— Угадай, — предложила Ройан. — Рассуждай. Выдвини какую-нибудь идею. — Хорошо, — согласился он. — Печать изготовили в Гонконге. Там есть маленькая фабрика, которая производит их тысячами. Джали Хора купил ее в сувенирном магазине в Луксоре, когда отдыхал в Египте месяц назад. — Серьезнее, — велела Ройан, довольно сильно стукнув Харпера по руке. — Может, у тебя лучше получится? — предположил Николас. — Пожалуйста. Таита уронил печать в ущелье, пока шли работы по сооружению могилы фараона. Три тысячи лет спустя один старый монах, из числа первых, обитавших в этом монастыре, подобрал ее. Разумеется, он не сумел прочесть иероглифы. Поэтому монах отнес печать аббату, который объявил ее реликвией святого Фрументия и вставил в митру. — И они жили долго и счастливо, — согласился Николас. — Неплохая попытка. — Ты видишь какие-нибудь дырки? — требовательно спросила Ройан. Он покачал головой. — Значит, ты согласен, это доказывает, что Таита действительно был здесь и наши теории верны? — «Доказывает» слишком сильное слово. Скажем лучше, это указывает в нужном направлении. Она развернулась на кровати так, что оказалась лицом к лицу с Харпером. — О, Ники, я так счастлива. Клянусь, я и глаз не сомкну сегодня. Не могу дождаться завтра, чтобы начать поиски. Глаза ее ярко горели, а на щеках пылал румянец. Сквозь полураскрытые губы был виден розовый кончик языка. На сей раз он не смог сдержаться. Николас медленно склонился к ней, не торопясь, давая возможность отстраниться, если захочет. Она не шелохнулась, но на лице проступило понимание. Ройан заглянула ему в глаза, словно бы что-то ища в них. Когда их губы разделял какой-нибудь дюйм, Николас остановился, и она приблизилась к нему. Губы слились. Сначала это было легкое касание, смешение дыхания, потом все более страстный поцелуй. Несколько чудесных мгновений они буквально пожирали друг друга, и ее губы оказались такими же сладкими, как ему думалось. Неожиданно она слегка застонала и с большим усилием отстранилась. Николас и Ройан смотрели друг на друга, потрясенные и смущенные произошедшим. — Нет, — прошептала она. — Пожалуйста, Ники, еще рано. Я не готова. Он взял ее руку и сжал между ладонями. Потом легонько поцеловал кончики пальцев, наслаждаясь ароматом и вкусом кожи. — Увидимся утром. — Николас выпустил руку Ройан и поднялся. — Отправимся пораньше. Будь готова. С этими словами он, слегка наклонившись, вышел из домика. Одеваясь следующим утром, Николас услышал, как Ройан движется в своем домике. Подойдя к двери, он тихонько свистнул, и Ройан вышла собранная и готовая отправиться в путь. — Борис еще не проснулся, — проговорила Тессэ, подавая им завтрак. — Я не удивлен, — отозвался Николас, не отрывая взгляда от тарелки. Они с Ройан чувствовали некоторую неловкость при воспоминании о том, что произошло вчера. Однако едва англичанин вскинул на плечо ружье и рюкзак и они двинулись по ущелью, настроение резко изменилось. Они были в пути около часа, когда Николас бросил взгляд через плечо и проговорил, нахмурившись: — За нами идут. Взяв Ройан за руку, он отвел ее за глыбу песчаника и притаился, показывая жестом сделать то же. Потом, резко выпрямившись, Харпер прыгнул вперед и схватил фигуру в грязной белой шамме, кравшуюся по долине следом за ними. С диким воплем существо упало на колени и в ужасе заголосило. Николас рывком поднял его на ноги. — Тамре! Зачем ты следил за нами? Кто тебя послал? — спросил он по-арабски. Мальчик умоляюще посмотрел на Ройан. — Пожалуйста, эфенди, не бейте меня. Я не хотел ничего плохого. — Оставь ребенка в покое, Ники, — вмешалась она. — Ты спровоцируешь новый припадок. Тамре засеменил к Ройан и спрятался за ее спиной, взяв за руку для надежности. Он поглядывал из-за плеча своей защитницы на Николаса, словно его жизнь была в опасности. — Спокойно, Тамре, — заговорил англичанин. — Я не причиню вреда, если ты не будешь лгать мне. А если будешь, то я буду пороть тебя, пока со спины не сойдет кожа. Кто послал следить за нами? — Я пришел один. Никто меня не посылал, — поспешно затараторил мальчик. — Я хотел показать, где видел священное животное с отпечатками пальцев Иоанна Крестителя на шкуре. Николас некоторое время смотрел на Тамре, а потом негромко рассмеялся. — Будь я проклят, если мальчик и в самом деле не верит, будто видел дик-дика моего дедушки. — Он угрожающе нахмурился. — Не забывай, что с тобой случится, если ты хоть слово соврешь. — Это правда, эфенди, — заплакал Тамре. Ройан пришла ему на помощь: — Не обижай его, он безобиден. Оставь бедного ребенка в покое. — Ладно, Тамре. Я дам тебе шанс. Веди нас туда, где ты видел священное