Я дала ему выговориться, время от времени кивая, пока он разглагольствовал о стандартной человеческой ошибке с добавлением фактора новых сотрудников. Именно тогда, когда его речь сделала полный цикл, граничащий с избыточностью, я прервала его. – Франко, кто был тот человек, который покидал здание, когда я приехала? – Что за человек? У нас бывают разные люди, приходят и уходят. – Высокий мужчина, темноволосый и хорошо одетый. Он даже не пытался скрыть свой интерес к моей машине или ко мне. – Ну, мисс Хокинс, я бы не удивился, если бы вы привлекли внимание любого мужчины. Его неуместный ответ не был обнадеживающим. – Нет, здесь все было по-другому. Он уставился на машину еще до того, как я вышла. Тонкие губы Франко вытянулись в прямую линию, а голова закачалась из стороны в сторону. – Не знаю. Мы могли бы спросить Конни, зарегистрировался ли он. – Все, кто входит в заведение, обязаны регистрироваться? – Да. – Я не зарегистрировалась. – Нет, вы – это вы. Это ваш объект. – Я рада, что вы это помните, мистер Франческа. Я хотела бы посмотреть место сбора товара. Позвольте мне познакомиться с некоторыми из новых сотрудников. – Я уверен, что это будет не так уж интересно. Это, скорее всего, то же самое, что и во всех ваших объектах, – сказал он пренебрежительно, вставая. – Разница в том, – сказала я голосом генерального директора. – Что на других наших объектах у нас нет расхождений между складом и распределительным центром. Когда уважаемый розничный торговец заказывает двадцать пять золотых шарфов из «Полотна греха», выставляет счет за упомянутые двадцать пять шарфов, и только семнадцать прибывают, вы можете понять, как это беспокоит. Его губы сжались, а кадык дернулся. – Если бы это случилось однажды, мы с Луизой могли бы закрыть на это глаза. Сценарий, который я описала, случился не единожды. Это случалось слишком часто. Он обогнул стол и остановился в нескольких дюймах от меня. – Позвольте мне разобраться в этом подробнее. У вас не было никаких причин совершать это путешествие. Встав, я встретилась с ним взглядом. Без каблуков я была почти пяти футов и семь дюймов ростом. В моих теперешней обуви я была примерно пять футов десять дюймов, возможно, на дюйм выше человека, вторгшегося в мое пространство. – Я сейчас осмотрюсь, и мы сможем продолжить наш разговор сегодня вечером на «Ривервок». Его губы дрогнули, прежде чем перейти в притворную улыбку. – Это отличная новость. Я уверен, что вы найдете инвесторов, которые заинтересованы в «Полотне греха». Я обязательно предупрежу Конни, чтобы она внесла ваше имя в список приглашенных. – В этом нет необходимости. Об этом уже позаботились. Хотя нет – и это было сделано специально, – но так оно и будет. У Винни были инструкции, чтобы меня добавили за несколько мгновений до моего появления. Не было никакой необходимости показывать меня на публике раньше, чем это было необходимо. Глава 4 Кеннеди Я разгладила шелковый подол и в последний раз взглянула в большое зеркало своего гостиничного номера. Мои длинные золотистые волосы были уложены на затылке во французском стиле, а спирали завитков обрамляли лицо. Черные ониксовые драгоценности блестели на шее, заставляя светло-карие глаза выделяться. Я хотела бы сказать, что укладка волос заняла у меня несколько часов, но на самом деле влажность Чикаго превратила мои обычно прямые волосы в локоны. Я вспомнила, как много лет назад моя приемная мать сказала, что однажды я буду счастлива с этими кудрями. В этот момент ее мудрость заставила меня улыбнуться. Я дотянулась и покрутила золотой браслет на правом запястье. Чем старше я становилась, тем реже носила старый мамин браслет, но все же было что-то такое в моем возвращении в Чикаго, что заставляло меня думать, что это правильно. Я могла дни или даже недели не думать о ней, но когда думаю, потеря ощущается столь же ошеломляющей, как и в тот момент, когда я села на самолет в Боулдер десять лет назад, будто это было свежо и ново. Мои глаза наполнились слезами при виде браслета. Когда она отдала его мне, там были старомодный ключ и золотой медальон в виде сердца с выцветшей картинкой. По окончании моей средней школы мать Луизы, Люси, добавила то, что казалось золотым дипломом. Затем, когда мы с Луизой разрезали ленту на самом первом производственном объекте «Полотно греха», Люси добавила маленькие золотые ножницы. Хотя Люси помогла мне справиться, я скучала по женщине, которую знала как свою мать. Была ли она в безопасности? Узнаю ли я когда-нибудь? Знала ли она о «Полотне греха»? И если да, то гордится ли она тем, что я создала? Было так много вопросов, которые навсегда останутся без ответа. Я вытащила из сумки потертую фотографию и в миллионный раз изучила ее. Это была единственная фотография меня и моих родителей, Байрона и Джози – моих приемных родителей. На фотографии мне почти пятнадцать лет. Это был тот возраст, когда фотографироваться с родителями – последнее, чего хотел подросток. Я бы сделала все, чтобы вернуться и изобразить на своем лице настоящую улыбку, такую же, как у них. Фотография была спрятана, сложена пополам и засунута в карман сумочки. Кроме маминого браслета, все остальное, что связывало меня с Маршами, было отнято у меня еще до того, как я это осознала. Когда я вошла в аэропорт тем холодным днем, моя сумочка была почти пуста. Телефон исчез, а также все фотографии в нем. Друзья, семья и