Звуки таверны остались позади, теперь девушка слышала лишь свист ветра в узком проулке и собственное дыхание. Рыбацкий переулок скрывался за следующим поворотом, и, словно лошадь, увидавшая стойло и сообразившая, что укрытие совсем рядом, Роза ускорила шаг, чуть было не поскользнувшись на брусчатке. Она оперлась о стену и удержала равновесие, но, выпрямляясь, снова услышала этот звук. Какой-то мужчина хрипло откашлялся. Роза медленно приблизилась к ушу здания и выглянула в Рыбацкий переулок. Сначала она увидела только тени и отблеск свечи, пробивавшийся из окна. Затем из дверного проема вынырнул мужской силуэт. Потирая плечи, чтобы не замерзнуть, он прошелся по переулку. Снова откашлялся, сплюнул на мостовую, а затем, вернувшись к двери, опять исчез во тьме. Девушка тихонько попятилась. Возможно, этот человек слишком много выпил, решила она. Возможно, он скоро отправится домой. «А может быть, он ждет меня?» — подумала Роза. Шли минуты, ветер колыхал ее юбку, а она все ждала, и сердце глухо билось у нее в груди. Человек снова откашлялся и сплюнул, затем Роза услышала стук в дверь и голос Портеуса: — Я же сказал вам: сегодня она вряд ли вернется. — Но когда вернется, сообщите мне. Незамедлительно. — Я же сказал, что сообщу. — И тогда получите вознаграждение. Только тогда. — Надеюсь, — ответил Портеус, с грохотом закрывая дверь. Тут же нырнув в проем между двумя зданиями, Роза из темноты проследила за тем, как человек, выйдя из Рыбацкого переулка, проследовал мимо нее. Она не разобрала его лица, зато увидела массивный силуэт и услышала, как тяжело он дышит на холоде. Девушка подождала, пока мужчина скроется вдалеке, и только тогда выбралась из своего укрытия. «Мне теперь некуда идти, — в отчаянии подумала она. — Я лишилась даже жалкой кучки соломы». Дрожа, Роза стояла на дороге и безысходно всматривалась в темноту, только что поглотившую неизвестного мужчину. Потом она развернулась и двинулась в противоположном направлении. 21 НАШИ ДНИ Джулия двигалась по уже знакомому маршруту — сначала 110 шоссе в северном направлении, затем на пароме, даже развилку у Айлсборо привычно скрывал густой туман. Однако на этот раз она подготовилась к влажности — надела свитер и джинсы и прихватила маленький чемоданчик на колесиках, сейчас она везла его по проселочной дороге к Каменному бугру. Когда в дымке перед ней возник обветшалый дом, Джулия почему-то почувствовала себя желанной гостьей — странное ощущение, особенно если вспомнить предыдущий визит к раздражительному Генри. Но все-таки между ними проскакивали искорки тепла. Например, когда она, уже опьянев от вина, взглянула в его нахмуренное, морщинистое лицо и подумала: «При всех его странностях Генри обладает необычайным прямодушием — он до того честен, что можно, не задумываясь, верить каждому его слову». Втащив свой чемоданчик по ступенькам крыльца, Джулия постучала. На этот она решила проявить терпение и ждать, пока Генри не появится. Прошло несколько минут, никто не открывал, и Джулия, толкнув дверь, обнаружила, что она не заперта. Заглянув в дом, Джулия крикнула: — Генри! Затем завезла чемоданчик в прихожую и снова крикнула, задрав голову: — Генри, я приехала! Никто не ответил. Джулия вошла в библиотеку — ее окна впускали мрачный свет очередного туманного дня. Она увидела разбросанные по столу бумаги и сразу подумала: «Генри, на этот раз вы устроили настоящий бардак». И тут заметила лежавшую на иолу трость и две худые ноги, торчавшие из-за груды коробок. — Генри! Он лежал на боку, его брюки были залиты мочой. Джулия в панике перевернула старика на спину и наклонилась, пытаясь уловить дыхание. Генри открыл глаза. И прошептал: — Я знал, что вы