Глава 17 В течение нескольких часов Хайди и Амун поочередно спали, ели, целовались и говорили, стараясь не упоминать их прошлое, их обстоятельства и их будущее. Они были просто мужчиной и женщиной, их руки никогда не были далеко друг от друга. Благодаря ему, Хайди оставалась в состоянии блаженства, радости, но она знала, что надолго не могла себе это позволить. Для нее радость никогда не длилась долго. Это счастливое напряжение закончилось, когда Амун отпустил ее, чтобы разжечь костер - и не вернулся на ее сторону. Он повозился с рюкзаком, затем вытащил две робы, его движения были жесткими. Ангельская одежда, - сказал он (так же жестко). Не оглядываясь на нее, он положил одну белую рядом с ней. Ткань очистит тебя. Она даже распутает твои волосы, когда ты наденешь капюшон. Простой балахон мог сделать это? Вау. - Спасибо. Не за что, - ответил он, натягивая материю на свою голову. И черт меня побери, если грязь, пятна на шее не исчезли. Теперь мы сделаем то, что нужно. - Ты имеешь ввиду, теперь мы будем играть в молчанку? Между прочим. Это формальность... как она ненавидела ее. Он подарил ей сладчайший, самый мучительный оргазм в ее жизни, играл ее телом так, что победил все сомнения, все запреты. Страсть заполнила ее так безжалостно, что она была не в состоянии удержать ее внутри. Она взорвалась, едва сдерживая лед. Ее тело сейчас настолько хорошо знало этого мужчину, что боль и нужда не покидала ее. Ее живот постоянно трепетал, а кожа горела. Его имя может, и не было татуировкой на ее руке, но она, тем не менее, была заклеймена им. Пока они касались друг друга - не было сомнений с его стороны. Это удивило ее. Он не отказал в удовольствии, не довел ее до грани и ушел, оставляя ее опустошенной. Несмотря на то, что злился на нее. Нет, он был почти... благоговейно, как он ласкал ее, как если бы они были любовниками в полном смысле этого слова, а не врагами. Она не хотела быть его врагом. Не сейчас, не когда-либо снова. Но она никак не могла придумать способ, чтобы устранить вред, который нанесла ему. Не он убил ее семью, другой демон. Он не тот, кто убил ее мужа, она была почти уверена в этом. Другой демон, должно быть. Возможно, один из его друзей. Однако, она наказала Амуна, забрав у него кого-то, кого он любил. Она ненавидела себя за это. Хотела, чтобы она могла вернуться. Хотела, чтобы она никогда не заходила в спальню мужу, в ту роковую ночь. Ночь все изменила для нее. Но она не могла, и она надеялась, что возможно, просто возможно, смогла бы заставить Амуна понять боль, которую она испытала. Этого не было бы достаточно, чтобы заработать его прощение, но возможно, это стало бы оправданием, которое она не нашла бы иначе.Вздохнув, Хайди надела робу. Всего несколько секунд спустя она поняла, что Амун не воздал этой вещи должное. Расправив на себе материю, она почувствовала себя чище, чем когда-либо, не касаясь куска мыла. Поразительно! Ее пристальный взгляд возвратился к нему. Он глядел в пламя. Он выглядел бы как монах, но даже завернутый в бесформенную тряпку, как он был, он выглядел злым и чувственный и так чертовски мощный. Он мысленно отдалился, но она не позволила этому остановить ее. Она уселась перед ним, стараясь не дрожать. Не взглянув не нее, он потянулся к рюкзаку и вытащил абрикос. - Я хотела бы, чтобы ты кое-что сделал для меня, - сказала она. - Думаю, это как продление молчаливой игры. Он только начал есть, впиваясь зубами в плод. И его рука замерла, он, наконец, посмотрел на нее, его темные глаза смотрели настороженно. Это не может подождать? Мы здесь уже слишком долго. Мы должны уйти. Вдруг он куда-то спешил? Вряд ли. - Нет. Мы должны сделать это сейчас.- Если бы они подождали, она могла передумать. Он натянуто кивнул. Очень хорошо. Хайди распрямила плечи и подняла подбородок. - Ты видел маленькую часть моей брачной ночи. Можешь ты... можешь ты теперь посмотреть дальше? Его настороженность усилилась, и это было мучительно видеть. Я не могу контролировать, какие тайны демон показывает мне, Хайди. - Но ты можешь попытаться.- Он должен попытаться. Я не думаю, ты понимаешь меня. Чтобы показать тебе что-нибудь, я должен буду использовать моего демона. - Да, я понимаю это. Я по-прежнему хотела бы попытаться. Он изучал ее. Могу ли я спросить, почему? Такой вежливый, но ясно, что он не хотел видеть этого. Он боялся, что она планировала показать ему время, которое она провела в постели другого мужчины? Он думал, что она планирует наказать его за то, кем он был? - Ты можете спросить, но я не буду говорить тебе.- Она не хотела чтобы он отказал ей, и он бы отказал, если бы знал правду (настоящую причину). Вероятно, это не очень умный шаг с ее стороны, однако. Он должен был доверять ей. Слепо доверять, в этом. Что Повелитель никогда не мог дать Охотнику. В ее мыслях послышался вздох. Ладно. Я попробую. Уступка удивила ее, и по какой-то причине, это удивление, казалось, рассердило его. Ты готова? - рявкнул он -Да.