Монброн грязно выругался и побежал вниз, за ним двинулись Рувим и Аманда, которая шмыгнула носом, проходя мимо Сюзи. — Кого ждешь, фон Рут? — поинтересовался у меня Ворон, все еще не сошедший с той позиции, которую он занял в самом начале боя. — Да никого, — пожал плечами я и слегка зажмурился, заметив, как мастер Гай свел руки в «замок», который немедленно замерцал голубовато-призрачным светом. Собственно, потому я и не заметил, когда и как восстал из мертвых тот, о ком все уже забыли. Да и никто не замечал этого до тех пор, пока нежданный участник боя сам не обозначил свое присутствие. Я говорю о мессире ди Скорсезе. Весь в снегу, окутанный жутковатым алым свечением, каким-то образом умудрившийся не только не умереть, но и распутать связанные руки, он нанес свой первый удар не по войску, готовому ворваться в замок. Он со всей мощи врезал по своему собрату, архимагу Гаю Петрониусу Туллию. И как! Не знаю, что это было за заклинание, но оно мастера Гая подняло в воздух, перенесло через крышу возка, а после со всего маха вдарило о толстенную сосну. Так, что я даже на стене услышал, как его старческие кости хрустнули. Впрочем, как ломались ветви, когда он мешком летел вниз, к земле, я тоже расслышать успел. А вот как он о нее ударился — уже нет. Потому что второй удар Вартан нанес по воинам, очень удачно и ко времени сгруппировавшимся близ ворот. И это был огромный огненный шар. Что случилось дальше — не видел. Ворон не дал досмотреть. — Очень быстро, фон Рут! Вниз! Вниз! У нас есть пара минут, не более! — крикнул он мне и продолжил, надсаживая горло: — Грейси, Рувим, Монброн, на коней! Живо! После схватил за шиворот Тюбу, который ошивался подле него все это время, и, проигнорировав лестницу, лихо сиганул во двор прямо со стены. Я на подобное не отважился, а потому опрометью бросился к лестнице. За стенами что-то снова грохнуло, раздался многоголосый вой и вопли. Не знаю, что там творил мессир ди Скорсезе, но в одном уверен точно — за свои раны маг отплатил сполна. Точнее — за свое убийство. Знаю я, что за сияние вокруг него разливается, читал про такое в книге. Это «Ореол смерти», из арсенала рунной магии, в которой Вартан хорошо разбирается. По сути, он сейчас сжигает самое себя, при этом лишаясь не только остатков жизни, но и посмертия. Вернее, посмертие будет, но какое-то иное, не такое, как у остальных, без суда богов и новой жизни за Гранью. Почему? Потому что плата за всевластие всегда непомерно велика. Зато каждая капля его крови, каждый кусок плоти в настоящий момент стали воплощенной магией, которую он расходует без жалости, осознавая, что через короткий промежуток времени превратится в горстку пепла. А еще он сейчас испытывает неимоверную, запредельную боль. Никогда бы не подумал, что этот забавный толстячок готов на подобное. «Ореол смерти» — это самая что ни на есть запретная магия, причем не только по людским законам, но и по магическим. Не из страха наказания, само собой, а исключительно из соображений личного характера. Насколько я понял из книги, даже костер куда менее мучителен, чем последствия этого заклинания. Впрочем, насколько я успел узнать мессира ди Скорсезе, он всегда ставил интересы других выше, чем личные. Совершенно несвойственная магу черта, потому он и считался среди своих собратьев «белой вороной». И сейчас он не им мстил, как мне думается. Он просто решил ценой своего посмертия дать нам возможность спастись. Когда Ворон успел запустить несколько огненных шаров в окна замка и в конюшню — не знаю, только когда я запрыгнул в седло, пламя уже неистово бушевало внутри здания, ярко озаряя двор. — Во весь опор! — рявкнул наставник. — Никто никого не ждет, никто не останавливается. Кто уйдет — тот уйдет, тут по-другому никак! Встречаемся в двух лигах от Кранненхерста, у развилки, где путевой столб