приедете. — Думаю, у него случился приступ аритмии, — сообщил доктор Джарвис. — Я не обнаружил никаких следов инсульта или инфаркта, к тому же сейчас его ЭКГ выглядит вполне нормально. — Сейчас? — не поняла Джулия. — В этом и состоит загадка аритмии. Она может внезапно возникнуть и так же внезапно исчезнуть. Поэтому я хочу оставить его в палате с кардиомонитором на ближайшие двадцать четыре часа, чтобы понаблюдать за сердцем. — Бросив взгляд на занавеску, за которой стояла койка Генри, Джарвис понизил голос: — Но уговорить его остаться здесь на сутки — задача не из легких. Здесь, госпожа Хэмилл, придется подключиться вам. — Мне? Я ведь всего-навсего гостья. Вам стоит поговорить с его родственниками. — Я известил их. Его внучатый племянник уже едет сюда из Массачусетса, но вряд ли доберется раньше полуночи. Может, до этого времени вам удастся уговорить Генри не вставать с постели. — А куда он может деться? Ведь паром уже не ходит. — Ха! Думаете, это его остановит? Генри запросто позвонит какому-нибудь приятелю, и тот отвезет его домой на своей лодке. — Судя по всему, вы неплохо его знаете. — Генри Пейджа знает весь больничный персонал. Я единственный врач, которого ему пока не удалось уволить. — Вздохнув, Джарвис захлопнул карту. — Но, возможно, я вот-вот лишусь этого почетного звания. Провожая взглядом уходящего доктора Джарвиса, Джулия подумала: «Ну я и влипла!» И влипла она в тот самый момент, когда обнаружила Генри лежащим на полу библиотеки. Именно Джулия вызывала «скорую», именно она сопровождала ее с острова на материк. Последние четыре часа она сидела в медицинском центре «Залив Пенобскот» и ждала, когда врачи и медсестры закончат осмотр. Было уже девять вечера, Джулия умирала с голоду, да и переночевать ей было негде — разве что на кушетке в приемной. — Доктор Джарвис сказал вам, что это не инфаркт, — послышался из-за занавески жалобный голос Генри. — Тогда почему я до сих пор здесь? — Господин Пейдж, не смейте отсоединять монитор. — Где она? Где моя юная леди? — Она наверняка уже уехала. Набрав в легкие воздуха, Джулия подошла к кровати. — Я еще здесь, Генри, — сообщила она, заходя за занавеску. — Джулия, отвезите меня домой. — Вы же знаете, я не могу. — Почему? Что вам мешает? — Во-первых, паром. После пяти он уже не ходит. — Позвоните моему приятелю Барту из Линкольнвилла. У него есть яхта с радаром. Он перевезет нас даже в тумане. — Нет, не буду. Не хочу. — Не хотите? — Да. И вы не сможете меня заставить. Некоторое время Генри просто смотрел на нее. — Надо же, — пропыхтел он, — какие мы! — Ваш внучатый племянник уже едет. И появится здесь чуть позже. — Может быть, он-то и сделает, как я хочу. — Если вы ему небезразличны, он откажет. — А вы почему мне отказываете? Джулия в упор посмотрела на старика. — Потому что я не смогу разбирать коробки на пару с покойником, — проговорила она и повернулась, чтобы выйти из палаты. — Джулия! Она вздохнула. — Да, Генри. — Мой внучатый племянник вам понравится. Джулия услышала голоса врача и медсестры, доносившиеся из-за занавески, выпрямилась и протерла заспанные глаза. Она задремала в кресле возле кровати Генри, и роман в мягкой обложке, который она читала, свалился на пол. Джулия подняла книгу и взглянула на Генри. Тот наконец-то спокойно спал. — Это самая последняя ЭКГ? — спросил мужской голос. — Да. Доктор Джарвис сказал, что все они были нормалыше. — Монитор не показывает аритмии? — Пока нет. Зашуршала какая-то бумага. — Анализ крови у него хороший. Опа! Беру свои слова назад. Немного повысился уровень печеночных ферментов. Видимо, Генри снова увлекся вином из своего погреба. — Вам нужно что-нибудь еще, доктор Пейдж? — Кроме двойной порции виски?