– Дарлин… – Сойер облокотился на стол. – Что происходит? – Я не могу это сделать. Это неправильно, и я просто… не могу. Я схватила сумочку, висящую на спинке стула, но эта чертова вещь зацепилась. Со всех сторон раздавались перешептывания и хихиканье. – Нет-нет, это не из-за него, – громко высказалась я. – Не из-за него. Он замечательный. Он… – Я посмотрела на Сойера, во взгляде которого застыло замешательство. – Это правда, Сойер. Ты удивительный человек, и мне очень жаль… Я резко сдернула сумочку, опрокинув стул, и, спотыкаясь, выбежала из ресторана. – Дарлин, подожди. На улице я ускорила шаг, стуча каблуками по асфальту, как вдруг мою руку сжали. – Дарлин, постой. – Сойер заставил меня остановиться и повернул, чтобы я смотрела на него. – Ты пугаешь меня. Что случилось? – Ничего, – солгала я, содрогаясь от собственной трусости. – Я не могу рассказать тебе. Не могу. Пожалуйста… мне надо идти. – Нет, – жестко ответил он, и его темные глаза сузились. – Ты должна объяснить, что за чертовщина происходит. – Черты его лица немного смягчились, когда он задал мне следующий вопрос: —Ты в порядке? Ответь мне. – Я… я не могу… – прошептала я. – Не хочу… Его челюсть сжалась, и он на мгновение отвернулся. – Все дело в… другом парне? – строго спросил он. Я застыла, абсурдность этого вопроса сбила и повергла меня в шок. – Что? Нет. – Это… как его там? Макс? – Ничего подобного. – Уверена? Ты упоминала его пару раз, и он постоянно тебе пишет… Сойер осекся, нервно проведя рукой по волосам. – Проклятье, Дарлин, я не хотел показаться тем самым парнем. Ревнивым засранцем. Поэтому никогда и не спрашивал тебя о Максе или о том, куда ты ходишь по вечерам. Это было не мое дело, но потом случилась танцевальная студия, и теперь мне кажется, что мое. То есть… я не говорю, что тебе нельзя видеться с другими людьми. Между нами еще ничего не ясно. Но скажу честно, если ты с кем-то встречаешься, это будет чертовски хреново, ясно? И думаю, ты должна сказать мне об этом, чтобы я знал расклад. – Он развел руки в стороны, а на его губах заиграла жесткая, безрадостная улыбка. – Ну вот. Похоже, я все-таки ревнивый засранец. Слезы застилали мои глаза, и я практически не видела Сойера. – Ты… ты бы ревновал, если бы я с кем-то встречалась? – Иисусе, неужели мне придется повторить это еще раз? – Сойер недоверчиво покачал головой. – Что за черт, Дарлин? Просто расскажи мне. – Я боюсь, – прошептала я. – Боюсь, что, если расскажу тебе все, ты больше никогда не посмотришь на меня так, как сегодня. А я просто хотела, чтобы это длилось немного дольше, понимаешь? Это чувство?.. Сойер на мгновение задержал взгляд на мне, а затем тяжело вздохнул. – Дарлин, – немного хрипло сказал Сойер. – Я не прикасался к женщинам почти год. Ты первая. Потому что я забочусь… думаю о тебе… – Он снова провел рукой по волосам, стиснув зубы. – Черт подери, я не могу говорить о своих чувствах. Не могу. И никогда этого не делал. Моя жизнь состоит из Оливии, колледжа и попыток удержаться на плаву. Все. И тут появляешься ты, и все меняется. Становится лучше. Лучше, Дарлин, когда я уже перестал пытаться быть счастливым. – Черт, не говори так, – прошептала я. – Или нет, я хочу это услышать. Часть меня хочет, чтобы ты продолжал говорить, потому что это невероятное чувство, осознавать, что я могу… быть такой для кого-то. Для тебя. Но это все усложняет. Он опустил взгляд в землю и скрестил