- Старшая, смотри сколько рыбы. Вот я молодец какая! Оригинальная бабка. Опять она молодец. Или она имела ввиду, что молодец, что меня привела? Ну да ладно… Кривая вышла из двери утирая пот, было такое впечатление, что она сильно устала. - Вот и хорошо, - хрипло сказала она, - а я с маленькими сёстрами закончила. Теперь можно и домой собираться. Началось приготовление карасей. На этот раз мне достался целый, хоть и самый мелкий, но зато хорошо пропёкшийся. Ведьмы были довольны, но вот с «жигой» они меня решили «кинуть». Налив пару раз из бутылки, они опустошили флягу, решив не продлевать мне никчёмную жизнь. «Ага, счаззз», - злорадно подумал я, и был внезапно удивлён, когда кривая протянула мне кружку с «сон-жигой». - На, выпей напоследок, - проговорила она заплетающимся языком. – Только не буянь! И старухи загоготали. Пришлось пить. Через какое-то время «бабуля два сумо» грохнулась на пол всё ещё улыбаясь, но уже сотрясая избу храпом. «Одноглазка» вновь продержалась дольше, но и она сползла на пол всё ещё что-то пытаясь мне сказать. Я быстро полез в левый карман и напихав в рот «встань-травы» стал пережёвывать травяную труху. Надеюсь она не потеряла своих свойств. Немного посидев и поняв, что в сон меня не клонит, я бросился за занавеску. Бедные девочки так и сидели, уставившись в одну точку. Я уже собрался их хватать и нести к лодке, но остановился. Так, не суетись, Защитник! У тебя нет вёсел – это раз, и как ты будешь плыть в темноте, да ещё в тумане – это два! Я осмотрелся, ничего похожего на вёсла в избе не было. Пришлось всё-таки разломать дверь. Оторвав две доски я с помощью ножа быстро вырезал из них пару вёсел. Нож резал дерево, как масло! Ночь ещё не совсем вступила в свои права и мне по сумеркам удалось добежать до лодки и подхватив её, притащить на место, где я ловил первых карасей. Потом я вернулся за вёслами. Под ноги мне попался мой посох, подхватил и его, в дороге может пригодиться. Укладывая всё это в лодку, вспомнил про жердь, которую оставил неподалёку, её тоже забрал. Нарезал камыша и уложил его на днище. Из остатков двери настрогал длинные узкие палки и пристроил их на носу – использую, как факелы. После этого поспешил за девочками. Они всё также сидели на бревне, смотря в никуда, но едва я их коснулся они обмякли и стали, как тряпичные куклы. Подхватив обоих, побежал к лодке и аккуратно уложил их на дно. Вернулся назад. Разжёг от углей пучок камыша и выйдя из избы задумался. А может поджечь тут всё вместе с ведьмами? А вдруг они проснуться и выбегут? Двери-то нет. «Да пёс с ними», как говорил Иван Васильевич, который менял профессию, и я поспешил к лодке. Грести вёслами оказалось не так просто, протока была слишком узкой, и они всё время вязли в травяном ковре. Приходилось их с силой выдирать, а так как уключины были самые примитивные, то процесс этот отнимал много времени. В конце концов я, встав на колени, постарался работать одним веслом, загребая то с одной, то с другой стороны. Но тоже получалось не очень. Тогда в ход пошла жердь. Я отталкивался ей, как шестом, и, хотя она вязла в грунте, дело пошло веселее. Сколько прошло времени не знаю, но до озера мы пока не добрались. Лодка часто утыкалась в траву, потому что света горящих палок было недостаточно, ночь и туман только усугубляли ситуацию. Я уже подумал, что надо было бежать днём, когда хоть что-то видно. Но дневной побег тоже имел свои недостатки. Перед глазами стали появляться какие-то радужные круги. Неужели «сон-жига» пытается одурманить разум? Быстро пошарив в кармане, я выгреб последние крохи «встань-травы» и сыпанул их в рот. Стало легче, даже показалось что стал лучше видеть. Но на самом деле это начинало светать. И тут, наконец впереди блеснула чистая вода. Протока расширилась и лодка, вырвавшись из узкого травяного коридора, поплыла по озеру. Отложив «палку-толкалку», я взялся за вёсла. Скорость сразу возросла. Правда плохо было видно, куда плыть, и мне пришлось держаться недалеко от берега, высматривая, не откроется ли проход в реку. Туман стал редеть, и видно стало лучше. Кажется, нам удалось вырваться из болотного плена. Но как только я об этом подумал, вдалеке раздались шлепки босых ног. И чего тебе не спится, нечисть ластоногая? Пришлось подналечь на вёсла, но было понятно, что нас догоняют. Туман почти разошёлся и на небе, алым цветом загорелась заря. Я вдруг почувствовал, как мои, до сих пор молчащие браслеты, стали нагреваться, а между пальцами заискрились разряды молний. Ну вот сейчас мы и выясним, кто в доме хозяин. Слабое течение подвело лодку к траве у берега и она, ткнувшись носом, остановилась. Я приподнялся и взяв в руки посох стал ждать. Шлепки раздавались всё ближе и ближе, толстуха бежала довольно быстро. Здесь края озера были уже не такие топкие, но, думаю она и по трясине смогла бы бежать, как носорог по саванне, ничуть не проваливаясь. И как только за ней кривая поспевает? - Вот