Я просыпалась в холодном поту, едва сдерживая крик. Вставала, открывала окно, надеясь, что свежий ночной воздух развеет наваждение. Но стоило сомкнуть глаза, жуткое Нечто опять выныривало из сумрака. Но во второй части сна оно имело знакомые очертания. На прозрачную голову была водружена серая шляпа с полями, из мутно-серого покрова выглядывала рука в белоснежном манжете, блеснули золотые часы. И глаза, еще секунду назад черные, как южная ночь, стремительно голубели, вбирая синеву балтийского утра. Словом, призрак теперь сильно смахивал на Раймонда после двухнедельной голодовки. Правда, попыток проткнуть меня крюком он не оставил. Но самое жуткое впечатление произвел третий сон. Я иду по чистому полю с Леной, правда, во сне она не беременная. Лена обнимает меня за талию и целенаправленно подталкивает к зарослям шиповника. Мы подходим к кустам все ближе, ближе… Мое сердце начинает бешено колотиться, мне не хватает воздуха. Я с силой дергаюсь, стремясь вырваться из дружеских объятий, сбрасываю обвившую меня руку — и вижу, что рука эта — огромная, волосатая! — принадлежит мужчине. Я в ужасе оборачиваюсь. Рядом со мной огромная ладонь с гигантскими ногтями… и никого. Пальцы впиваются мне в плечо, резко откидывают меня назад. Один из ногтей, удлиняясь на глазах, оплетает мою шею. Я хочу закричать, позвать на помощь, но из груди доносятся только хрипы. Я вскочила с кровати, держась за горло. Наваждение оказалось настолько сильным, что мне и сейчас чудилось, будто рука призрака касается шеи. Часы показывали полседьмого утра. Больше заснуть мне так и не удалось. Около восьми я поднялась с постели, и, завернувшись в шерстяной плед, уселась за столик на холодной кухне. Надо бы сделать яичницу. Но голова гудела, перед глазами плавали обрывки сна, и так не хотелось возиться у плиты. В конце концов я включила чайник, намазала маргарином кусок французской булки. Ладно, через часик мамочка встанет, покормит, чем Бог послал. Хорошая из меня получится жена! К своим двадцати пяти годам готовить я так и не научилась, могу состряпать яичницу и яйца вкрутую. Зато мамочка кулинарка знатная. И сколько раз, бедная, пыталась заинтересовать меня каким-нибудь фирменным рецептом — медовых коврижек, пирожков с капустой и творогом, на худой конец, наваристого борща. Я с удовольствием ела все перечисленные блюда, но готовить их отказывалась наотрез. Конечно, вкусно покушать всегда приятно. Но стоять у плиты полдня? Одна мысль об этом вгоняла меня в ступор. Усилий море, пот льет ручьем, силы на исходе — а всю красоту, которую с таким трудом приготовила, съедаешь за десять минут! Другое дело, когда ждешь гостей. Тогда я, засучив рукава, вставала у плиты. Варила крутые яйца, рис, картошку в мундире. В ближайшем супермаркете покупала колбаску и соленые огурчики, крошила все это в большую миску. Получалось блюдо под кодовым названием «мясной салат». Не будем оскорблять имя великого Оливье! Заправляла блюдо майонезом, и гости уплетали за милую душу! К тому же большой салатницы хватало на целый вечер. А мои любимые пирожки с капустой всегда можно купить в любом кафе. Стоит ли гробить молодость у плиты? Правда, мамочка все время ругает меня за лень и бесхозяйственность. Говорит, любой муж от меня сбежит через неделю. Если сам не начнет нести яйца. Наверно, родительница права. Но меня не оставляет надежда — а вдруг мой будущий супруг умеет готовить? Или зарабатывает достаточно, чтобы пригласить домработницу? Вот Раймонд, тот свою невесту бережет, ей кашеварить не надо. Ладно, не будем завидовать. У каждого свой скелет в шкафу, как говорят англичане. И вообще, не стану я дожидаться, пока проснется мама. Конечно, она покормит голодную дочь, но сколько нравоучений придется выслушать! А у меня голова и так под завязку забита. В салон я пришла с твердой решимостью найти Роланда и взглянуть в его черные глаза. А то разговоры о его теле стали плохо влиять на мою психику. Как говорится, лучше один раз увидеть… Наверное, логики в этом решении немного, я просто поддалась обычному женскому любопытству. Ну и что? Зато я придумала, как его найти самостоятельно. Все равно мне до вечера, пока не созвонюсь с Дашей, больше ничего не предпринять. Клиентов с утра не наблюдалось. Я устроилась за столиком администратора. Дайга, после памятной драки с Сумкиным ставшая кроткой, как овечка, молча уступила мне место и пересела на один из стульчиков у стенки. А я достала купленную по дороге газету «Реклама» и начала методично обзванивать разные курсы магии, гадания и колдовства. Начала обзвон со школы филиппинских хилеров. Густой мужской бас подтвердил мои догадки: да, это те самые чародеи, которые «без ножа людей кромсают». И стоит мне записаться на курсы и полгодика плотно позаниматься, как я смогу двумя пальцами доставать у людей аппендикс. Нет, никаким скальпелем мне пользоваться не придется, даже руки можно не дезинфицировать. — А мыть руки перед операцией надо? Бас на мгновение запнулся. Видимо, попытался определить, не шутка ли это, но так и не справился с непосильной умственной нагрузкой. Поэтому, так и не отреагировав на хулиганскую выходку, продолжил расписывать мои будущие волшебные умения. Я поняла, что смогу удалять больные миндалины, доброкачественные и злокачественные опухоли, без лазера оперировать глаза… Правда, стоит обучение в школе дорого, пять тысяч долларов. Но я должна понимать: наука филиппинских хилеров недешева. Они у себя на родине такие деньги зашибают своим мастерством, что в Латвию за гроши не поедут. — Думаю, я к вам обязательно запишусь. А магистр Роланд у вас не преподает? — Нет, такого хилера у нас нет, — добродушно загудел бас. — У нас филиппинские профессора Хун Чан Ир и Мун Кар Ян. Самые известные в Филиппинах, с академическими званиями! Ну надо же! А я-то наивно думала, будто никаких званий филиппинские хирурги не имеют! Увы, вступать в длительный спор с их представителем было некогда. Но, положив трубку, я на минуту задумалась. Дело в том, что лет десять назад, когда волна увлечения нетрадиционной медициной взметнулась особенно высоко, ее гребень принес в Ригу двух настоящих филиппинцев. Они показывали свое мастерство в присутствии десятка свидетелей и даже перед видеокамерой. Один из свидетелей, отец моего приятеля, рассказал мне про сеанс. Женщина с доброкачественной кистой в груди села на кушетку. Хилер облил руки какой-то мутной жидкостью, вытер обычным кухонным полотенцем, подошел к лежащей женщине, протянул к ее груди правую ладонь, коснулся пальцами… Со стороны и впрямь казалось, будто длинные пальцы хирурга погружаются в живую плоть, утопают в ней. Затем небольшой рывок, рука хилера взмывает вверх, в пальцах перекатывается сгусток тумана. Резким движением врач отбрасывает его в приготовленное мусорное ведро. Все! Аплодисменты присутствующих! Ни свидетели, ни камера так и не зафиксировали обмана. — Но вот что странно, — рассказывал отец приятеля. — Я своими глазами видел, как раздвигалась кожа на груди, как туда погружалась рука, как рука вырывалась, как в пальцах мелькнул кусочек чего-то. Но недоверчивые врачи-онкологи назавтра же после бескровной операции провели обычный рентген, который показал, что киста… на прежнем месте! И в прежнем объеме. Вот и гадай теперь, что это было — ловкое искусство гипнотизера или мастерство фокусника, который вынимает кролика из своего правого уха. Как ни крути, манипуляция, только не медицинская. Так что руки можно действительно не мыть. Но про те опыты мало кто знает. А сегодня — ведь клюнут же люди и на эту наживку! Выложат скопленные на черный день тысячи, чтобы освоить такие дивные знания и навыки. Найдутся и те, кто пойдут к горе-лекарям. И после чудо-операции будут верить, что все их беды позади, терять драгоценное время, не обращаясь к настоящим хирургам. Но всем глаза не откроешь, а как хочется! Я с трудом отвлеклась от грустных мыслей, вернулась к объявлениям. Ага, вот курсы биоэнергетики. Я набрала номер. Побеседовала с любезной женщиной. На том конце провода мне настойчиво советовали потратить двести долларов, чтобы за месяц («Всего за месяц, понимаете?») научиться определять подземные водяные жилы с помощью лозы, кольца или маятника. А также устранять их или отводить в другую сторону силой своей воли. Через тот же месяц я смогу вычислять у человека пораженный орган, составлять карту этого органа, а также исцелять любую болячку наложением рук. — Это все хорошо, а какой-нибудь документ, который подтвердит мои умения, вы предоставите? Собеседница на том конце провода на мгновение замялась. Но желание получить двести долларов пересилило чувство неловкости: — Конечно, дама, мы его выдаем, но после двухмесячного обучения. Стоят такие курсы пятьсот долларов, зато вы получите сертификат от Датского короля! Стоп, я не ослышалась? От какого, пардон, короля? Может, от принца Датского? Или от бедного Йорика? — Простите, я не расслышала, от кого сертификат? От Датского королевства? — Дама, от короля Датского! Он патрон нашей школы биоэнергетики. Приходите, не пожалеете! Да, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… «Королевские игры» мне надоели, и я перешла к главному вопросу: — Ну, раз будет бумага от самого короля, я наверняка приду. Но мне говорили, что у вас преподает магистр Роланд. Можно записаться на курсы именно к нему? На том конце трубки наступило долгое молчание. Со связью проблемы, что ли? Наконец любезная дама произнесла слегка охрипшим голосом: — Душечка, у нас такой не преподает. — А где я могу его найти? В ответ раздались короткие гудки. Ничего себе, нагнал на нее страху магистр! Даже пятьсот долларов, которые я уже пообещала заплатить, не помогли. Я собиралась и дальше обзванивать многочисленные магические курсы и школы, но пришли первые клиенты. И до конца рабочего дня я так и не вспомнила про маэстро Роланда. Вечером я позвонила Даше. Оказалось, все не так безнадежно, как мне представлялось. Леопольд Денисович Вырубов работал в маленьком частном экономическом лицее, а студент Юрий Максимов перевелся в Государственный университет на факультет русской филологии. Найти обоих можно без особого труда. Поскольку завтра в «Зазеркалье» у меня вторая смена, отправлюсь-ка я прямо с утра трясти студента! ГЛАВА 10 Утром я опять поднялась ни свет ни заря. Мамочка, наверное, еще видела последние сны. Я уныло мазала ломоть черного хлеба маслом, размышляя о предстоящей разведке боем. Итак, что от меня требуется? Выяснить, говоря протокольным языком, «состоял ли объект слежки в интимных отношениях с опрашиваемым лицом». Всего-то делов. Вот подойду к Юрию и в лоб спрошу: «С такой-то спал? Где, когда, при каких обстоятельствах?» И он мне все выложит, как на исповеди. Впрочем, может, и выложит. Кучу всяческих небылиц. Насколько я поняла, зол он на бывшую подругу по самое не могу. Может, за полгода первая ярость и остыла, но парень наверняка не удержится от желания напакостить девушке еще разок. Тем более, судя по давешнему жуткому скандалу, он юноша мстительный и изобретательный. Но мне-то зачем слушать рассказы про триппер и отношения Лены с несколькими мужчинами сразу? Мне нужна правда и только правда. Ага, придумала, что спросить. Теперь не отвертится! Все в подробностях опишет, голубчик, не хуже чем на допросе! Я доела бутерброд, аккуратно смахнула крошки в ладонь, но до ведра, увы, не донесла. Мою умную голову посетила очередная светлая мысль: надо купить диктофон! А то добьюсь я успеха, поведает мне Юрик чистую правду… а вот поверит ли Раймонд устному пересказу? Как ехидно он произнес что-то вроде: «Смотри, ничего не перепутай!» Не понравится юристу рассказ «прынцев», и опять я виноватой окажусь. Что же мне, очную ставку им устраивать? Ну уж нет. Пятьсот долларов у меня есть — куплю хитрый аппаратик, он всего-то сотню «зеленых» стоит. Может, в жизни еще не раз пригодится. Ладонь разжалась, и крошки тут