животное. Мальчик не отпускал руку Ройан. Он шел, приплясывая и увлекая молодую женщину за собой. Через какие-нибудь сто ярдов его страх улетучился. Тамре улыбался и порой робко смеялся. Через час он успел увести их от Дандеры, и теперь они пробирались через густые кусты туда, где известняковые скалы окружали непроходимые заросли. Шипастые ветви растений переплетались так, что, казалось, между ними невозможно пройти. Но Тамре вел своих спутников по узкой, извилистой тропинке достаточной ширины, чтобы красные колючки-крюки все же не цепляли за одежду. Потом он резко остановился, потянул Ройан за руку и указал вниз, почти себе под ноги. — Река! — важно объявил он. Николас подошел к нему и присвистнул в изумлении. Тамре провел их по широкой петле и вывел к Дандере там, где она еще бежала в глубокой расщелине. Они стояли на самом краю пропасти. Англичанин немедленно понял, что, хотя по верху ущелье было не шире сотни футов, ниже открывалась настоящая бездна. Скала под ними напоминала формой бутыль для тея, то есть ущелье внизу было больше, чем сверху, там, где они стояли. — Я видел священное животное вон там. — Тамре указал на дальнюю сторону пропасти, туда, где маленький ручеек змеился по склону, вытекая из-под куста. С каменной стены свисали целые бороды зеленого мха, а вода с журчанием стекала по ним и падала в реку. — Если ты видел его там, то почему привел нас сюда? — спросил Николас. Казалось, Тамре вот-вот заплачет. — С этой стороны легче пройти. На другой стороне нет тропинки сквозь кусты. Шипы поцарапали бы возеро Ройан. — Что ты на него набросился? — снова вступилась за мальчика Ройан, обнимая Тамре за плечо. — Я вижу, вы сговорились против меня, — пожал плечами Николас. — Ну что ж, раз мы здесь, почему бы не посидеть, ожидая появления дедушкиного дик-дика? Он выбрал местечко в тени одного из низких деревьев, почти нависающих над пропастью, и шляпой расчистил землю от упавших сучков, чтобы можно было сесть. Потом Николас прислонился спиной к стволу и положил ружье на колени. Время перевалило за полдень, и жара достигла апогея. Англичанин протянул флягу с водой спутнице и, пока она пила, бросил взгляд на Тамре и проговорил по-английски: — Может, сейчас подходящий момент, чтобы выяснить, знает ли наш приятель что-нибудь о печати Таиты в митре. Он тебя просто обожает и расскажет все, что хочешь знать. Расспроси его. Она начала ласково разговаривать с мальчиком, то и дело гладя по голове, будто он был щеночком. Ройан обсудила с Тамре вчерашний пир, похвалила красоту подземной церкви, древние фрески и, наконец, обратилась к митре аббата. — Да-да. Это камень святого, — с готовностью согласился Тамре. — Синий камень святого Фрументия. — Откуда он взялся? Ты ничего не знаешь? Мальчик смутился: — Не знаю. Он очень старый, наверное, такой же, как Христос Спаситель. Так говорят священники. — Ты не знаешь, когда его нашли? Он покачал головой, а потом, желая порадовать ее, предположил: — Может быть, он упал с небес? — Может быть. — Ройан бросила взгляд на Николаса, который закатил глаза и прикрыл лицо шляпой. — Или святой Фрументий дал его первому аббату перед смертью. — Тамре явно увлекся. — Или он лежал в гробу вместе с ним, и камень нашли в могиле. — Вполне может быть, Тамре, — согласилась Ройан. — А ты видел могилу святого Фрументия? — Только рукоположенные священники могут входить в макдас, в святая святых, — с виноватым видом прошептал мальчик и опустил голову. — Ты видел ее, Тамре, — мягко заметила Ройан, удивленная чувством вины послушника. — Ты можешь рассказать. Я не скажу священникам. — Только один раз, — сознался он. — Другие мальчики виноваты, это они отправили меня коснуться табота. И избили бы, если бы я не согласился. Всех послушников заставляют сделать это. — Он затараторил, вспоминая ужасы инициации: — Я был один. И очень боялся. Мне пришлось прийти туда после полуночи, когда священники заснули. Темно. В макдасе живет дух святого. Мне сказали, что, если я недостоин, он поразит меня молнией. Николас снял шляпу с лица и медленно выпрямился. — Честное слово, ребенок говорит правду, — тихо промолвил он. — Он был в святая святых. — Англичанин перевел взгляд на Ройан. — Продолжай расспрашивать его. Он может рассказать что-нибудь полезное. Узнай про могилу святого Фрументия. — Значит, ты видел гробницу? — спросила Ройан, и мальчик закивал. — Ты входил внутрь? — Нет, на входе решетка. Только аббату позволяется заходить внутрь в день рождения святого. — Но сквозь прутья ты поглядел? — Да, но там очень темно. Я видел гроб святого. Он сделан из дерева, и на нем картинка — лицо святого. — Он был черным?