Поплотнее укутавшись в плащ, юноша смотрел на облака пара, которые вместе с его дыханием вырывались во мрак. Если понадобится, он будет ждать всю ночь. Коли она не появится до рассвета, завтра вечером Норрис снова придет сюда. Он достаточно верит ей, чтобы не сомневаться: если Роза узнает, что он ее ждет, она придет несмотря ни на что. Его ноги затекли, а пальцы онемели. На Желудевой улице погасли последние окна. В этот момент из-за угла появился какой-то силуэт. Женская фигура, обрамленная светом горевшего позади нее фонаря. Она остановилась посреди улочки, словно пытаясь что-то разглядеть во тьме. — Норрис! — раздался тихий голос. Юноша вскочил и тут же отошел от двери. — Роза! — отозвался Норрис, и она помчалась ему навстречу. Он заключил ее в объятия и начал кружить, чуть было не рассмеявшись от счастья, что снова увидел ее. Девушка казалась невесомой, легче воздуха, и в этот самый момент Норрис понял: они навеки связаны друг с другом. Прыжок в реку Чарлз был для него и смертью, и перерождением, и вот она, его новая жизнь — с девушкой, которая не может предложить ему ни состояния, ни родовитости, только любовь. — Я знал, что ты придешь, — пробормотал Норрис. — Я знал. — Ты должен выслушать меня. — Я не могу оставаться в Бостоне. Но жить без тебя я тоже не могу. — Норрис, это важно. Послушай! Юноша замер. Однако застыл он не по приказу девушки — Норрис увидел чью-то крепкую фигуру, двигавшуюся к ним с другого конца Желудевой улицы. Стук копыт у него за спиной заставил юношу развернуться, однако путь к отступлению уже был перекрыт только что остановившимся там экипажем с двумя лошадьми. Дверца его распахнулась. — Норрис, ты должен поверить им, — продолжала убеждать Роза. — Ты должен поверить мне. — Вам не остается ничего другого, господин Маршалл, — раздался знакомый голос у него за спиной. Вздрогнув, Норрис обернулся к смотревшему на него широкоплечему мужчине. — Доктор Сьюэлл? — Я бы посоветовал вам сесть в экипаж, — продолжал Сьюэлл. — Если вам дорога жизнь. — Они наши друзья, — заверила Роза. Схватив Норриса за руку, она потянула его к экипажу. — Прошу тебя, давай сядем, пока тебя никто не увидел. У Норриса не было выбора. Что бы ни ждало его впереди, этого пожелала Роза, а уж ей-то можно доверить свою жизнь. Подведя его к экипажу, девушка забралась внутрь и потянула юношу за собой. Доктор Сьюэлл, оставшись на улице, захлопнул дверцу. — Бог вам в помощь, господин Маршалл, — напутствовал он через окно. — Надеюсь, однажды мы встретимся вновь, и уже не при таких тяжелых обстоятельствах. Возчик щелкнул поводьями, и экипаж тронулся в путь. Предчувствуя долгую дорогу и решив поудобней устроиться на своем месте, юноша внезапно заметил сидевшего напротив них с Розой человека. Свет уличного фонаря упал на лицо мужчины, и Норрис округлил глаза от удивления. — Нет, это не арест, — заверил его констебль Лайонс. — А что же тогда? — изумился Норрис. — Услуга одному старинному другу. Они выехали из города, пересекли мост Западный Бостон и поселок Кембридж. По этой дороге узника Норриса везли всего несколько дней назад, но все же сейчас это был другой путь — теперь он ехал не с предчувствием смерти, а с надеждой на лучшее. Всю дорогу маленькая Розина ручка лежала в его ладони, словно немое подтверждение того, что все идет по плану, что ему не стоит бояться предательства. Как можно было заподозрить ее в чем-то дурном? «Эта одинокая девушка всегда преданна и решительна и ни разу не оставляла меня в беде, — подумал юноша, — а я ее не заслуживаю». Кембридж сменился темнотой сельской местности и пустыми полями. Они ехали на север, к Сомервиллу и Медфорду, мимо деревушек, темные домишки которых сбивались в кучки под зимней луной. И только на окраине Медфорда, свернув на булыжный двор, экипаж наконец остановился. — Здесь вы один день отдохнете, — сказал констебль Лайонс, распахивая дверцу и выходя на улицу. — Завтра вам сообщат, где на севере находится еще один безопасный дом. Выбравшись из экипажа, Норрис посмотрел на каменное фермерское строение. В окнах горели свечи — мерцающее приветствие таинственным путникам. — Что это за место? — осведомился он. Констебль Лайонс не ответил. Подойдя к двери, он дважды постучал, а затем, подождав немного, стукнул еще раз. Через некоторое время дверь открылась, и из-за нее выглянула пожилая женщина в кружевном чепце, она подняла лампу, чтобы разглядеть лица гостей. — У нас