На меня же напало какое-то веселье: – Неужели не поможете даже с одеждой? А как же поцелуи и нежности? – Сама разденься, Карина. Я хочу смотреть. Или твоя смелость закончилась? Не закончилась – я хотела его, именно сейчас и почему-то именно в этой обстановке. На этом самом столе, за которым он уже завтра утром будет заниматься делами. Но от пристального взгляда все равно немного смущалась. Да что с этим мужчиной? Ведь он часто так поступает – никогда не помогает справиться с волнением. Тем не менее я подхватила футболку за край и стянула одним рывком. Александр Дмитриевич так и стоял в шаге от меня, не приближаясь. – Теперь бюстгальтер. Я расстегнула, стянула лямки с плеч, замешкалась на секунду. Но все равно заставила себя снять и откинуть на стол. – Не закрывайся, – проговорил он чуть тише. – И смотри на меня. От его взгляда мне совсем не по себе становилось. Я одновременно и возбуждалась, и хотела поскорее привести эту игру к следующему этапу, где я в его объятиях уже задыхаюсь от страсти. Но ему явно нравилось мое смущение и неловкие движения. Соски напряглись то ли от прохладного воздуха из кондиционера, то ли от внутренних ощущений. Джинсы я поспешила снять как можно быстрее, стянула вместе с трусиками, уже жалея о собственной храбрости. Почему он не набрасывается на меня? Стоит одетый, руки из карманов даже не вынул, а я перед ним совершенно уязвимая. И только по его голосу можно было угадать, что он едва держится. – Сядь на стол, Карина. Раздвинь ноги. Покажи мне все. Оказалось, что сделать это сложно. Вроде бы, что здесь такого и чего он там не видел? Но меня будто какая-то граница останавливала, не позволяла открыться полностью. Я буквально заставила себя немного раздвинуть колени. – Сильнее, – последовало ожидаемое распоряжение. Он разглядывал меня с подчеркнутой наглостью и получал удовольствие от моей позы, от волнения, от краснеющих щек, и постоянно скользил взглядом на лицо – едва заметно улыбался непонятно чему. И абсолютно не спешил. – Еще шире. Почему у меня в кабинете нет распорки? – Чего нет? – Фиксатора… неважно. Потом покажу. Тебя возбуждает, что я смотрю, а ты не можешь прикрыться? Я не выдержала, а на вопрос отвечать не собиралась: – Вы так и будете только смотреть? Снова посмотрел в глаза. – Бедра не сдвигай. Я жду, когда ты попросишь. Чего ты хочешь, Карина, чтобы я сделал? Вот уж приехали, называется… Это как так получилось, что я его теперь еще и умолять должна? А он словно и не хочет. Конечно, хочет, но зачем-то ждет, когда я сдамся? Сдаваться я не люблю, потому просто ухватила его за ремень, дернула на себя, вынуждая сделать шаг ближе, а затем расстегнула молнию на его штанах. Он тихо рассмеялся, но, начиная задыхаться, сам обнажил возбужденный член. Вот и все доказательства, и тормоза он отпустил после моего движения – кажется, я уже начала этот момент улавливать. Подхватил меня под ягодицы, вжимая в себя, и поцеловал жадно. Горячие ладони голодно побежали по всему телу, сжимаясь то на плечах, то на ягодицах, то кулаком на волосах. Кожаный блокнот со стола полетел на пол, не знаю, кто из нас его скинул. – Упс, – мужчина прошептал мне в шею и тут же прикусил кожу. – Кажется, я проиграл. И резко вошел в меня. Точнее, насадил меня на себя, оставляя на краю стола. Я обвила руками его шею, чтобы не откидываться назад и позволила ему подхватить меня под колени, изменить угол. Ощущения мгновенно стали иными, пронзительнее и глубже. На этот раз он не собирался тянуть – похоже, сам пересек границу терпения. Он вдалбливался в меня отчаянно мощно, выбивая стоны каждым толчком. Сильно напрягся, кончая, но остановился только на секунду, а затем снова начал двигать бедрами. Я бездумно вцепилась зубами в его рубашку от переизбытка ощущений, не хотелось закричать во время оргазма. Но, приходя в себя, поняла, что делаю – на его коже, наверное, остался отпечаток зубов. Но уже без каких-либо эмоций бессильно легла на спину, откинув рукой мешающий мне очередной блокнот или папку. Казалось, что член до сих пор пульсирует во мне. Или это я так сильно сжимаюсь? Секс получился бурным, быстрым, но почему-то не менее впечатляющим. Мы словно вцепились друг в друга и пытались поглотить второго – кто успеет первым. Успели оба, но оба едва не задохнулись в немыслимом темпе. Какие там нежности… Неужели я из тех женщин, которым нежность не нужна, а возбуждает ее полное отсутствие? Мужчина отступил. Он так и остался почти одетым, а я перед ним до сих пор вся открыта. Но смущение ушло вместе с выплеснутой страстью. Даже если он прямо сейчас снова войдет в меня и отымеет по второму кругу, то я смогу только слабо постанывать, вряд ли участвовать или сопротивляться. Но удивилась, когда Александр Дмитриевич вновь подхватил меня под одно колено и приподнял выше. Вздрогнула, ощутив прикосновение холодного. Невольно рассмеялась, поняв, что он делает: босс медленнее, чем на листах, чтобы не царапать кожу, вывел на внутренней стороне бедра свою подпись. Чернила оставляли отчетливый ровный след и быстро сохли на коже. – Видишь, почему мне нравится эта ручка? – сказал буднично. – Она не подводит в самых экстремальных условиях. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство. Приподняв голову, я имела счастье лицезреть уже знакомую подпись с размашистой «Д» – как печать, как знак какой-нибудь, непонятно что означающий. – Вы такой… – со смехом начала я, но не закончила. Слово «ребенок», пришедшее на ум, не характеризовало его даже при этой странной выходке. – Какой? – он схватил меня за запястье, помогая сесть. – Сумасшедший. – Отличный комплимент. Ты мне тоже нравишься. – Потому что голая? Или потому что вами теперь подписанная? – А почему одно должно исключать другое? Одеваться он мне, как ни странно, помогал. У него все-таки иногда случается настроение нежности, только не в те моменты, когда ее ждешь. Глава 27 Законы подлости существуют. Всегда, когда чего-то сильно подсознательно избегаешь, оно случается – даже если вероятность была близка к нулю. Событие происходит только в результате законов подлости, которые запускаются неведомым механизмом иррационального мышления. В холле Александр Дмитриевич направился к стойке охраны – предупредить, что на верхнем этаже можно включать сигнализацию. Я отстала от него всего на несколько метров, и как раз в этот момент со стороны других лифтов показалась знакомая фигура. Сережка замер, глядя на меня. Сбежать сейчас я уже не могла, обязана была остановиться и хоть что-то сказать. Он не радовался нашей встрече – нет ничего хуже, чем сразу после расставания видеть бывшую. Но он тоже не мог сбежать – правила социального взаимодействия таковы, что даже не желающим того людям приходится останавливаться и объясняться. – Карина? Ты что здесь делаешь? – он спросил без приветствия. – Я… Меня трясло от волнения. Я привела себя в порядок после «кабинетного свидания», но теперь начало казаться, что губы горят от поцелуев – так заметно горят, что каждый внимательный увидит. И это настолько выбило меня из колеи, что я даже простейшее объяснение не смогла выдавить. А уж когда краем глаза увидела, как по направлению к нам идет Александр Дмитриевич, то и дышать перестала. – Карина, какого черта происходит? – Сережка начал повышать голос и был заметно раздражен. – Ты со мной хотела встретиться, или что? Но лучше бы сначала позвонила. Как тебя охрана пропустила? Александр Дмитриевич, к счастью, сообразил переключить внимание на себя. В какой раз убеждаюсь, что с ним все же в разведку идти можно. – Вы знакомы? – он то ли изобразил удивление, то ли действительно был удивлен. – Карина, не расстраивайтесь. Когда получите диплом, вполне возможно, у нас снова появится вакансия. До свидания. Сергей Иванович, хорошего вечера. – До свидания, Александр Дмитриевич! – тот отозвался на автомате, а потом, когда начальник уже отошел на достаточное расстояние, добавил, ни к кому конкретно не обращаясь. – Надо же… он всех сотрудников по именам-отчествам помнит? Я резко выдохнула. Ну точно же, какая банальность! Приходила на собеседование. Потом поблагодарю шефа, в том числе и за то, что сразу ушел. – Да, Сереж, я не к тебе… – опомнилась я. – Думала получить тут работу. Галя договорилась… – Твоя Галя в каждой бочке затычка, – Сережка не смотрел на меня прямо, а как будто сквозь. Но кто бы его винил? – И ты что же, работала бы там же, где я? А как же твоя подработка? Соврала, не задумываясь – теперь уже поздно было метаться: – Там уволилась. Ты был прав – никакого опыта я на уборке не получу, вот и решила оставшееся время потратить на что-то полезное. Извини, что так… Я не закончила. И даже не поняла, за что именно извиняюсь – за то, что явилась на его глаза, когда он еще видеть меня не может? Или за все остальное, о чем он даже не догадывается? Но Сережка только поморщился, махнул рукой и быстро пошел к выходу. Я еще минут пять стояла на месте. До чего же неприятно. От самой себя неприятно. И ведь поступила честно, чтобы совесть не мучила, а она все равно мучает. Или это вовсе не совесть, а осознание, как мое спокойное и стабильное будущее быстрыми шагами удаляется от меня, разменянное на фантики? Какое отвратительное совпадение, что Сережка работает в той же фирме: мы могли не пересечься сегодня, но большая вероятность того, что встретились бы в другой раз. Пока медленно шла из офиса, постепенно понимала – не было никаких случайных совпадений. Когда Галина впервые обмолвилась о подработке, то первым делом я подумала не о зарплате, а о том, что мне любопытно, как живет этот человек. Он произвел на меня впечатление заранее. Ну, а то, что он обратил внимание на меня, разве можно считать просто неудачей? Не того ли я подсознательно и ждала? Машина Александра Дмитриевича все еще стояла на парковке. Я не удивилась тому, что он ждал. Села рядом, ожидая закономерных вопросов. Уж этот человек ни одной детали не пропустил и вряд ли позволит мне легко отделаться. И в кои-то веки я не ошиблась в его оценке. Шеф не спешил заводить двигатель, он расслабленно откинулся на спинку и лениво наблюдал за мной, да и голос прозвучал очень спокойно: – Не будет слишком смелым предположением мысль, что это и есть многократно упомянутый муж? – Нет, просто знакомый. – Ты при виде каждого знакомого так бледнеешь? Я не ответила. А босс зачем-то продолжил этот изматывающий разговор: – Перспективный парень. Я думал после Нового года повысить его до начальника отдела. – Повысьте, – равнодушно ответила я. – Он действительно умен и ответственен. Человек, на которого можно положиться. – Так все-таки муж? Он уже был уверен в ответе, а я бесконечно устала. – Я бы не хотела, чтобы его повышение хоть каким-то образом было связано со мной или моим о нем мнением. – У вас разные фамилии, если я правильно помню. – Гражданский брак. Вы вряд ли из тех, кто верит в паспортные штампы.