Тогда он накормит её. Парис подумал о том, что ему бы этого хотелось. Он хотел знать, что выполняет, по крайней мере, одну из её потребностей. – Что ты ешь? – "Что она могла есть?" – Я не ем. И всего лишь недавно, в течение последних нескольких недель, у меня проявился аппетит. – Сиенна накрыла его руки своими, её кожа была холодной и влажной на ощупь. – Раз в неделю Кронос приносит мне стакан чего-то сладкого. В этот раз он забыл. "Стакан чего-то сладкого. Сладкого. Сладкого." Слово эхом разносилось в голове Париса, и появился ещё один ответ на ранний вопрос. В его животе всё перевернулось, когда он спросил: – Это что-то прозрачное, с крошечными фиолетовыми бусинками внутри? – Да. – Сиенна вытянула шею, чтобы заглянуть Парису в лицо, и он наблюдал за тем, как нахмурился её лоб. – Откуда ты знаешь? "Вот ублюдок!" Парис сдержал ругательство и сохранил невозмутимое выражение лица. – У этой жидкости кокосовый вкус? – спросил он, проигнорировав её вопрос. – Да. И вообще, откуда тебе это известно? Ты знаешь, что это? Кронос никогда мне не говорил. Да, Парис знал, что это, и теперь понимал, почему Сиенна пахла также потрясающе, как амброзия. Кронос не только поработил её. Он приговорил её. И он заплатит за это. О, как же Кронос за это заплатит. Хотя, к лучшему или худшему, мести придётся подождать. Кроносу нравилось посещать Торина, хранителя демона Болезни, и заставлять компьютерного гения что-нибудь находить для него. В настоящее время ему требовалось месторасположение Ловцов, и он отдал приказы Повелителям не нападать на них. Конечно же, Торин снабжал его информацией, но по просьбе Париса, лишь малыми частями, заставляя царя титанов перемещаться между небесами и землёй, пока он выслеживал жертву и делал то, что Кронос делал с ними. Поэтому, у Париса было, немного времени для Сиенны. Но "немного" было больше, чем достаточно. "Я должен был добраться сюда раньше." Не было способа исправить ущерб, нанесённый Сиенне. От её болезни не было лечения. Парис должен рассказать ей, должен подготовить к тому, что произойдёт, когда она выберется из замка и будет предоставлена самой себе. Однако он сделает это не сейчас. Сиенна расстроится, и это справедливо. Более того, сначала Парис хотел попробовать её кровь, чтобы удостовериться. – Эй, приятель, с кем, чёрт возьми, ты разговариваешь? – потребовала ответа бессмертная. – Не заставляй меня повторять вопрос. – Или что? – рявкнул Парис. – Ударишь меня? Обзовёшь? Винтер открыла рот, чтобы ответить и, судя по огню в её глазах, слова бы обожгли, но затем она перевела взгляд вправо от Париса и в неодобрении поджала губы. О, отлично. В этот разговор решил вмешаться Уильям. – Снова ты, – произнесла она, и в её голосе не слышалось радости. – Ага, – ответил воин, искренне вздохнув. – Ты просто счастливица дважды за день созерцать меня. Моё присутствие – честь для тебя, и бла-бла-бла, что я слышал и раньше. Давай просто пропустим это. Не люблю, когда передо мной лебезят. Винтер сердито сверкнула клыками, и Парис удивлённо уставился на них. Клыки? Она вампир? Он знал о существовании этих существ, знал, что Уильям любил с ними спать, но никогда не встречал их раньше. – Они никуда не денутся. К тому же, Сиенна голодна, – сказал он. – Давайте найдём кухню. Я... Внезапно бессмертная женщина попятилась и шлёпнулась на задницу. Её кожа побледнела. Женщина отползала всё дальше и дальше от двери, её взгляд метался по всему помещению. Она лепетала о тенях и боли. Те же самые бормотанья послышались от других дверей. Сиенна вонзила ноготки в руку Париса и сильно вздрогнула. – Нет. Нет, нет, нет. – Что? – Париса охватила паника. Он заставил Сиенну повернуться и посмотреть на неё. – Что происходит? – Они идут. – Она посмотрела на него наполненными ужасом глазами. – Кто? – Тени. Боль. – Я не понимаю. – А я, кажется, понимаю, – сказал Уильям без намёка на поддразнивание и самовосхваление. – И если я прав, то мы в беде, Парис. – Никогда ещё Уильям не звучал так серьёзно. – Держи свою девчонку, потому что я не уверен, сколькие из нас отсюда выберутся. Глава 18 – Где моя женщина! Моя... женщина... нужна... мне... Виола наблюдала за тем, как неуклюжий черноволосый гигант громил вторую половину комнаты развлечений. Телевизор, бильярдный и стол и прочие предметы уже были уничтожены. Та же самая обстановка царила и в соседней комнате, и в следующей за ней комнате. Виола знала это наверняка, потому что Мэддокс разгромил между ними стены, предоставляя ей отличный вид противоположной стороны крепости. Остались только руины. Остальные воины снова набросились на гиганта. Несколько ударов и им удалось повалить его на пол. Тем не менее, Мэддокс продолжал бороться, выкрикивая такие мерзкие проклятия, каких Виола никогда не слышала, даже от заключённых Тартара. В предыдущий раз друзьям Мэддокса не удалось его удержать. На этот раз, они справились с этой задачей. Тем не менее, Виола испугалась, что было чуждо для неё. – Где она? Я должен найти её! Произнеся последнее слово, Мэддокс рухнул в грязь и зарыдал так сильно, что должны были затрещать рёбра. Слёзы наполнили и глаза Виолы, но она сморгнула их. Мэддокс хотел вернуть свою жену. Потеря её разрушала его. – Мы найдём её, – послышался чей-то голос. – Она и дети будут живы и невредимы. – Успокойся, друг. Воины говорили спокойно, но даже Виола слышала напряжение и сомнение в их голосах. Рыдания Мэддокса стали ещё сильнее. Виола чувствовала себя пассивным наблюдателем, казалась себе бесполезной. Вокруг было слишком много эмоций, слишком много утрат, а она никогда хорошо не справлялась с такими вещами. – В ближайшее время мы узнаем ответы и сможем выдвигаться. – Всего несколько минут. – Он заполучил её, – сумел выдавить Мэддокс между всхлипами. – Этот ублюдок заполучил её. Я не знаю, где искать. Никаких следов... ничего... Только перо... всего лишь перо. Один за другим воины отпустили его и медленно отошли. Мэддокс остался на полу, прикрывая рукой глаза от слишком яркого света над головой. Как же сильно он любил свою жену и ещё не рождённых детей. Виола и раньше предполагала это, когда видела их вместе, но то, что предстало перед ней сейчас, подтвердило её непонимание всей безграничной глубины их чувств. – Отправимся на охоту, – впервые произнесла Камео с того момента, как они услышали крик Эшлин и рёв Мэддокса. Виола хотела, чтобы воительница вообще ничего не говорила. Она потёрла грудь, пытаясь избавиться от ноющей боли, оставленной голосом Камео. – Сегодня ночью, – прорычал тот, которого звали Рейес. На его шее был глубокий порез, из которого сочилась кровь. – Не позже. – Нам удалось найти Амуна. Он на пути в Будапешт. – Страйдер, самый свирепый воин в комнате, практически дрожал. Его взгляд то и дело возвращался к жене, которая стояла неподалёку со своей сестрой, словно Страйдер нуждался в успокоении, что она здесь и в безопасности. – Он кое-что узнал. То, что укажет нам верное направление. – А если с Амуном не получится, с этим делом справится Люциен, – сказала Анья, горделивая подружка Люциена, который отслеживал духовный след Галена. – Гален не посмеет навредить Эшлин или детям. – Хайди, подружка Амуна, расхаживала вперёд и назад, слишком взволнованная, чтобы оставаться на одном месте. – Гидеон и Скарлет возвращаются домой вместе с Амуном. Скарлет сможет сказать, дети всё ещё... всё ещё... – Аэрон провёл рукой по бритой голове. Он должен был с остальными искать Кейна, но остался по причине, о которой никто не узнает. Виола была здесь не долго, но запомнила имена воинов, лица, демонов, которыми они одержимы, и способности. Скарлет была хранителем Кошмаров и, входя в мир грёз, она могла найти ментальную дверь конкретного человека. Закрытая ментальная дверь означала бодрствование. Открытая дверь – сон. А отсутствие двери – смерть. Но Мэддокс и Эшлин были связаны, что означало, если умрёт один, то умрёт и второй, поэтому об Эшлин никто не задавался вопросом. Однако, дети... Не надо об этом. Также Скарлет могла убивать людей, пока они спали так, что и в реальной жизни они умирали. Возможно, этой ночью Гален сделает последний вздох. Хотя, возможно, и нет. Если бы Скарлет могла войти в его сны, то уже покончила бы с Галеном, но Виола догадалась, что что-то её блокировало. "Я могла забрать его." "Хватит об этом", – нахмурившись, подумала Виола. Однажды она уже запрыгнула в поезд самолюбия, и не было пути назад. Виола сосредоточилась. Воины. Да. Они не доверяли ей, и она слегка удивилась, что никто не предъявил ей обвинение в этом происшествии. В конце концов, она была здесь чужой, и похищение произошло вскоре после её прибытия. Но Оливия, ангел, который заставил расслабиться их по поводу её приезда, сказала, что Виола не причастна к этому происшествию, и все без вопросов ей поверили. Кроме Оливии, Скарлет, Аньи, всё ещё расхаживающей Хайди и Даники, обнимающей девочку Джили, здесь находились ещё две гарпии-сестры – Гвен и Кайя. Гвен была возлюбленной Сабина, а Кайа – Страйдера. Сёстры стояли, склонив друг к другу головы, и шептались. Гален был отцом Гвен и, если довериться острому слуху Виолы – а он никогда её не подводил – Гвен планировала самостоятельно уничтожить папочку, вскрыть грудную клетку и вырвать его чёрное, гнилое сердце. Просто её маленький способ реабилитироваться после когда-то проявленной перед ним мягкости. – А парень, тот, который Торин, не заметил Галена ни на каких записях? – спросила Виола, вспоминая целую гору его компьютеров и мониторов. Никто не посмотрел в её сторону и не обратил внимания на вопрос.