же покинули ее. Теперь они сиротливо валялись на полу, поджидая санитаров квартиры — маленьких рыжих тараканов. Я постояла минутку, размышляя, взять ли мне щетку и совок, потратить ли пять минут на уборку… и решила не терять времени зря. Прусаков мы все равно никогда не выведем, пусть уж кушают, животные. Я доехала до центра, зашла в магазин бытовой техники и увидела на стеклянном прилавке цифровой диктофончик. Мне он понравился с первого взгляда! Хорошенький, серебристый, плоский, размером с зажигалку, он превосходно влезал не только в дамскую сумочку, но даже в крохотный наружный карманчик моего льняного жакета. Ткань почти не топорщилась, ни за что не догадалась бы, что в кармашке лежит что-то, кроме носового платка. Я заплатила шестьдесят пять латов, как раз около сотни долларов, и, довольная, пошла в университет. У всех студентов экзамены, где-нибудь Юрик да отыщется. Мне повезло, сессия у филологов была в самом разгаре. В деканате я узнала, в каком кабинете сдает экзамены группа Юрия Максимова, и бодро отправилась на поиски студента. Увидев в коридоре довольно большую группу студенток, среди которых, как гвоздь на ровной доске, торчал один-единственный представитель сильного пола, я без колебаний подошла к ним. — Этот парень — Юрий Максимов? — тихо спросила я у девчонки, стоящей ближе всех к заветной двери. Девушка кивнула. Я некоторое время рассматривала одного из Лениных «прынцев». Юрик оказался долговязым юнцом с подростковыми прыщиками на подбородке. Несмотря на жару, на нем красовалась лиловая замшевая курточка, на обгоревшем носу «тусовались» черные солнечные очки. Юное чудо природы расслабленно привалилось к стене, выставив вперед длинную ногу. Не думайте, что в руках студента находился конспект! О нет, между указательным и средним пальцами кокетливо дымилась тонкая сигаретка. Изящными движениями он подносил сигаретку ко рту, слегка затягивался, картинно ронял тонкую кисть. Ноготки блестели, похоже, имел место самый настоящий маникюр. Если бы я не знала, что этот тип всерьез считал себя Лениным женихом, подумала бы, что он голубой, даже синий. Похоже, тут надо действовать решительно. Я вошла в плотную толпу студентов и громко сказала: — Юрий, привет! Я сестра Лены Усольцевой. Вы знаете, что она беременна от вас? Студент так и замер на месте. Загорелое личико мигом побледнело, затем на скулах вспыхнули яркие багровые пятна. Он прокашлялся, попытался открыть рот, но губы отказывались повиноваться. Минут пять бедняга не мог совладать с непослушным органом речи. Потом зачем-то снял солнечные очки. На мой взгляд, абсолютно напрасно. Очарования ему этот жест не прибавил. Глазки у парня оказались маленькими, блекло-голубыми, к тому же трусливо бегали по сторонам. Со всех сторон послышались сдавленные смешки. Разряженные девицы вокруг вряд ли знали историю с Леной и скандалом в деканате, но ситуация их живо заинтересовала. Толпа вокруг нас становилась все гуще. Пока студент мялся, то тут то там раздавался шепоток — девчонки пересказывали мои слова тем, кто не расслышал. Наконец к долговязому вернулся дар речи. Он быстро огляделся, затем зашипел на меня: — Ты что, сдурела? Пойдем отсюда, поговорим! — У вас, по-моему, экзамен? — ледяным тоном осведомилась я. — Я не хочу отрывать. И торопиться вам уже некуда. Все равно придется теперь на Лене жениться. Или дождетесь, пока к вам приедут наш отец и два брата? Юрик буквально посинел, даже как будто стал меньше ростом. Он схватил меня за руку, и, расталкивая сгрудившихся девчонок, мы побежали по коридору. Выскочили на улицу, перебежали дорогу на красный свет. Я пыталась вырваться, но Юрик вцепился в меня мертвой хваткой, его ладонь словно приросла к моей. Я уже подумала, что у парня от расстройства начался психоз и бегать нам теперь по палящему солнышку, пока кто-нибудь не подстрелит… Но тут он остановился. — Ну ты и дура! — парень чуть не плакал. — Зачем при всех наших такие разговоры затевать! — А