В глаза ему Сейхан не смотрела. Она боялась, что Грей разглядит желание, упрятанное в самые дальние закоулки ее сердца. Сейхан представила девушку, которая беспечно перебегает пруд и замирает лишь на миг – чтобы оглянуться. Чтобы подзадорить, позвать за собой. В этом мимолетном взгляде не было ни страха, ни даже злости. Нет, в нем светилась свобода – вольготная, необузданная. Сейхан хорошо помнила, каково это – быть той девушкой, ходить по краю, за пределами добра и зла. Жить только для себя. – Что произошло? – переспросил Грей. Она так и не подняла глаз – даже когда он погладил ее по щеке костяшками пальцев. Сейхан не видела Грея больше месяца и соскучилась по его прикосновениям, его запаху и дыханию. Грей любил ее. Его любовь служила якорем, за который Сейхан цеплялась во времена душевного смятения. Только честно ли это по отношению к Грею? В поисках ответа она вызвалась поехать на задание в Марракеш – взяла тайм-аут. Однако нашла не ответ, а кое-что другое: перед ней соблазнительно замаячило прошлое. – Сбежавшая девушка. Которая с татуировками. – Что девушка? – Я ее узнала. – Сейхан наконец посмотрела на него, решившись открыть правду. – Точнее сказать, я о ней слышала. – Где? Сейхан не стала прятать глаза. – Она – наемная убийца из Гильдии. Глава 7 31 мая, 09 часов 14 минут по британскому летнему времени Лондон, Англия Не может быть… Слова Сейхан ошеломили Грея. Первым побуждением было от них отмахнуться, но он прочел в зеленых глазах твердую уверенность. – Да нет же. – Пирс помотал головой. – Гильдию мы уничтожили. Сейхан посмотрела в окно и горько сказала: – Я-то жива. А ведь я входила в эту кровавую организацию. – То было в прошлом. – Он коснулся ее плеча. – Иногда от прошлого не убежать. – Сейхан, дрожа, нырнула в объятия к Грею. – Мы отрезали змее голову, но кто сказал, что на ее месте не выросла другая? – Мы все досконально проверили. – Значит, выросла новая змея. Свято место пусто не бывает. – Сейхан настороженно посмотрела на Грея; казалось, она чего-то недоговаривает. – В любом случае у Гильдии были и другие наемники, кроме меня. Они вполне могли сбежать и затаиться в тени. – А потом найти новых хозяев, – согласился Грей. – Как я. – Она отстранилась. – Сейхан… – Если уж попал в тень, то оттуда не выйдешь. Так, чтобы полностью. – Сейхан напряженно посмотрела Грею в глаза. – Тебе прекрасно известно, что на меня охотятся многие страны, я у них в списке террористов. В «Моссаде» в отношении меня есть приказ немедленно открывать огонь на поражение. – «Сигма» тебя защитит, ты же знаешь. – Да, пока я полезна, – тихонько фыркнула Сейхан. – Неправда. – Ты действительно в это веришь? – Она не сводила с него глаз. Грей задумался. Ближайшее окружение «Сигмы» – в том числе и директор – не предаст Сейхан, в этом Грей не сомневался. Однако ее прошлое держали в тайне от всех остальных – в том числе и от кураторов «Сигмы» в УППОНИР. Что произойдет, если Сейхан вытащат из тени на свет? Не успел Грей ответить, как доктор Кану торжественно подытожила, глядя в ноутбук: – Вот с чем мы сражаемся. И вот почему так важно это остановить. Грей тронул Сейхан за локоть – молчаливо пообещал договорить позже. Она, так и не успокоившись, направилась к столу. – Что это? – спросил Дерек. Он налег на спинку стула и склонился к монитору. – Перед вами трехмерный объемный рендеринг микроскопического изображения нервной клетки из головного мозга профессора Маккейба, – объяснила Илеара. – Вот эти светящиеся корешки – отростки нейрона. А покрытые волосками палочки-наросты – неизвестный патоген, обнаруженный в воспаленной нервной ткани покойного. – Значит, инфекция не вирусная, а бактериальная? – удивился Монк. – Оба предположения неверны, – покачала головой Илеара. – То есть? – опешил Коккалис. – Данный одноклеточный микроорганизм – не бактерия. В нем нет ни ядра-нуклеоида, ни других органелл. Биохимия микроба совершенно отлична от обычных бактерий, да и от большинства форм жизни тоже. – Так что же это такое? – спросила бледная Джейн; ей было тяжело обсуждать гибель отца. – Неклассифицированный представитель домена архей. – А-а… – Монк кивнул. Судя по недоумению на лицах, он единственный что-то понял. К счастью, Илеара растолковала: – Клеточные формы жизни делятся на три ветви, или домена. Бактерии, их мы хорошо знаем. Эукариоты, включающие практически все остальное: водоросли, грибы, растения, даже нас. И только в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году выделили третью, отдельную группу – археи. Они уникальны и имеют собственную независимую эволюционную историю. Возможно, археи – древнейшая форма жизни. Они очень необычны. – Почему? – уточнил Грей. – Размножаются археи бесполым путем, бинарным делением, зато они искусно встраивают в свои биохимические и генетические процессы другие формы жизни. В частности, вирусы. Некоторые эволюционные биологи полагают, что археи и вирусы развивались бок о бок, что их созависимым отношениям уже два миллиарда лет. Экземпляр, который я вам показываю, битком набит вирусными частицами. Какими именно, мы еще не выяснили. Грей представил волосатую клетку, кишащую вирусами. Что ж это за дрянь-то такая? – Благодаря необычному генетическому строению археи выживают в самых экстремальных условиях. В горячих гейзерах. В ледяной тундре. В сильнокислотной и щелочной средах. – Этот тоже? – Грей почувствовал, что они подобрались к сути, и ткнул пальцем в экран. Илеара уперла кулаки в бедра и неодобрительно посмотрела на микроорганизм – словно на несговорчивого оппонента. – Археи, как вы уже поняли, используют самые разные источники энергии: сахара́, аммиак, ионы металлов, даже сероводород. Одни связывают углерод, другие питаются солнечным светом. – Как растения? – спросил Дерек. – В процессе фотосинтеза? – Нет. У них другой метаболический путь, свойственный исключительно данному виду. Так вот, повторюсь, археи очень изобретательны. Особенно вот этот мелкий мерзавец. – Чем же питается он? – нахмурился Грей. Илеара обвела глазами слушателей. – Кто из вас слышал о геобактере или о шеванелле? Монк заерзал и, округлив глаза, выпалил: – Не хотите же вы сказать?.. – Хочу. – Колитесь уже, – вставил Ковальски, который вновь занял пост у окна.