путник, — объявил Лайонс. Женщина, нахмурившись, поглядела на Норриса и Розу: — Эти двое — весьма необычные беглецы. — И обстоятельства у нас весьма необычные. Я привез их по личной просьбе доктора Гренвилла. Господин Гаррисон и доктор Сьюэлл выразили согласие, господин Уилсон также дал разрешение. Наконец старуха кивнула и посторонилась, чтобы впустить троих гостей. Норрис шагнул в старинную кухню, ее потолок потемнел от сажи — это были следы огня, который бессчетное количество раз разводили во время стряпни. Одну стену почти полностью занимал огромный камин, где все еще мерцали оставшиеся с вечера красные угольки. Сверху свисали пучки трав — перевязанные стебли лаванды, иссопа, полыни и шалфея. Норрис почувствовал, что Роза тянет его за рукав. Девушка указывала на резную эмблему, закрепленную на поперечине. Пеликан. Увидев, куда направлены их изумленные взгляды, констебль Лайонс пояснил: — Это старинный символ, господин Маршалл, и мы его почитаем. Пеликан олицетворяет самопожертвование во имя всеобщего блага. Напоминает нам о том, что каждому воздастся по делам его. — Это печать нашей сестринской общины, — добавила старуха. — Ордена Саронских Роз. Норрис обернулся к ней. — Кто вы? Что это за место? — Мы члены Розового креста, сэр. А это станция для путников. Для путников, нуждающихся в убежище. Норрис подумал о скромном доме на Желудевой улице с дверной перемычкой, на которой были вырезаны пеликаны. И вспомнил, тем вечером Уильям Ллойд Гаррисои был в числе прибывших джентльменов. А еще он вспомпил наушничанье хозяев соседних магазинов — те толковали о незнакомцах, что бродят по округе после наступления темноты, по той самой округе, которую констебль Лайонс объявил запретной для Ночной стражи. — Они аболиционисты, — пояснила Роза. — Это дом для беглых. — Станция, — поправил Лайонс. — Одна из тех остановок, которые розенкрейцеры устроили по пути на север, в Канаду. — Вы прячете рабов? — Рабов не существует, — возразила старуха. — Ни один человек не может быть собственностью другого. Все мы свободны. — Теперь вы понимаете, господин Маршалл, — проговорил констебль Лайонс, — почему нельзя говорить о доме на Желудевой улице. Доктор Гренвилл заверил нас, что вы поддерживаете движение аболиционистов. Если вас когданибудь поймают, ни в коем случае не упоминайте об этом месте, ибо тем самым вы подвергнете опасности бесчисленное множество людей. Страданий каждого из них хватило бы на десять жизней. — Клянусь вам, я никого не выдам, — пообещал Норрис. — Мы занимаемся опасным делом, — продолжал Лайонс. — И сейчас мы рискуем как никогда. Мы не можем позволить, чтобы нашу организацию разоблачили, особенно теперь, когда столько людей, имей они возможность, с радостью бы искоренили и уничтожили нас. — Все вы члены этого ордена? И даже доктор Гренвилл? Лайонс кивнул. — И это снова тайна, которую никому нельзя раскрывать. — Но отчего вы помогаете мне? Я ведь не беглый раб. А если верить господину Пратту, я просто чудовище. — Пратт — гадина, — фыркнул Лайонс. — Если бы я мог, я выкинул бы его го Ночной стражи, но он интригами привлек к себе всеобщее внимание. Нынче стоит лишь открыть газету, и непременно прочтешь о свершениях «героического» господина Пратта, «выдающегося» господина Пратта. В действительности же этот человек — тупица. Ваш арест должен был стать его главным триумфом. — Поэтому вы помогаете мне? Только чтобы воспрепятствовать его триумфу? — Едва ли я стал бы так хлопотать из-за этого. Нет, мы помогаем вам потому, что Олдос Гренвилл полностью убежден в вашей невиновности. И ваша казнь была бы сущей несправедливостью. — Лайонс взглянул на пожилую женщину. — А теперь, госпожа Гуд, я вас оставлю. Завтра господин Уилсон привезет все, что необходимо для путешествия. Нынче ночью у нас не было времени подготовиться. Так или иначе, скоро рассветет, а господину Маршаллу лучше дождаться завтрашнего вечера, чтобы продолжить путь. — Он обернулся к Розе: — Ну что же, мисс Коннелли, вернемся в Бостон? Вид у Розы был убитый. — А можно мне остаться с ним? — попросила девушка, и в ее глазах сверкнули слезы. — В одиночку путник передвигается быстрее и безопаснее. Важно, чтобы господина Маршалла ничто не отягощало. — Но мы расстаемся так неожиданно! — Ничего не поделаешь. Он благополучно доберется и немедленно пошлет за вами. — Я ведь только что вновь обрела его! Можно мне остаться с ним, хотя бы нынче ночью? Вы сказали, господин