что тут такого? — похлопала я глазками. — Любишь кататься… — Да не было у нас ничего! — с досадой перебил меня Юрик. Я прямо через ткань нажала на кнопочку диктофончика. — Как это не было? Лена мне вас очень хорошо описала! Как раз полгода прошло, и ребенок — ваш! — Я говорю тебе — не было! — Юрий почти кричал. — Твоя сестричка мне голову морочила, даже поцеловать в губы не давала, только хихикала и щечку подставляла. Все твердила, что ничего лишнего не позволит, а то, не дай Бог, в родном городе узнают, со свету сживут. От меня ребенка быть не может. Я тебе могу подсказать, от кого твоя сестричка понесла. Он у нас преподавал, ну, в том институте, где Ленка осталась. Я опять выслушала рассказ о Леопольде Денисовиче, правда, на сей раз в другой интерпретации. В рассказе Юрика бывший мент выступал настоящим старым развратником, который заваливал студенток на экзаменах, чтобы затащить их в постель. А Лена оказалась ему под стать. Ее и затаскивать не пришлось, сама прыгнула. Я с тоской слушала уже надоевшую мне историю. Верить студенту или подождать? Зимой эта же лав стори в его исполнении выглядела слегка иначе. — Ой, не пудри мне мозги, — развязно заявила я. — Думаешь, не знаю, что ты в деканате наболтал! Будто бы Ленка тебя триппером заразила! Это, кстати, поклеп, сестрица вполне здорова, три пера тебе в другом месте воткнули. Но ведь ты на нее подумал! Что, от поцелуев заразу подхватил? — Да зол я был до чертиков, — хмуро процедил парень. — Твоя сестрица меня полгода динамила. Я думал, и впрямь скромная, такие девушки сейчас на вес золота. Даже с родителями ее познакомил. Маман потом месяц пилила за такую подругу, всю душу чуть не вытрясла. А я, рыцарь чертов, все твердил: Ленку не брошу, она, мол, такая чистая, несовременная. А эта «чистюля» обычной шлюхой оказалась. Еще похуже других, те хоть не прикидываются. Ну что ж, очень похоже на правду. По крайней мере, характер Елены обрисован верно. Сегодня же найду Леопольда, пусть теперь он мне поведает о большой и чистой любви к своей студентке. А если и у него секса с Леной не было? Ничего, у меня в запасе остается магистр Роланд! Я поплелась через полгорода в лицей. Как я и думала, хорошая погода уже закончилась. Небо затянули свинцовые тучи. Они быстро шли на запад, иногда сменяясь серыми облаками, но просвета в этой череде не предвиделось. Черт, еще и дождик вот-вот польет! А у меня, как назло, ни зонтика, ни капюшона. На ногах китайские босоножки, от дождя они расклеятся в момент, и лишусь я единственной летней обувки. Надо устроить себе хоть один выходной, на остатки гонорара купить приличные одежду и обувь. А то, глядишь, все потрачу на это расследование и не на что будет прибарахлиться. В отличие от института, в экономическом лицее было пустынно. Оба этажа маленького домика были чисто вымыты, но народа не наблюдалось. Кабинет администрации и учебная часть оказались заперты. Посреди огромного вестибюля в маленькой стеклянной будочке одиноко сидел старичок-вахтер. Судя по виду, местная достопримечательность, наверняка сохранился с эпохи динозавров. Я спросила у него, где найти господина Вырубова. Но ветхий старичок даже не понял вопроса. Наполовину просунувшись в окошко, я долго кричала ему в самое ухо, что мне нужен преподаватель, Леопольд Денисович, он студентов обучает, ну как мне его найти? Может быть, он какие-нибудь экзамены принимает? Сторож вопил в ответ, что никого не знает, и вообще, зачем я к нему пристала? Через несколько минут «содержательной» беседы я охрипла. Отошла от будки и упала на стул, одиноко стоящей в пустом вестибюле. Очень не хотелось бесславно уходить. Если я не встречусь в «прынцем» сегодня, значит, мне придется потратить на него еще один день. Когда же босоножки покупать? К тому же… Если экзамены в лицее закончились, значит, препод не появится на работе все лето. А свадьба у Раймонда — через две с половиной недели. Ох, провалю я расследование, как пить дать провалю!