— А, ротмистр Листок! — воскликнул он, захлопывая папку. — Милости просим, проходите! Следом вошел штабс-ротмистр. Листок представил его: — Со мной помощник начальника сыскного пункта Тифлисского жандармского управления, штабс-ротмистр Драч Константин Иванович… — Вот как? — полунасмешливо произнес доктор. — И чем мы обязаны такому визиту? Если все по тому же делу, так я, право, ничего нового сообщить не могу. Однако присаживайтесь! — К сожалению, мы по делу срочному и задерживаться не станем… — Алексей Николаевич помолчал, с любопытством разглядывая доктора. — Не знал, однако ж, что вчера я вызвал самого главного врача… Поплавский улыбнулся: — Увы, это ошибка — я не главный врач, а всего лишь дежурный ординатор госпиталя. Семен Михайлович на операции, а меня попросил справиться с одним "скорбным листом". — И как долго он пробудет на этой операции? — Думаю, еще часа два. Листок и Драч переглянулись. — А на месте ли смотритель или начальник госпиталя? — К сожалению, оба в отъезде. В Тифлис вызвали, знаете ли, в связи с приездом… — Хорошо! — отрубил штабс-ротмистр. — А у вас, как дежурного ординатора, какие полномочия? — Их уйма! — зло съязвил доктор. — Только не знаю, какие из них вам пригодятся. Жандарм побагровел, но Листок поспешил вмешаться: — Несколько часов назад погиб ваш санитар, доктор. Надеюсь, вам это известно? — Да, прескверная история… — качнул головой Поплавский. — И как такое могло случиться — застрелили среди бела дня, в глубоком тылу! Как он вообще вышел в город без спросу? — Вот мы и хотим разобраться… — Так вы с этим пожаловали? И это как-то связано с делом армянина? — Господин доктор! Мы хотели бы побеседовать с теми, кто мог видеть вашего санитара в последний раз… — Боже мой! Да откуда ж мне знать! В госпитале это мог быть кто угодно — от санитара до дежурного офицера. Кстати, Семен Михайлович поручил офицеру провести расследование. Может, вызвать? — Что ж, вызывайте, — согласился Листок. Поплавский прошел к двери и, приоткрыв ее, крикнул в коридор: — Дневальный! Дежурного офицера ко мне! — И еще… — произнес Листок, когда доктор обернулся. — Константину Ивановичу необходимо побеседовать с сестрой милосердия Натальей Берт — вашей сотрудницей. — С Натальей Ивановной? — неподдельно удивился Поплавский. — Она-то чем заинтересовала столь уважаемое заведение? — Неважно! — грубо оборвал Драч. — Она на месте? — Думаю, да. — Что вы о ней скажете? — Ничего, что могло бы заинтересовать вашу службу, — дело свое знает, аккуратная, прилежная… Раненые ее обожают… — У вас есть комната, где мы могли бы побеседовать, не привлекая ничьего внимания? — Пожалуй, есть… В конце коридора — комната дежурного ординатора. — Тогда вызывайте ее туда и проведите меня, — приказал жандарм. — И учтите — это строго конфиденциально! На этот раз доктор не стал возражать — вновь молча прошел к выходу, широко распахнул дверь и сердито прокричал: — Дневальный! Это ты, Хохлов? Вызови в дежурную ординаторскую сестру милосердия Берт. Да, черт тебя дери, ее, с офицерского отделения! И ничего с твоей дверью не случится! Бегом, болван! Не закрывая двери, хмуро бросил штабс-ротмистру: — Идемте, это в конце коридора! Минуты через три, как они вышли, в дверь постучали. Вошел высокий щеголеватый поручик с белой повязкой на рукаве и, видимо, не ожидая встретить в кабинете незнакомого ротмистра, растерянно спросил: — А где доктор? — Если не ошибаюсь — дежурный по госпиталю? — вместо ответа задал вопрос Алексей Николаевич и демонстративно