Но он догадался и вновь начал улыбаться: – Боишься, нет ли на той записи нас? Ведь мы не особенно стеснялись. – Примерно это я и подумала, – вздохнула. – Но теперь надеюсь, что вы не станете эти записи расшифровывать только для того, чтобы посмотреть на нас в кадре. – Нет, само собой. Глупые затраты времени и ресурсов ради смазанных черно-белых кадров, да и посторонние увидят, – ответил начальник успокаивающе и сразу удивил: – Но идея прекрасная. – Какая идея? – Черт, это снова не нейтральная тема. У меня уже руки дрожат. Так что лучше замолкни – нашего общего здоровья ради. Узнать суть новой мысли мне пришлось уже на месте. Александр Дмитриевич притянул меня к себе и жадно поцеловал, распаляя, но довольно быстро отстранился. – Пять минут, Карина. Подожди. И пошел на второй этаж. Я недоуменно осмотрелась – сахар до сих пор на полу. Похоже, зацикленность босса на порядке строго избирательна. Точнее, он вообще не замечает непорядка, если занят чем-то поинтереснее. Мною, например. Но я тоже не бросилась убирать, а наблюдала за тем, что он делает. Александр Дмитриевич со второго этажа принес… видеокамеру на треноге. Поставил ее в центре и снова отправился наверх, будто не слышал моих возмущенных окриков. Еще через несколько минут в гостиной было установлено целых три камеры – все на разной высоте, расположенные кругом. И, когда начальник наконец остановился, я решила попытаться докричаться: – Собираетесь снимать?! Я же не то имела в виду! Я имела в виду совсем наоборот! – Видишь, как тебе повезло, Карин. Я понимаю твои намеки, даже когда ты не намекаешь, – он издевательски смеялся. – Нет, нет, нет, – я отступала. – Я так не смогу. Не хочу! – Ну, вот это мы сейчас и проверим – сможешь или нет. Я выставила руки, уперла ему в грудь, чтобы не дать приблизиться еще. На самом деле, меня захлестывала непонятная паника. Александр Дмитриевич же выглядел веселым и расслабленным, а говорил теперь чуть мягче: – Карина, ты правильно заметила, что для шантажа я найду другие основания. И мне самому невыгодно, чтобы такая запись разлетелась по сети. Так что будем считать, что снимаем фильм исключительно для личного пользования. Это невероятно возбуждает. Хочешь увидеть свое лицо во время оргазма? – Нет! Он снова улыбнулся и, невзирая на мое слабое сопротивление, притянул за талию к себе и снова поцеловал. Я не сразу растворилась в ласке, поскольку ощущала, что он тянет меня к дивану – туда, где нас обоих будет видно. И, не давая опомниться, начал раздевать – одним рывком стянул с меня футболку, потянулся к застежке на бюстгальтере, не разрывая поцелуя. Это был не совсем страх – я не думала в тот момент о том, что кто-то посторонний сможет эту запись увидеть. Но ощущала неприятное волнение, словно на нас смотрят зрители. Их трое, они застыли в ожидании горяченького и молча ждут, когда уже на их глазах я начну стонать и извиваться, принимая в себя мужчину. Волнение вызывало скованность, а скованность ограничивала страсть. Но, похоже, Александра Дмитриевича это не останавливало. Он быстро освободил меня от одежды, разделся сам, развернул меня от себя и прижал к себе тесно, не вырваться. Целуя и покусывая шею, запустил другую руку мне между ног. Я невольно выдохнула, но не могла оторвать взгляда от камеры, которая записала даже этот выдох. Снова попыталась вырваться – не удалось. А пальцы внутри выписывали круги, дразня клитор. И я обмякла, прикрыла глаза, попыталась отвлечься – удовольствие остается удовольствием, так какая разница, что происходит вокруг?