стоит! И-и-и-и-э-э-эххх! Заклинание, то, которым он вышиб ворота, ведущие в замок, мне тоже было знакомо по книгам. «Кулак великана», высшая магия воздуха, которая, по ходу, еще и все его заклинания, до того на ворота наложенные, нейтрализовала. Боги, каков же запас сил у наставника? Откуда он энергию черпает? И ведь без «откатов» как-то обходится! Вот как здесь не завидовать? Додумывая эту совершенно несвоевременную мысль, я ударил каблуками сапог бока коня и последовал за Рувимом, который покинул двор замка передо мной. А снаружи царило безумие. Тот грохот, что я слышал, сбегая со стены, был «Огненной грозой», атакующим заклинанием, жутким наследием магов прошлого. Не недавнего прошлого, того, что имело место быть незадолго до Века Смуты, а совсем древнего, от которого и остался только десяток пергаментов, да рассказы о том, как в те благословенные времена маги решали судьбы всего мира, а короли им сапоги чистили. Интересные, видать, книги изучал архивариус Вартан в своей библиотеке, коли такими знаниями владел. С энергией понятно — он на это посмертие свое потратил. Но формула такого заклятия — она сама по себе секрет секретов. Читать про подобное и воплотить такое в жизнь — это две очень, очень разных вещи! «Огненная гроза» — воплощенный ужас, потоки магического плотоядного огня, который ничем не затушишь. Он погаснет лишь тогда, когда пожрет все тело того, на кого попала хоть одна его капля. Одно плохо — радиус действия крайне невелик, а то сейчас нам и спешить было бы никуда не надо. Живых бы здесь не осталось. Скрюченные останки в обрывках черной ткани и искореженных доспехах — вот что я увидел, выбравшись за ворота. И было их ох как немало! Не меньше, чем катающихся по земле и стонущих подранков, которым в данный момент ни до чего другого дела не было. Кинув взгляд налево, я увидел, как добрых два десятка человек втыкают мечи и кинжалы в уже еле-еле мерцающего красным светом Вартана, хохочущего во весь голос. Подозреваю, что события последних нескольких минут напрочь лишили его разума. Или, может, рассудок выгорел первым? Если да — хвала богам. Осознавать то, что ты навеки лишен всего, что было здесь, на земле, и того, что могло бы случиться с тобой за Гранью, должно быть, очень страшно! Но, как оказалось, далеко не все воины умерли или были ранены. Остались и те, кто все еще подчинялся приказу, полученному от своих командиров. Я не услышал щелчков тетивы и свиста стрел, просто мой скакун сначала встал на дыбы, а после и вовсе завалился набок. Как мне удалось с него скатиться на снег до того, пока он не придавил меня — диву даюсь! Но — успел. И даже вскочить на ноги — тоже. Вот только увиденное мне очень не понравилось. Я, по сути, оказался почти в кольце, и оно было совершенно не дружеское. Три гвардейца и два чернеца приближались ко мне с разных сторон, причем один из служителей Ордена Истины спешно вытаскивал из-под черного балахона некий предмет, в котором я безошибочно узнал ловчую сеть работорговцев. Видел я такую в родном Раймилле, ей в кабаке один торговец «живым товаром» хвастал. Плели эти сети в Халифатах, из стеблей какого-то на редкость крепкого растения. Подобные сети обычной сталью разрезать было нельзя, что же до возможности их разорвать — так это вовсе сказки. И огонь их не брал. Вдобавок весила эта сеть всего ничего, а места в сумке занимала очень мало. Но и цена у нее была — ого-го! Если тот удалец не врал — под сотню полновесных золотых. Если меня такой схомутают — это конец. Потому первым я убил как раз того служителя Ордена, который на ходу не только успел достать столь напугавший меня предмет, но и начал его раскручивать, демонстрируя при этом изрядную сноровку. «Ножи крови» не подвели, кровь брызнула из его горла фонтаном. Вот и все, теперь я точно вне закона. Участие в защите замка, неповиновение приказу Ордена — там все общее, заодно с остальными. А вот убийство чернеца на глазах свидетелей — это да! Тут мое личное преступление и верный путь на костер. Не видать мне обезглавливания, теперь точно! Вторым я прикончил бородатого гвардейца, вспоров его кольчугу «призрачным серпом». Причем специально, не жалея энергии, усилил заклинание так, чтобы у него аж кишки наружу вылезли, и он в них ногами запутался. И еще — чтобы кровь ручьем на снег. Ворон не раз нам говорил, что для магов внешняя сторона дела очень важна. Если бой — не ленись, лей много вражьей крови, выпускай его требуху, так, чтобы аж смрад от нее пошел. Главное, чтобы уцелевшие нападающие задумались — вот оно им надо, так же подыхать? Если благородную лечишь — все растворы и зелья в хрустальном флаконе должны плескаться, а цвет иметь золотой или серебряный. Чтобы ясно ей стало — лучшее от себя маг-врачеватель отрывает, ничего для нее, хворой, не жалеет. И она ему, соответственно, за труды золота должна отсыпать щедро. Все так и вышло. Бородач понял, что умирает, потому что с такими ранами не живут, взвыл волком, рухнул на колени и начал зачем-то запихивать парующие на морозе кишки обратно в живот. Его соратники, увидев это, опасливо остановились, глядя на меня. — Взять! — прорычал чернец, заметив их действия. — Измена! Все на плаху пойдете! Я было метнул в него все те же «ножи», но, увы, без толку — увернулся служитель Ордена. Шустер оказался, подлец. — Вот еще. — Воин глянул на меня и стянул с плеча лук. — Лучше мы его стрелами стреножим. Самое паршивое — к этим двоим спешили еще трое, тоже при луках. Вот и все. А ведь почти уже успел убраться отсюда. Да что теперь. Осталось только сотворить последнее заклинание, которое меня исчерпает до дна, после достать шпагу и, не дожидаясь отката, попробовать заколоть еще пару врагов. Точнее — спровоцировать их на то, чтобы они, защищаясь, убили меня. Им сейчас плевать на любые приказы чернеца, им жить хочется. А для этого нужно устранить угрозу. Конкретнее — меня. Все-таки — вот чего я у Рози не взял яд? Как можно быть таким беспечным? Напоследок я приготовил «Каменный вихрь». Заклинание мощное, убойное, представляющее собой перемещающийся между целями вихревой столб, в котором крутятся увесистые булыжники. И, что примечательно, не из арсенала магии крови. Да-да, это стихия Земли, которая, к слову, мне давалась тяжеловато. На самом деле любые другие специализации, лежащие в стороне от той, что ты уже выбрал, при изучении даются нелегко, проклятие богов никто не отменял. Но магия Земли лично для меня являлась тихим ужасом. Какое там создание голема или «земляной рот»! Я банально крота выманить не смог из норы летом, а это основы основ. А «Каменный вихрь» мне покорился, причем почти сразу! Вот как подобное объяснить? Я не знаю. Правда, энергии он у меня забирал столько, что ужас просто, потому я его счел бесполезным и, если можно так выразиться, убрал в дальний угол. И зря, как показали события. Прав Ворон. Нет в магии ненужного. Все раньше или позже в дело идет. И вот когда я уже почти закрутил вокруг себя вихрь, раздался невероятной силы взрыв, как раз там, где озверевшие воины все еще превращали в кучу мяса и крови беднягу Вартана. Я хохота его последние пару минут не слышал, и потому думал, что он превратился в пыль и пепел, но нет. Как видно, на последнем издыхании он пустил в ход свой финальный аргумент, прихватив с собой в последний путь провожатых. Чтобы не скучно было одному идти туда, куда он отправился. От взрыва со страшным скрежетом рухнуло несколько деревьев, причем одно из них рядом со мной. Меня оно не зацепило, зато на редкость удачно прибило второго чернеца и порядком перепугало и без того ошарашенных всем происходящим воинов Линдуса. Но то, что произошло следом за этим, меня самого повергло в недоумение. Через дерево, при падении поднявшее снежную пыль до небес, перескочил какой-то человек, несколько раз сверкнуло лезвие шпаги, и гвардейцы, так и не успев прийти в себя, снопами повалились на землю. — Беги! — лезвие указало мне на лошадь, уздечка которой были наброшены на ветку дерева, росшего рядом с дорогой. — Быстро. И в Лесной Край теперь ни ногой! Это был Агриппа. Он, как всегда, свирепо вращал глазами и вообще, похоже, пребывал в бешенстве, так что повторять свой приказ ему не пришлось. — Стой! — громыхнул его голос у меня за спиной уже после того, как я пришпорил лошадь. — Стой, негодяй! Куда ты, дай мне свой лук! Вы и стрелять-то толком не умеете, насмотрелся я на вас сегодня! Вояки! Стрела рванула плащ в районе плеча, похоже, распоров на нем кожу, но назвать это ранение хоть сколько-то серьезным было никак нельзя. Интересно, а есть такая воинская дисциплина, в которой Агриппа не преуспел? Вторая стрела сбила у меня с головы шляпу, которая вообще невесть как там до сих пор удерживалась. А третьей не последовало, поскольку я скрылся за поворотом, оставив за спиной остатки отряда, пришедшего за нашими жизнями, горящий замок, который привык считать своим домом, и тела тех, кого считал своими друзьями. Впрочем, вру. Спустя пару минут безумной скачки по прекрасно утоптанной дороге, я увидел мертвеца, лежащего на обочине, рядом с ним нервно перебирала ногами лошадь, то и дело издававшее отрывистое ржание. Она бы и вовсе убежала, но Рувим, в спине которого торчало две стрелы, сжимал в уже холодной руке повод, не давая ей это сделать. Он точно был мертв, потому что живые в таких позах не застывают, так что моя совесть была чиста, и останавливаться я не стал. Впрочем, приказ наставника запрещал мне это делать в любом случае. Интересно, наставник и остальные дождутся меня у развилки? Вроде задержался я ненадолго. Хотя — поди определи, как оно было на самом деле. В таких переделках время бежит не так, как всегда. То ли часы прошли, то ли минуты. Не разберешь. Впрочем, насчет часов это я погорячился. Какие там часы? За этими размышлениями, я на полном ходу проскочил Кранненхерст, отметив то, что ни в одном из домов не светились окна, даже в корчме. То ли перебили их всех тут за пособничество магу-преступнику с соседней горы, то ли попрятались селяне, рассудив, что их это грохотание и волшба не касаются. А еще я увидел несколько окровавленных трупов в черных балахонах, живописно расположившихся в аккурат на выезде из деревни. Одному дырку в черепе проковыряли, причем не магией, а шпагой, к чему, несомненно, приложил руку мой друг Гарольд. У второго и третьего имелись ровные отверстия в грудной клетке, опаленные по краям. Тут, несомненно, Ворон постарался. Четвертый же и вовсе представлял собой мешанину из костей, жил и кишок. Это Аманда, ее работа. Она двух чернецов таким же образом за Грань сегодня уже отправила. Я, помню, еще подумал, что с ней следует быть поосторожнее, коли она таким штукам обучилась. Кровь была совсем свежая, так что у меня были все шансы догнать моих спутников. Главное, коли я не встречу их на развилке, понять, в какую сторону они направились. Впрочем, даже если и не повезет, куда держать путь я знаю. В сторону Стийи, к небольшому лесному урочищу. Вот только одному добраться туда будет куда сложнее, чем в компании. Или, наоборот, проще? Нет, так-то у меня еще есть возможность пересидеть бурю, которая уже вовсю бушует над нашими головами, на хуторе за Штауфенгроффом. Предложение Иоганна Литке никто не отменял, и искать меня там точно никто не станет. Где угодно, но только не там. Вот только как-то не по душе мне этот вариант. Тухлецой от него попахивает. Как от Виктора Форсеза. Кстати — этот негодяй опять сегодня увернулся от смерти, своевременно сбежав с поля боя. Вот шельма!