они, - заорала бабища, когда ведьмы выскочили на берег. Увидев эту картину, я сначала заулыбался, а потом и просто засмеялся от души. «Бабуля два сумо» стояла тяжело дыша, а с её плеч сползала «одноглазка». - Слышь, Старшая, загонишь сеструху-то. Кто тебе тогда дрова носить будет? – Меня разбирал смех. - Верни маленьких сестёр и тогда может быть мы позволим тебе ещё пожить. И даже «жиги» дадим, чтобы хозяйка тебе не сразу сожрала. – Ведьма «сверлила» меня единственным глазом. Я полез в карман брюк и вытащив зажатый кулак кинул им под ноги пригоршню белых, крупных зубов. - Вот что осталось от вашей хозяйки. Толстуха, рассмотрев, что упало им под ноги завыла. - Ах ты гнусь человеческая, - и «одноглазка», зашипев, как в прошлый раз, начала бубнить себе под нос какое-то заклинание. Я, приподняв посох, на который опирался, сказал: - Сослужи последнюю службу, - и несильно размахнувшись метнул его в кривую. Этот легкоатлетический снаряд попал Старшей прямо в лоб. Старуха сделала сальто назад и рухнула с высоко поднятыми разнокалиберными ногами. Тьфу, гадость. Лишь бы эти задранные ноги не приснились мне ночью. Толстуха набычилась и засучивая рукава кофты двинулась ко мне. - Стоять, ластоногая! – Я, растопырив пальцы, шарахнул молнией у неё перед ногами. Трава и грязь полетели ей в лицо. «Бабуля два сумо» удивлённо заморгала глазами. – Забирай свою сестру, и чтобы духу вашего тут не было. И если я ещё хоть раз услышу, что пропадают дети, без разницы, мальчики, или девочки, то вернусь и на самом деле поотрываю бошки. И не тяни, смотреть на вас мне сильно опротивело! Младшая развернулась и пошла поднимать сестру, которая постанывая начала шевелиться. Закинув её себе на плечо, она двинулась в обратный путь. - Не повезло с рыбачком, - услышал я бормотание. – Зачем он сюда на рыбалку припёрся? В другом месте не мог заблудиться что ли? Притащила его нелёгкая. Ну да, я и притащила... Когда сёстры скрылись за кустами, я вздохнул и глянул на девочек. Они лежали без движения и смотрели невидящими глазами в небо. Да что же ты стоишь, Защитник! Быстрее вывози их к людям! И вёсла в моих руках заработали, как пропеллеры. Где-то через час лодка вышла в большую реку, а к обеду я встретил рыбаков, которые забрали нас и выжимая из моторов всю мощь, домчали до ближайшего посёлка. Там сразу организовали машину и собрались везти найдёнышей в больницу. - Нет! – Мой голос аж зазвенел, все, кто был рядом замерли. – Повезём их к Агафье Поликарповне. - Как скажите, - тут же согласился водитель и через минуту мы ехали к лесничихе. А из посёлка помчались посыльные, которые везли радостную весть – девочки нашлись. Когда мы подъехали к дому бабушки Агафьи, она уже стояла на крыльце. - Скорее, давайте их в дом! Мы с водителем занесли девочек и уложили на двух разных лавках. - Сутки чтобы никто не заходил, - сурово сказала лесничиха, выйдя к людям, которые начали собираться у её дома. – Покормите Александра. - А ты, - обратилась она ко мне, - никуда не уходи, будь рядом, можешь понадобиться. Дверь закрылась и вскоре из-за неё донёсся тихий голос хозяйки дома, она что-то быстро говорила, но слов было не разобрать. Я присел под навесом, где стоял стол и пару лавок. Народ всё продолжал подъезжать. Приехала скорая, и мне пришлось подняться и охладить пыл прибывших медиков, которые пытались попасть в дом и осмотреть девочек. Пришлось уговаривать людей не нарушать указаний бабушки Агафьи. Когда народу собралось много, мне пришлось отвести всех немного в сторону и успокоить людей. - Послушайте все! – я добавил в голос немного силы. – Мне удалось найти и привести девочек сюда, значит вы должны мне доверять. Никто не зайдёт в дом до тех пор, пока это не разрешит сделать Агафья Поликарповна. Здесь разрешаю остаться только родителям и врачам. Остальные отправляются в посёлок. Все новости будут завтра к вечеру. Всё! Расходимся! Постепенно поляна у дома опустела. Немного погодя приехала машина и привезла продуктов тем, кто решил остаться. Меня накормила вкусной ухой, а вот жареную рыбу я есть не смог. На меня постепенно начинала накатывать усталость. Надо было бы поспать, но просьба бабушки, быть рядом, не давала мне этого сделать и, хлопнув в ладоши, мне пришлось тихо сказать: - Я бодр, силён и весел. Глава 16 Усталость отступила, но было понятно, что хороший отдых мне необходим. Ничего, сутки я выдержу, а потом завалюсь спать и скажу, чтобы не будили. Сколько просплю, столько и просплю. Подъехал участковый. Он долго тряс мне руку, а я напомнил ему про ремень. - Да какой ремень!? Буду ходатайствовать, чтобы вас наградили! Думаю, Журавлёв поддержит эту просьбу. Так, это дело надо пресечь на корню. - Платон Семёнович, давайте обойдёмся без лишней огласки. Лучше организуйте мне связь с Николаем Романовичем. Сотовые у вас тут работают? Мой телефон вместе с одеждой и сумкой остались у него в доме. - В посёлке работают, а здесь не ловят.