– А размеры? Дерек заглянул в описание. – Около шести дюймов в высоту. Вместимость – примерно пинта[4]. Чтобы добраться до содержимого, музейные сотрудники выбили из сосуда каменную пробку – ее удерживал в горлышке твердый воск. – То есть арибалл был герметичным. Дерек кивнул: – Теперь смотри сюда. Внизу страницы твой отец переписал иероглифы, выцарапанные на дне талисмана. Джейн опознала картинки без всяких справочников и перевела вслух: – Итеру. – Египетское слово «река». – И египетское название Нила… – Джейн потерла лоб. – Видимо, это подтверждает слова туземца, подарившего Ливингстону арибалл. – Что вода в нем – из Нила. – Когда Нил обратился в кровь, – напомнила Джейн. – Первая из казней, обрушенных на Египет Моисеем. – Кстати, о казнях. Смотри. Дерек перевернул страницу, и Джейн увидела список, выполненный рукой отца. Список был составлен в хронологическом порядке, только отец зачем-то обвел седьмой пункт: «Гром, молнии и огненный град». – Какие будут мысли? – Дерек заметил глубокую задумчивость Джейн. – Пока никаких. В доме затрезвонил телефон. Они вздрогнули от неожиданности. Джейн раздраженно вскочила. Это наверняка доктор аль-Мааз, хочет услышать ответы. Но Джейн с Дереком обнаружили лишь новые загадки. Подняв трубку старенького дребезжащего аппарата, она не успела произнести «алло», как в ухо ей торопливо выпалили: – Джейн Маккейб? – Да. Кто это? – Меня зовут Пейнтер Кроу. – Незнакомец говорил очень быстро, с отчетливым американским акцентом. – Я друг Сафии аль-Мааз. Около часа назад ее похитили из музея. – Что? Как?! – Остальных убили. Если дело в вашем отце, вы можете стать следующей жертвой. Спрячьтесь в надежном месте. – А как же?.. – Уходите! Бегите в полицейский участок. – В нашей деревне его нет. Ближайшие стражи порядка находились в соседних городах, Летчуорте или Ройстоне, а машины у Джейн не было. Они с Дереком приехали в Ашвелл на поезде. – Тогда идите в людное место, – велел звонивший. – Чем больше людей, тем труднее на вас напасть. Я уже выслал помощь. – В чем дело? – Дерек вскочил. Джейн, лихорадочно соображая, посмотрела на него огромными глазами и сказала в трубку: – Я… Рядом есть паб «Корзина и кошелка». Она бросила взгляд на наручные часы. Начало восьмого, в пабе будет много народу. – Бегите туда! Скорей! – И собеседник разъединился. Джейн сделала глубокий вдох, сдерживая панику. Если звонивший прав насчет отца… Джейн указала на стол. – Дерек, хватай дневник отца и архив из Глазго. И все, что сочтешь важным. – Да в чем дело-то? Она стала помогать Рэнкину запихивать документы в его кожаную сумку-портфель. – Мы в большой беде. 19 часов 17 минут Придержав двери, Дерек пропустил Джейн. Происходящее не укладывалось у него в голове. Джейн замерла на крыльце, напряженно разглядывая заросший сад перед домом и узкую улочку за низким каменным забором. Солнце еще не зашло, но уже висело низко над горизонтом, и дорога тонула в глубокой тени. – Что происходит? – вновь спросил Дерек. – Кто за тобой гонится? – Не знаю. Может, никто. А может, те же люди, которые напали в музее на доктора аль-Мааз. Джейн не обнаружила видимой опасности и направилась к железной калитке, выходящей на Гардинерс-лейн. Дерек подтянул на плече ремень сумки и побрел следом, полный решимости уберечь Джейн. Тревога за друзей и коллег из музея только укрепляла эту решимость. – Ты доверяешь звонившему? – спросил Дерек. – Я… – Джейн задумалась. – Пожалуй, да. Он предложил идти в людное место. Не похоже на ловушку. Полностью согласен. – Опять-таки, – добавила она, – бокал пива мне не помешает. Или два. Нервы успокоить. Джейн слабо улыбнулась, Дерек ответил тем же. – Ну, раз это в лечебных целях, тогда я угощаю. Я, как-никак, доктор. – Доктор археологии. – Она покосилась на него с подозрением. – Биологической археологии, – поправил Дерек. – Это почти то же самое, что и доктор медицины. Джейн закатила глаза и помахала рукой. – Тогда лечите скорее, любезный доктор. По узкому проулку между домами Джейн с Дереком вышли к заднему двору паба. Через дорогу от главного входа в «Корзину и кошелку», на Милл-стрит, высилась солидная церковь Богоматери; ее окружал парк. Отсюда, со стороны двора, была видна лишь верхняя половина церковной башни. Венчающий ее свинцовый шпиль пламенел в закатных лучах. Во дворе уже царили сумерки. За столами смутно вырисовывались темные фигуры посетителей. Сквозь распахнутые задние двери долетал гул голосов из паба. Хорошо знакомые звуки, перемежаемые смехом, приглушили страх Дерека перед неведомой угрозой. Он провел в «Корзине и кошелке» немало вечеров – вместе с отцом Джейн. Порой они с профессором засиживались до самого закрытия. Прийти сюда – все равно что прийти домой. В церкви через дорогу пела женщина. Ее голос напомнил Дереку о том, что сегодня – заключительный вечер музыкального фестиваля. Потому-то в пабе и яблоку негде упасть. Впрочем, нам это сейчас на руку.