одноклассники были стерты. Моя мать, должно быть, не знала об этой единственной фотографии, спрятанной в кармане на молнии среди блеска для губ и старой туши. Я вздохнула, глядя на нас троих. – Ты же сама сказала, чтобы я носила тебя в своем сердце, мама. Я ношу. - У меня в горле образовался комок, когда я громко заговорила с фото. – Но у папы не было возможности... Я чувствую себя лучше, когда вы оба со мной. Привезти фотографию в эту поездку казалось глупым. И все же я сделала это, достала её из ящика прикроватной тумбочки, где она обычно лежала, и сунула в сумку. Я разгладила складку, которая не исчезала. С мамой в середине, было забавно, что складка отделяла меня от нее и папы, как будто судьба говорила, что мы навсегда будем разлучены. Сунув фотографию обратно в клатч, я остановилась. За большими окнами виднелись высокие здания Чикаго. Я вернулась туда, куда она велела мне не возвращаться. Я быстро передумала, открыла маленький сейф в верхней части шкафа, положила фотографию вместе с другими драгоценностями в маленькую защищенную ячейку и, используя последние четыре цифры номера телефона моей мамы, установила код. – Ты со мной, – сказала я, проверяя ручку и взглянув на браслет, который все еще был надет. – Я собираюсь оставить твою фотографию здесь на сегодня. Теперь моя очередь охранять тебя. Вернувшись к зеркалу, я надела профессиональную маску. Я была лицом «Полотна греха», а не одиноким испуганным подростком. Стояла с высоко поднятым подбородком и чувствовала себя именно так. Золотой шарф, обернутый вокруг моего живота, подчеркивал талию. Этот цвет, как и ожидала Луиза, был идеальным противовесом моим волосам. Легкий наклон влево, а затем вправо продемонстрировал качество и объем юбки, поскольку асимметричный подол оказался между моими коленями и лодыжками. С добавлением стильных каблуков мой наряд был завершен. Я была олицетворением «Полотна греха». Расправив плечи, я быстро позвонила водителю. Еще одна поездка на лифте, и я уже сидела на заднем сиденье седана Патрика, когда он отъехал от тротуара и влился в поток машин. Даже в таком идеальном наряде я не могла избавиться от неловкости. Что бы я ни делала и где бы ни находилась, с тех пор как побывала на складе, мои мысли постоянно возвращались к человеку на парковке. Без предупреждения образ его темного пристального взгляда скрутил живот, заставляя нервничать. Моя завтрашняя встреча с Ванессой не могла состояться достаточно скоро. Я была готова вернуться домой в Боулдер и оставить этот образ – весь этот город – позади. Посмотрев вперед, я встретилась взглядом с ободряющей улыбкой Патрика в зеркале заднего вида, напоминая себе, что я защищена. Хотя я толком не знала человека, который теперь был моим водителем, что-то в его поведении меня успокоило. Вероятно, лет на десять с лишним старше меня, он был спортивен. И его почти военная стрижка придавала ему вид выдающегося человека. – Неужели ты застрял со мной на всю поездку? – спросила я, пытаясь отвлечься от мыслей о человеке, встретившимся ранее. – Не совсем застрял, мэм. – Ты очень добр, Патрик. Тебе вовсе не обязательно идти со мной на ужин. – Нет, но мне бы очень хотелось это сделать. Я буду держаться подальше от посторонних глаз, но, мисс Хокинс, вы – моя работа. Его решимость успокоила меня. – Спасибо. Мое внимание было приковано к затемненным окнам седана. Хотя было уже почти семь тридцать вечера, небо все еще было светлым, и тротуары заполнены пешеходами, когда мы приблизились к «Нэви Пиер». Подъехав к бордюру, Патрик сказал: – Я с удовольствием высажу вас здесь, а потом, припарковавшись, проскользну в ресторан. Вы всегда можете связаться со мной по телефону. Держа сумочку в руке, я кивнула. – Спасибо еще раз. Вздернув подбородок и расправив плечи, я грациозно, но решительно двинулась по дорожке. Это была моя компания – ну, наполовину – и, хотя я не знала инвесторов в ресторане, моя сегодняшняя работа заключалась в том, чтобы показать им, что «Полотно греха» может справиться с любой ситуацией. Направляясь к ресторану, я мысленно прокручивала в голове свой предыдущий разговор с Луизой. Франко был любезен, но вел себя без особого энтузиазма. Все, что он мне показывал, было совершенно верно. Я настояла на том, чтобы открыть товар, готовый к отправке. Это была бесполезная процедура. Декларации полностью совпадали. После многочасовых поисков и расспросов не нашлось ни одного пропавшего браслета, шарфа или плетеной броши. Я кивнула джентльмену, стоявшему у входа в ресторан, когда он открыл дверь. Несмотря на большие окна, пропускающие солнечный свет, моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к полумраку. – Мисс Хокинс. Я повернулась на голос, который перекрывал шум других гостей и музыку, просачивающуюся из динамиков во всех направлениях. Хотя она была одета совсем не так, как сегодня днем, я узнала человека, приветствовавшего меня. – Конни, спасибо. Так рада снова тебя видеть. Прекрасно выглядишь. Совсем не похожая на женщину с конским хвостом, рубашкой поло и брюками цвета хаки, сегодня она была одета по случаю. Только на мгновение ее длинное коричневое платье напомнило мне ее брюки цвета хаки – но только по цвету. Платье без бретелек с облегающим лифом было привлекательным, как и шелковые браслеты «Полотно греха» на ее левом предплечье. Я с улыбкой потянулась к одному из них. – Вижу, ты носишь «Полотно греха».