руки на груди, собираясь с духом. – Просто скажи мне правду. Ты встречаешься с кем-то еще? – Нет, – ответила я. – Я… На телефон пришло уведомление, и я, не глядя, поняла, что это Макс. Он получил новости о переводе на другую работу. Я замерла, выражение лица Сойера словно окаменело. Редкие мгновения уязвимости в его глазах испарились. Он снова возводил стены вокруг себя, кирпичик за кирпичиком. Еще одно сообщение, звонок после. – Это он, не так ли? – спросил Сойер. – Да, но он не… Я не встречаюсь с ним. Я ни с кем не встречаюсь. – Тогда кто он? – Друг, честное слово. Он… не тот, за кого ты его принимаешь. Сойер поднял руки, отступив на несколько шагов. – Я больше не знаю, что думать. – Мой телефон все продолжал звонить. – Ответь, – сказал он, повернулся и зашагал прочь. Я молча наблюдала, как он уходит, слова застряли в горле. Телефон замолк, через секунду звук раздался снова. – Привет, Макс, – мягко сказала я. – Эй, Дар, – прозвучал взволнованный, запыхавшийся голос. – Решил набрать тебе первой. Я должен был рассказать тебе. Это кажется нереальным, пока не скажу. – Ты получил работу? – Я получил работу. Они сказали, что могут вызвать меня в любой момент. Осталось закончить кое-какую бумажную волокиту и связаться с Сиэтлом, но, черт возьми, я смог! Я прильнула к стене «Нопы», плечи подрагивали, когда я произносила слова: – Я так рада за тебя. Так счастлива и раздавлена одновременно. – Знаю, – ответил он. – Мне очень жаль, но я должен поблагодарить тебя. – Поблагодарить меня? За что? – Вот черт, подожди. Ты ведь на свидании с Сойером? О боже, я идиот. Так разволновался, что обо всем забыл. Блин, прости… Я покачала головой. – Все в порядке. Оно закончилось. «Все кончено». – Что не так? Что случилось? – Я не могу сказать ему, Макс, – высказалась я. – Не могу. Я пытаюсь, но слова застревают в горле. Он будет смотреть на меня так же, как и члены моей семьи, и это уничтожит меня. – Вздохнув, я утерла нос ладонью. – Он решил, что мы с тобой встречаемся. – И не мечтай, – сострил Макс, что вызвало у меня улыбку. – Дар, ты должна рассказать ему правду. Ты знаешь, что должна. – Знаю, – ответила я. – Ты прав. Ты был прав во всем. – Конечно я был прав, но так трудно за всем уследить. В чем еще я оказался прав? – Помнишь про то эмоциональное дно, о котором ты говорил? – Ага. – Я стою на краю пропасти и смотрю прямо в него. Балансирую, – мой голос был едва слышен. – Достаточно одного толчка, и… – И?.. – Я упаду. Глава 16. Сойер Домой я возвращался в полном одиночестве, проклиная себя за то, что позволил вечеру разбиться вдребезги: крушение идеальной ночи стало для меня горькой пилюлей, которую я был не силах проглотить. Раньше я никогда не позволял себе ухаживать за женщиной. Смерть мамы научила меня тому, что излишняя забота несла в себе опасность. А мне и так приходилось жить с постоянным страхом, что Молли вернется в любую минуту и будет бороться со мной за Оливию. Такая нагрузка уже излишне сказывалась на моем сердце, но Дарлин… – Черт подери, – пробормотал я. Она смогла преодолеть все мои внутренние барьеры, и теперь одна мысль о том, что она с другим мужчиной, была для меня как удар ножом в грудь. «Она была расстроена, а ты взял и ушел». Инстинкты просыпались, и стальная клетка снова возрождалась вокруг моего сердца, изменяясь с каждой минутой. Я был глупым оптимистом. Отвлекся от приза и тут же получил за это по заднице.