опустился на потертый диванчик, приютившийся у стенки напротив шкафа. — Собственно говоря, вызывал вас я, ротмистр Листок. Так что потрудитесь представиться, поручик… Офицер густо покраснел: — Прошу прощения, господин ротмистр! Дежурный офицер поручик Ивлев. Из команды дежурных офицеров гарнизонной комендатуры. — Что за команда? — Из запасных и раненых, господин ротмистр. Создана для несения дежурной службы гарнизона в отсутствии расквартированных полков. — И как вас по батюшке? — Владимир Семенович… — окончательно смутившись, едва слышно произнес поручик. — Владимир Семенович, — смягчив тон, начал Листок. — Я здесь по делу санитара Асманова, убитого несколько часов назад. И — заметьте! — аккурат в ваше дежурство! Скажите, как могло случиться, что рядовой госпиталя оказался ранним утром за его пределами? Вам что-то по этому поводу известно? Он убыл самовольно или его отпустило начальство? Полагаю, вам поручили провести расследование, не так ли? — Я занимаюсь этим… — пробурчал поручик. — И есть результаты? Поручик переломился с ноги на ногу. — Пока ни черта не ясно, господин ротмистр… Убыл, получается, самовольно, поскольку дежурный доктор не отпускал, а других начальников у них — санитаров при мертвецкой — вроде и нет… Поскольку временно нет в госпитале этого… доктора-поталога, кажись, кому и должны бы, по-моему разумению, подчиняться… А зачем его потянуло на Торговую — кого ни спрошу — никто не знает. За табаком ли попер, еще по какой нужде — неведомо… — Табак-то у него был… — медленно произнес Листок. — А дневальных опрашивали, Владимир Семенович? — В первую очередь. Говорят, ничего не видели, ничего не слышали… В общем, не знают о том ничего. Да, и немудрено — этот Асманов мог уйти и неприметно, с мертвецкой. Он же при мертвецкой состоял. — А она, что же, покойницкая, не в госпитале? — За госпиталем, господин ротмистр. На самой опушке леса. Оттуда и ушел, скорее всего… — Проверял? С напарником говорил? Дежурный замялся. — Признаться, еще нет… — Зря, Владимир Семенович, — не меняя голоса, пожурил Листок. — Кто ж еще может что сказать, как не напарник? Ну да ладно, к этому еще вернемся. А сейчас я хотел бы кое-что уточнить с дневальными, ибо мне представляется, господин поручик, что кто-то из них откровенно лукавит. Вывод такой я делаю на основании факта, что прежде чем покинуть госпиталь, ваш Асманов звонил одному нам известному офицеру. С ним и встречался… И офицер тот при встрече также пострадал — был ранен. А звонить, как я полагаю, санитар мог только с этого кабинета, и дозволить сделать это ему могли только ваши люди. Ивлев недоверчиво глянул в глаза ротмистра: — Звонил офицеру? А звонил ли? Листок вздохнул: — Звонил, любезный, уж вы мне поверьте… Так что приведите-ка мне кого из них. Лучше того, Хохлова, что помоложе. Хотя навряд ли вы его сейчас застанете — доктор отослал его с поручением… В общем, любого, кто находился здесь с восьми до одиннадцати утра! Поручик пожал плечами: — Как будет угодно, господин ротмистр… Через несколько минут он ввел в кабинет ополченца, встретившего их с Драчом у входных дверей. Тот угрюмо представился: — Дневальный по госпиталю рядовой ополчения Демьяненко. На этот раз вид его был не столь бравый. Теперь он походил на усталого сорокалетнего дядьку, вытащенного полицией из кабака, — глаза измученные, настороженные, старающиеся не смотреть на начальника… Листок, как всегда, не стал церемониться. Выдержав паузу, бухнул в лоб: — Что ж ты, мерзавец, врешь дежурному офицеру?