– За наших детей, наконец-то ставших взрослыми! – говорит Бриджит. – Ну, вообще-то, ваших. За Харпер, Беатриз и Дэниела. Через несколько недель выпускной, а потом – длинное лето и блестящее будущее. Хозяйка дома отодвигает свою тарелку и подается вперед, чтобы подлить нам шампанского. Я говорю «подлить», но это не совсем верно. Бриджит разлила шампанское всего несколько минут назад, так что остальные едва пригубили. А вот у нее бокал уже пустой. Как и три винные бутылки, которые стоят среди остатков обеда. Милая Бридж любит выпить. А завтра станет жаловаться, что я сварила ей слишком слабое зелье от похмелья. Но я же просто ведьма, я не творю чудес. Ну, не считая того раза. Тогда мы вчетвером сидели за этим же столом теплой летней ночью, и время от времени с пролива Лонг-Айленд налетал соленый ветер. Вечер, очень похожий на этот. – За наших ребят, – говорю я и, подняв бокал, делаю большой глоток, чтобы отогнать ненужные воспоминания. – Джулию поздравляю с тем, что Би прошла на курс политологии при юрфаке. А Эбигейл – с тем, что Дэн получил спортивную стипендию. У вас подрастают звезды. Эбигейл так и лучится материнской гордостью. Она начинает сиять при каждом упоминании о сыне. Как и всегда. – И за тебя, Сара, – подхватывает Джулия. – С тем, что Харпер… Она смущенно замолкает. Этой осенью мою дочь не ждут ни стипендия, ни университетские занятия. Харпер никуда документы не подавала. Вообще-то дети ведьм обычно не поступают в колледж. Они становятся подмастерьями. Но у Харпер и этого будущего нет – по причинам, которые моим подругам хорошо известны. Эбигейл, поднаторевшая в неловких ситуациях на бесконечных факультетских вечерах в Йеле и спортивных собраниях, куда она ходит со своими мужчинами, ловко включается в разговор. – Сару поздравляем со всеми теми перспективами, которые откроются перед Харпер, – мурлычет она. – Именно это я и хотела сказать! – Джулия хватается за брошенный ей спасательный круг. – Это чудесное время для наших ребят. – Ну, они-то празднуют сейчас, – говорит Бриджит, размахивая бутылкой. – А мы почему отстаем? Она снова разливает, так рьяно, что шампанское пеной проливается нам на пальцы. Мы смеемся, облизываем липкие пальцы и улыбаемся друг другу. Я горжусь этими женщинами – моими подругами. Не все и не всегда у нас было гладко. Я сохранила много тайн, чтобы поддерживать мир между нами. Я делала даже больше. Но мы держались и остались вместе несмотря на «временные разногласия». Несмотря на все ссоры и примирения наших ребят. Тень перекрывает поток света, льющийся через стеклянные двери. Это Черил: как всегда трется рядом, когда мы вчетвером собираемся у нее дома. Пусть Черил и жена Бриджит, но когда она видит нас, то видит не ведьм, собравшихся колдовать, а просто компанию женщин, в которую, как ей кажется, ее должны были бы принять. Черил уверена, что ее не хотят видеть, потому что она слишком набожная. Отчасти это так: Бог и колдовство плохо сочетаются. Но главная причина в том, что «той самой» ночью ее с нами не было. – Как вам ужин? – спрашивает она, останавливаясь у Бриджит за спиной. – Аромат был чудесный! – Ты не попробовала мое ризотто с морепродуктами? – Бриджит разворачивается и берет жену за руку, чуть не съезжая задницей со стула. – Я тебе оставила тарелку на кухонном столе, лапуля! – Поздновато для ужина. Уже двенадцатый час, знаешь ли. Ответ Бриджит тонет в шуме и завывании промчавшейся мимо пожарной машины. А потом – еще одной. А потом пролетает скорая помощь. Синие проблески мимолетно освещают стену дома, а машины несутся дальше по Шор-роуд. Черил цокает языком. – Они разбудят Иззи! Она квохчет над дочкой Бриджит не меньше, чем сама Бридж. Иззи на вечеринке сегодня нет – якобы потому, что ей нездоровится, она легла спать пораньше. Подозреваю, что на самом деле все проще: либо ее не пригласили, либо она не сочла себя желанной гостьей. Иззи старается быть незаметной. Расставание родителей далось ей тяжело. А уж когда город узнал, что новый партнер ее мамы – женщина… Может, мы и живем неподалеку от Йеля, но Санктуарий далеко не так толерантен, как всем хочется думать. А то, что эта женщина оказалась директором школы, уничтожило любые шансы Иззи стать своей в компании учеников. Харпер приходила домой в синяках, заступаясь за нее и ввязываясь в драки. Бриджит и Черил чуть из-за этого не разошлись, потому что Черил понимала: если она слишком жестко накажет виноватых ребят, все станет только хуже. В конце концов – и с небольшой моей «помощью» – задирам надоела Иззи, и они переключились на новую жертву. Тем не менее Иззи и сейчас предпочитает не слишком выделяться. Черил задержалась у стола. Она нервно перебирает предметы, лежащие среди тарелок и мисок: связку веточек, завернутых в красную шерсть, свечку, фигурки из серебряной проволоки, которые ни на что не похожи. Бриджит огорченно за ней наблюдает, и Эбигейл подается вперед: воплощенное обаяние профессорской супруги. – Ты так занята в конце семестра, Черил! Мы, родители, глубоко благодарны тебе за все, что ты делаешь! Кажется, я видела тут стопку каких-то бумаг, наверняка важных… Джулия улыбается: маневры Эбигейл совершенно прозрачны, но они не раз помогали нам преодолевать неловкие моменты. В доме заливается телефон. Черил с мученическим видом забирает пустые бутылки и идет отвечать. – Скорее всего, ученики балуются, – говорит Бриджит, закатывая глаза. – Каждый чертов месяц приходится менять номер телефона. А может, наркоши снова пытались забраться в школьные лаборатории. Уж не знаю, что они рассчитывают там найти. Можно подумать, ребятам дают лишние баллы за приготовление наркотиков. Я фыркаю прямо в бокал. – Черт! Нет! – громко ахают в доме. Как ни странно, это Черил. – Это точно? Да, могу. Вашу мать! Обычно Черил краснеет, даже когда говорит «блин». В чем дело? Кто-то подпалил школу? Это туда ехали пожарные? Бриджит неуверенно встает, чтобы пойти к жене. Правда, от более сложной задачи – дойти по прямой до Черил – ее избавляют. Потому что Черил сама выбегает к нам. Я думала, она злится, но все гораздо хуже. Она совершенно не в себе – и при виде нее у меня сжимается сердце. – Несчастный случай, – говорит она. – Пожар. На вечеринке. На вечеринке! Мы с Джулией и Эбигейл ныряем под стол за сумочками и телефонами. Мы всегда их убираем, когда сидим вчетвером. Экран оживает, и там загораются сообщения от Харпер. Одно за другим. Слишком много, чтобы прочитать, слишком быстро, чтобы понять, что случилось. «Позвони мне, ма. Случилось что-то ужасное», – написано в одном. Рядом со мной стонет проверяющая телефон Джулия. Эбигейл стиснула свой изо всех сил. На ее экране уведомлений нет. Я перехожу к следующему сообщению Харпер. «Меня везут в больницу, но не бойся, я ок». «Вы не отвечаете!!! Сказала копам, что вы все у Иззи. Щас позвонят». И наконец: «Это Дэн». Я читаю дальше – и у меня перехватывает дыхание, но Черил уже это говорит. Произносит слова, которые мне из себя не выдавить. Слова, которые я никогда, никогда не думала услышать еще раз. – Это Дэниел, – Черил отказывается смотреть на нас. – Он умер. Ох, мне так жаль, Эбигейл! Он умер. 3 Мэгги Ребята. Вечеринка. Алкоголь у несовершеннолетних. Трагедия. Увы: я вижу это чаще, чем меня видят в спортзале. Обычно там еще фигурирует автомобиль. Десять лет родительских взносов в фонд для учебы в университете, годы выцарапывания приличного среднего балла, тщательно спланированная благотворительность – и все это вмазывается в дерево на скорости 190 км/час на неосвещенном участке шоссе. В Санктуарии имеются все нужные компоненты такой истории. Я уже и забыла, какой это претенциозный городок. Сворачивая на очередную тихую пригородную улочку, я смахиваю мусор с пассажирского сиденья на пол, чтобы его никто не заметил. Санктуарий из тех мест, которым хорошо удается демонстрировать вам ваше несовершенство. Дома стоят от проезжей части настолько далеко, что их почти не видно за деревьями. Дворы такие широкие, что вы не услышите, как соседский садовник катается на газонокосилке. За каждыми воротами – настоящая выставка автомобилей: по одному для каждого члена семьи и спортивный для уикендов. Я родилась и росла в Хартфорде, и когда меня сразу после окончания Полицейской академии распределили сюда, мне показалось, что я попала за границу. Люди говорят по-другому, выглядят по-другому… Даже воздух тут другой. Солонее. Свежее. Дороже. Свернув на Шор-роуд, я открываю окно, чтобы впустить этот воздух. Вечернее солнце пятнает океан и отражается от песка, и я щурюсь от яркого света. Дорожка уходит к спортивному клубу – как я помню, там любят тусоваться подростки. Здешние ребята даже не понимают, как им повезло. Вот только теперь с ними случилась беда. Я бросаю взгляд на лежащую рядом папку. Дело автоматически передается полиции штата из-за возраста погибшего. Не исключены и другие уголовные преступления и проступки, включая поджог, прием наркотиков и употребление алкоголя несовершеннолетними. – Ты же уже работала в Санктуарии, так? – сказал мой босс, не поднимая взгляда, и швырнул мне через стол дело. – Пожар на вечеринке. Один погибший. Есть травмы, но ничего слишком опасного. Закрой все аккуратненько, завяжи сверху бантик – и будь здесь через неделю. Теперь воздух изменился. В нем сплошная гарь и дым, а не соль. И вот передо мной тот дом, вилла «Вояж». Фасад остался странно нетронутым, и дом похож на выеденное яйцо, словно пламя вспыхнуло в середине и прогорело к тому моменту, как добралось до стен. Помощник шерифа под наблюдением коллеги возвращает на место трепещущую ленту. Вокруг – раскисшая грязь, оставленная подъезжавшими и уезжавшими скорыми и пожарными машинами, заливавшими дом. Стоит мне выйти из машины – и мои ботинки в ней тонут. Коп, до этого глазевший на ленту, спешит ко мне и размахивает руками, пока я не предъявляю ему жетон. – Вы следователь? – недоверчиво спрашивает он. Этот засранец что, никогда раньше не видел чернокожей женщины-следователя? Если так, то он пропустил несколько отличных телесериалов. – Агент Найт? – окликает меня его спутник, завязав ленту и направляясь к нам. – Шеф велел мне все тут для вас подготовить. Вот все ребята, которые тут были. Он вручает мне список участников вечеринки, и я поражаюсь его длине. – Практически весь выпускной класс школы, – поясняет Услужливый Коп. – Плюс девицы из загородной частной школы и футболисты со всего округа. Судя по всему, приглашения раздавал Дэн: он был перспективный спортсмен и популярный парень.