Я вспомнила, что Стерлинг уже обращался с той же просьбой. Мысль о том, что я хочу, чтобы он был со мной, когда мы приземлимся, была абсурдной. После того, что случилось и что он сделал, мои мысли были в раздрае. Я ненавидела его, но меня влекло к нему. Я ненавидела его высокомерное отношение и высокомерные заявления, но в то же время жаждала его сильных и властных манер. Мои чувства и опасения не ограничивались им; я также презирала себя. Я злилась за то, что позволила себе такую близость, но все же мое тело жаждало его прикосновений. Я не знала его, и все же я позволила ему это, и более того, я хотела большего. Образ того, как он ласкает себя, постоянно крутился у меня в голове. Он проигрывался у меня перед глазами, когда я одной рукой крепко держалась за стойку в душе, а другой пыталась довести до конца то, что он оставил незаконченным. Я была уверена, что это не так потрясающе, как мог бы сделать Стерлинг; тем не менее, к тому времени, когда я ступила под горячую воду и увидела, как он находит удовлетворение, у меня не было выбора. С каждым повторением этой сцены становилось все труднее презирать человека или даже его действие. В конце концов, я провела черту на песке, объявив наказание вместо секса. Справедливо ли сердиться, что он послушался? Можно ли было затаить ярость, когда он был так чертовски красив, его лицо было полно эмоций, когда большая рука двигалась по натянутой коже, а его член блестел, вены оживали? «Перестань, Кеннеди», – сказала я себе – скорее всего, неслышно. Я ни в чем не была уверена. Этот человек был олицетворением опасности. Очевидно, его богатство и власть были не только недвижимостью. Что же он сказал? В интернете можно было найти только ту информацию, которую он хотел показать. Его притязания на то, чтобы владеть мной, или обладать мной были смехотворны. Он угрожал всем и каждому, кого я любила. Не было ничего неприемлемого в том, чтобы считать его привлекательным. Тем не менее, найти его привлекательным и добровольно подчиниться ему – это две разные вещи. Прежде всего, я не могла подчиниться его возбуждающему контролю без доверия, и до сих пор он не давал мне никаких оснований полагать, что ему можно доверять. Или давал? Было ли то, что произошло в спальне, поводом доверять ему? Он сделал так, как я требовала. Вопросы, ответы и внутренний монолог не прекращались с тех пор, как я вошла в душ. Как бы ни были рассеяны мои чувства, все сводилось к одному: Спарроу – это имя, о котором предупреждала меня мама. Самолет накренился и замер, создав неприятное ощущение замедления в воздухе. Независимо от того, летела ли я на этом сумасшедшем частном самолете или коммерческом, всегда казалось, что двигатели останавливаются при снижении. Вцепившись в подлокотники кресла, я надеялась, что это не так. Как и до этого, самолет не упал. Он продолжал спуск. За окнами голубые огни освещали необъятную черноту. Где бы мы ни приземлялись, это было далеко. Кроме огней взлетно-посадочной полосы, никакого другого светового загрязнения не существовало. Как только мы оказались на земле, Яна снова присоединилась ко мне, уже без своей обычной улыбки. – Вертолет готов принять вас, мистера Спарроу и Патрика. Китон, Марианна и я последуем за вами с багажом. Я сглотнула, глядя на нее, ожидая, что она скажет, что это шутка, дурной сон, или, возможно, наполнит каюту смехом. Я хотела, чтобы она сказала, что ошиблась: я не собираюсь садиться в вертолет посреди непроглядной ночи. Когда она не ответила, это сделала я. – Вертолет? Вы все тоже поедете в хижину? – Да, мэм. Многие вопросы приходили в голову, например, почему? Разве у вас нет жизни? Неужели один человек может изменить планы шестерых по своей прихоти? Так же быстро на ум пришли ответы. Тусклое выражение лица Яны означало, что у нее действительно есть жизнь и планы, как, возможно, и у других пассажиров этого рейса. Все это не имело значения. Самый важный ответ был на мой последний вопрос: да, один человек может изменить все, особенно если этим человеком будет Стерлинг Спарроу. – Вы летите на вертолете? – спросила я. – Нет, будет автомобиль. Ваша поездка будет быстрее. Поездка займет не меньше часа. Персонал хижины уведомлен о нашем прибытии и поспешил подготовиться, но мы должны принести еще некоторое припасы… – Я могу поехать с вами, – сказала я взволнованно. Она покачала головой. – Нет, мэм, указания мистера Спарроу не подлежат обсуждению. – Я никогда не летала на вертолете, – призналась я с явным беспокойством. Ее обычная улыбка вернулась, когда она сочувственно наклонила голову. – Мистер Спарроу никогда не стал бы рисковать своей или Патрика безопасностью. У меня есть все основания полагать, что это чувство распространяется и на вас. Уверяю вас, вертолет – самый быстрый и безопасный вид транспорта. Возможно, мы вернемся к самолету при дневном свете, и вы увидите прекрасную, но опасную местность. Дороги… интересные. – Вы бы предпочли летать? – спросила я, чувствуя ее беспокойство. – Мэм, это не мне решать. – Может ли вертолет вместить еще одного пассажира? – Это зависит от того, какой из них они послали. Срань Господня, у него есть несколько вертолетов. – Но, – продолжала она, – Я полагаю, что это возможно. Слова Стерлинга вернулись ко мне, когда я попросила Патрика принести мои чемоданы. «Что бы она ни говорила, слушай ее». Я протянула руку и взяла Яну за руку. – Я бы хотела, чтобы вы пошли со мной. Вы так мне помогали. Я думаю, что было бы неплохо иметь с собой еще одну женщину. – Мэм, как я сказала… – Кенни… Арания. Поправила я, используя необычное имя. – Пожалуйста, зовите меня Аранией. Я произнесла это, как Стерлинг, много, много раз – А-рани-я. – Я сообщу мистеру Спарроу. – Я… я не хочу показаться непокорной... Ее слова затихли. – Напротив, вы будете мне помогать. Поскольку багаж прибудет в хижину позже, давайте бросим кое-что в мою ручную кладь на остаток ночи, а потом Китон разберется с остальным. Я повернулась к Яне. – У вас есть сумка?... личные вещи, чтобы остаться? – Да, мэм... Она улыбнулась. – Я имею в виду Арания. Так принято. Мы никогда не были уверены в планах мистера Спарроу. Я прищурилась. – Зачем вы это делаете? Зачем с ним мириться? Она не колебалась. – Потому что я никогда не смогу отблагодарить его за то, что он сделал. День или два неожиданного путешествия – это небольшая цена. Я хотела спросить, что он сделал, чем заслужил такую преданность, но время было очень важно. Дверь открывалась, и вскоре меня ждали в вертолете – гребанном вертолете. – Вы уверены, что я поеду с вами? – спросила она. Отстегнув ремень безопасности, я встала. – Да. Хорошо, мистер Стерлинг Спарроу, давай посмотрим, действительно ли ты имел в виду то, что сказал. Когда мы с Яной спустились по лестнице на летное поле, или то, что должно было быть летным полем, Патрик уже ждал нас. За пределами нашего пузыря степень темноты менялась. В звездном небе я различила высокие деревья и возвышающиеся холмы – или это были горы? Казалось очевидным, что Марианна была опытна в этом отдаленном месте. И все же напрашивался вопрос: где мы находимся, в Канаде? – Мэм, – сказал Патрик, – Я возьму вашу сумку. Яна, спасибо. Увидимся с тобой и остальными членами экипажа позже в хижине. – Она поедет с нами, – объявила я. – Мистер Спарроу сказал…