Сука, умеешь же ты нагнетать. Жопу себе нагнети, урод. Ну давай уже, открывай… Наконец Босс открыл дверь и сказал: – Гости вперёд. Прошу, Кросстан. * * * В комнате было темно, но в неярком свете, падающем из коридора через дверной проём, Кросс видел, что комната, довольно просторная, заставлена столами из хромированной стали. На подобном столе он проводил операции. В помещении, за исключением негромко шумящих аппаратов жизнеобеспечения, с торца стоявших у каждого стола, было тихо. Кросс уже хотел активировать линзы ночного видения, но тут Босс включил свет и запер дверь. На столах… что-то лежало, накрытое синими простынями. Кросс сначала подумал, что это какое-то оборудование – мозг упорно не хотел принимать тот факт, что оборудованию жизнеобеспечение не нужно. Да и контуры того, что лежало под простынями, были слишком жуткими и неправильными для… но тут на ближайшем столе под простынёй началось движение, и мозг Кросса принял реальность – существа были живыми, и хирург питал очень слабую надежду, что это всё-таки не люди. Босс неторопливым прогулочным шагом подошёл к шевелящемуся и положил на него свою живую руку. Нечто под простынёй мгновенно замерло. – Джонни чувствует… – протянул Босс, поглаживая пленника. – Всегда отличался особой чувствительностью. Кросстан, подойди поближе. Кросс не хотел. Он настолько не хотел видеть то, что находится под простынёй, что всерьёз подумал о том, чтобы попытаться вырубить этого психа и попробовать слинять отсюда. Но, реально оценивая шансы, Кросс понимал, что вряд ли успеет добежать даже до лифта. Хирург медленно подошёл к Боссу и остановился на противоположной стороне стола. Точно так же, всего час назад, Большой Босс и Моннки стояли над ним. От этой мысли Кроссу стало совсем не по себе. Босс резко сдёрнул простыню, и глазам хирурга предстало самое отвратительное зрелище, которое он когда-либо видел. Нет, он видел много крови в свою бытность практикующим хирургом-реаниматором, почти каждый день копался во внутренностях клиентов, и чем-то удивить или испугать его было очень сложно. Но то, что он видел сейчас перед собой, не имело ничего общего с последствиями самых ужасных травм, болезней или пыток. Это был совершенно другой уровень проявления тёмной человеческой сущности. Тело, лежащее на столе, было обнажено. Хотя вряд ли можно назвать обнажённым того, с кого сняли кожу и заменили её искусственной. Кросс неоднократно проводил подобные операции и научился визуально отличать настоящую кожу от биодермиса. Но ему никогда не приходилось видеть такое – чтобы всю кожу заменяли целиком. Также у тела – Кросс избегал слова «человек», поскольку так было проще воспринимать происходящее, – отсутствовали конечности, и оно напомнило безобразную улитку без панциря. Ноги ампутированы чуть ниже поясницы, рук же не было совсем. На месте, где полагалось быть гениталиям, находилось лишь гладкое место. Прямо как у пластиковых кукол, которым Кросс в детстве любил отрывать головы. И он готов был держать пари на что угодно – лежащий на столе жаждал того же. Возможно, умолял бы об этом, если бы мог говорить. Лицо бедняги ужасало больше всего. Верхняя и нижняя губы составляли между собой единое целое, ушные раковины были отсечены от головы, отверстия зашиты, а глаза постигла та же участь, что и гениталии. Только небольшие впадины напоминали о том, что этот человек когда-то был зрячим. В довершение этого кошмара из тела торчали разного рода трубки, которые плавной волной огибали края стола и прятались внизу, под полом. Те трубки, что выходили из нижней части таза, были прозрачные (Кросс подумал, что их специально сделали такими, чтобы вызвать ещё большее отвращение у посетителей), и по ним, видимо, перекачивались отходы жизнедеятельности. Кросса позабавило это слово – никакой деятельности, и, если уж на то пошло, жизни, он тут не наблюдал. – Ну? – нарушил молчание Босс. – Что скажешь? Оглядев помещение, Кросс пересчитал столы – не меньше трёх десятков. – Овощная вечеринка? – пошутил Кросс. Ему было ни хера не смешно, но он надеялся таким образом хоть немного сбросить напряжение. Не помогло. Босс проигнорировал шутливую составляющую фразы: – Они не овощи, Кросстан. Они вполне себе в сознании. Они ничего не видят, не слышат и не чувствуют своих тел. Они не могут ощущать запахи, вкусы, даже собственной слюны, и они никогда не произнесут