- Нет. В животе затанцевали бабочки. - Да,- повторила она для собственного блага. Жестким движением, Амун отложил сочный абрикос и дотронулся своими сильными руками до ее висков. Как и всегда он был столь же теплым и был желанным как летний день. Но теперь, когда она знала ощущение этих больших рук на ее груди, между ее ног, в ней, положение их было так невинно, что казалось самым декадентским из пыток. Она пододвинулась, чтобы стать ближе к нему, останавливаясь только тогда, когда их колени соприкоснулись, его дикий аромат, окружил ее. Если бы он действительно проник в ее память, то он увидел бы одно из самых болезненных событий ее слишком длинной жизни. Воспоминание, которое разорвало ее и оставило убитой горем. Она нуждалась в его силе. Сконцентрируйся на своем дыхании, сказал он, и она почувствовала нежное вторжение в свои мысли. И закрой глаза. Все друзья, которых она имела, назвали бы ее глупой, из-за того, что она сбиралась довериться демону, но ее это не волновало. Амун слепо доверял ей, когда это было так необходимо, и она не могла дать ему меньше. Ее веки трепетали закрытые, скрывая чувства жажды, нахлынувшие не нее, и она глубоко вздохнула. А потом медленно выдохнула. Хорошая девочка. На свой следующий вдох, она почувствовала, усики... что-то теплое и темное дрейфовало через нее, шумя в ее голове, как ветер часто шелестит листьями на деревьях. Она переживала это и раньше, но она тогда была под воздействием наркотиков, вялой, и не знала, что это тепло и темнота собой представляли. Теперь она знала, и пыталась не паниковать. Она попросила это. Она хотела это. Но она не могла долго сохранять спокойствие. Демон, подумала она дико. Ее сердце врезалось в ее ребра, угрожая лопнуть в груди. Вслепую она дотронулась и обернула пальцы вокруг твердых, теплых запястий Амуна. Продолжая дышать. Она держалась так сильно, как могла, чтобы не отодвинуться от него, напоминая себе, что он был рядом. Что он не позволит своей демонической половине причинить ей боль. И, честно говоря, демон никогда не пробовал. Фактически, демон помог ей, показывая красивое лицо ее сестры, показывая ей радостные минуты перед смертью ее мужа. Почему существо сделало это? Почему оно показало ей хорошие вещи? Разве злые существа, как предполагалось, не сосредотачивались на плохом? Хотя она не могла понять ответы, она расслабилась. И как скованность исчезла с ее спины, красочные изображения замелькали в голове. Она снова увидела свою маленькую сестру, розовощекое лицо, улыбнулась ей в ответ, когда они бежали через цветущий лугу. Невинное, беззаботное хихиканье поддерживалось между ними, и на мгновение, только на мгновение, холод полностью вымылся с тела Хайди, оставив ее мокрой от лучистой теплоты. Изображение сместилось - вернись! мысленно закричала она, не готовая отделиться от сестры снова. Но потом она увидела, взрослый вариант себя, стоящей на той веранде давным-давно, в свадебном платье цвета лаванды, надетом на ее стройную фигуру, ее золотые локоны, практически, сияющие в лунном свете. Вот оно. Что она хотела показать Амуну - что она боялась показывать Амуну. - Ты нервничаешь, моя милая? - сказала ее бывшая слуга, потянув ее назад, в видение. Хайди наблюдала себя со стороны и видела, как она повернулась, что-то ответила Леоре. Разговор продолжался, затягиваясь в вечность. Когда они умолкнут? Когда?.. Старуха повернулась, на каблуках своих сандалий и повела Хайди по коридору, освещенному изнутри факелами. К хозяйской спальне. Вот оно, подумала она снова. Хайди крепче сжала Амуна, дрожь пробила ее. Так же, как и прежде, изогнутый проем маячил все ближе... еще ближе... только на этот раз, она не пыталась остановить себя. Ближе... Когда Леора замедлилась, она улыбнулась через плечо. Наконец они подошли к двери, и слуга отступила в сторону. Хайди хотела вырваться, поскольку она видела, куда идет. Видела, как ее пальцы вились вокруг края занавеса и переместили материал в сторону. Ее плечи напряглись, когда она ступила в палату, занавес опустился позади нее Во-первых, Хайди, в видении не могла понять, что она видела. Но запах, о Боже, этот запах... металлический, медный... смешанный с вонью испражнений кишечника. Она знала его очень хорошо: смерть. Некогда белые стены были забрызганы малиновым. На полу лежал ее муж по частям. Истерика бурлила в ней, когда она резко обернулась. Резня - не было никакой возможности избежать этого. Солон... кусочек здесь, кусочек там, кусочек всюду. Эти слова наполнили ее ум, ее подступающим безумием, делая их песни. Ее коленки сжались, и головокружения чуть не утопило ее. Холодное дыхание полилось и из ее носа, неконтролируемое сейчас. Потом она увидела, как что-то намного страшнее, чем резня.