ни одного слова. Даже плакать они не могут, потому что у них нет слёзных желёз. Всё, что они могут, – это думать. И теперь это их мир – быть наедине с собственным сознанием, полностью отрезанными от мира внешнего. Кросс почувствовал головокружение и тошноту. Он пошатнулся и в попытке удержаться случайно тронул тело на столе, ощутив, что человек дрожит мелкой дрожью. – По какой-то причине они чувствуют, когда я прихожу, – сказал Босс. – Кто знает, быть может, они развили в себе иную разновидность чувства. Но меня это даже забавляет – знать, что они чувствуют меня. Кросс смотрел на безумного садиста. Он знал, что Босс страшный человек, но это… – Я поддерживаю в них жизнь, и делаю это тщательнее, чем мои шлюхи следят за своей внешностью. – Голос Большого Босса упал до шёпота: – Поэтому их последняя надежда – Старик – является абсолютно несбыточной. – Зачем? – спросил Кросс после минутной паузы. – Если я скажу, что это мои бывшие враги, Кросстан, ты мне поверишь? Проверить это ты никак не сможешь. Но, мне кажется, для тебя это не имеет никакого значения. Мне кажется, – повторил Босс, – тебя терзает вопрос: «зачем он мне всё это показывает»? Кросс кивнул. – Видишь ли, Кросстан, обычно те, кто видит эту комнату, остаются в ней навсегда. Но с тобой несколько другой случай. – Это попытка меня напугать, верно? Вы угрожаете мне, Босс? – Ни в коем случае. Просто хотел показать, что бывает с теми, кто не слушается меня. Так что можешь считать это предупреждением. Последним. Но есть ещё кое-что. Босс накрыл тело простынёй и сказал: – Меня очень заинтересовала твоя разработка – имплант, который может читать мысли. Когда ты рассказал о нём… видишь ли, я считаю, что сознание человека – это не просто место в мозгу, где возникают мысли. Я уверен, что это нечто большее… некая сила, так скажем. Ты чувствуешь, как… тяжело в этой комнате? Кросс понимал, о чём тот говорит, но считал, что у Босса поехала крыша, если он вдруг решил, что психологическая тяжесть, которой здесь был пропитан воздух, имеет отношение к каким-то… силам. – Может быть, я ошибаюсь, и сознание – это просто сознание, – продолжил Босс, не дождавшись ответа. – Но что, если, вынужденные концентрироваться только на своих мыслях, они разовьют в себе эту силу? Я хочу знать, о чём они думают, Кросстан. И это будет финальным уровнем моего контроля над ними. Слушая бред этого монстра, Кросс понимал, что тот окончательно слетел с катушек. Нужно было валить отсюда как можно скорее. – Я дам вам знать, Босс, когда закончу работу. – Буду тебе очень признателен. Надеюсь, не нужно напоминать, что я жду результатов как можно скорее? – Сделаю всё возможное. Ну так… я могу идти? – Да. – Босс подошёл к двери и открыл её. С него словно спала невидимая пелена, и Босс снова стал таким, каким Кросс его знал. – Иди прямо к лифту, никуда не сворачивая. Если нуждаешься в машине, тебя подбросят до клиники. Ты можешь работать? – Думаю, да, – ответил Кросс, потирая предплечье. – Тогда начинай зарабатывать деньги. И помни, всегда помни, что ты тут видел и о чём мы тут с тобой говорили. Хирург вышел за дверь, и она захлопнулась. Что Босс собирался там делать, Кросса совершенно не волновало, и он почти бегом направился к лифту. * * * На улице, у самого входа, Кросс встретил Моннки – он стоял, задумчиво разглядывая свою обувь, и курил. Кросс жестом попросил сигарету. Когда он затянулся, Моннки спросил: – Ну? – Что «ну»? – Что скажешь о..? – Моннки ткнул рукой за спину. – Я, пожалуй, воздержусь от комментариев, – пробормотал Кросс. Он помолчал с минуту, а потом не выдержал: – Как ты, зная такое, всё ещё на него работаешь? Никогда не думал, что сам можешь там оказаться? Моннки медленно кивнул: – Думал. И больше, чем ты можешь себе представить. Но… Он щелчком выкинул окурок и пожал плечами. Кросс ожидал продолжения, но его не последовало. – Домой? – спросил Моннки после паузы. – Да. Или в клинику, ещё не решил. – Подвезти? – Нет, я лучше пройдусь. – Как хочешь. Моннки собрался было идти к автомобилю, но Кросс окликнул его: – Эй, Моннки! – Да? – ответил тот, обернувшись. – Не снабдишь меня этими замечательными «банками»? Моннки хмыкнул и достал из внутреннего кармана пиджака плоскую металлическую коробку. Эффектно крутанул её между большим и указательным пальцем и бросил Кроссу: – Держи. Тебе нужнее. Кросс поймал коробку, повертел в руке: