Часть 25 из 78 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— невероятно смелый поступок для девушки, которая должна знать свое место. Но «не в себе»? Нет, в тот вечер в родильной палате Норрис видел девушку, которая всего лишь стояла на своем, девушку, которая оберегала свою умирающую сестру.
— Я не заметил в ней ни тени безумия, — признался он.
— Она сделала несколько очень необычных заявлений. О некоем существе в плаще.
— Мисс Коннелли назвала его «фигурой», сэр. И никогда не говорила, что это сверхъестественное существо. Это «Дейли эдвертайзер» назвал его Вестэндским Потрошителем. Мисс Коннелли, конечно же, испугалась, но истеричной не была.
— И вы не подскажете господину Пратту, где она может находиться?
— С чего он решил, будто я это знаю?
— Он полагает, что, возможно, вы лучше знакомы с ее… собратьями.
— Понимаю. — Норрис почувствовал, как напряглись мышцы его лица. «Значит, они считают, что парнишка с фермы даже в костюме остается парнишкой с фермы», — с горечью подумал он и спросил:
— А можно узнать, с чего это вдруг ему так спешно понадобилось ее отыскать?
— Она свидетельница, и ей всего лишь семнадцать лет. Необходимо позаботиться о ее безопасности. И о безопасности ребенка ее сестры.
— Вряд ли можно представить себе, что господин
Пратт заботится о чьем-то благополучии. Может, он хочет отыскать девушку по какой-то другой причине?
Гренвилл немного помолчал. А через мгновение сообщил:
— Есть некое дело, о котором господин Пратт не хотел бы сообщать репортерам.
— Какое дело?
— Оно касается одного ювелирного украшения. Медальона, который некоторое время находился у мисс
Коннелли, а потом оказался в ломбарде.
— И чего же особенного в этом медальоне?
— Он не принадлежал этой девушке. По закону медальон должен был перейти к мужу ее сестры.
— Вы хотите сказать, что мисс Коннелли — воровка?
— Не я хочу это сказать, а господин Пратт.
Норрис снова вспомнил Розу и то, как беззаветно она была предана сестре.
— Я не могу представить ее в роли преступницы.
— Какой она вам показалась?
— Умной. И решительной. Но только не воровкой. Гренвилл кивнул.
— Я передам ваши суждения господину Пратту.
Посчитав, что разговор окончен, Норрис собрался было подняться с места, но Гренвилл остановил его:
— Минутку, господин Маршалл. Или у вас есть какието другие дела?
— Нет, сэр.
Норрис снова опустился на стул. Под взглядом молчавшего профессора юноша чувствовал себя неуютно.
— Довольны ли вы покуда ходом вашего обучения? — поинтересовался Гренвилл.
— Да, сэр. Вполне.
— А доктором Краучем?
— Он великолепный наставник. И я счастлив, что он взял меня к себе. Благодаря ему я многое узнал об акушерстве.
— Хотя, как я понимаю, у вас есть собственные суждения на эту тему.
Норрис почувствовал себя неловко. Неужели доктор Крауч нажаловался на него? Неужели ему придется за это ответить?
— Я не хотел подвергать сомнению его методы, — возразил юноша. — Я только хотел поделиться…
— А разве не стоит сомневаться в методах, которые не действуют?
— Я не должен был противоречить ему. Конечно же, я не обладаю опытом доктора Крауча.
— Нет. Вы обладаете опытом фермера. Норрис вспыхнул, и профессор добавил:
— Вы считаете, я только что оскорбил вас.
— Не смею знать ваших намерений.
— Я не собирался вас оскорблять. Я знавал умников среди фермерских мальчишек. И достаточно идиотов среди джентльменов. Своим замечанием насчет фермера я хотел сказать, что у вас есть практический опыт. Вы наблюдали за процессом созревания плода и его рождения.
— Но, по вполне очевидному замечанию доктора Крауча, корову нельзя сравнивать с человеком.
— Конечно же, нет. Коровы куда дружелюбнее. Ваш отец наверняка согласился бы со мной, иначе почему он все время прячется на ферме?
Норрис был потрясен.
— Вы знакомы с моим отцом? — спросил он после короткой паузы.
— Нет, но кое-что о нем знаю. Он наверняка гордится тем, что вы избрали такой сложный курс обучения.
— Нет, сэр. Ему не нравится мой выбор.
— Неужели такое возможно?
— Отец собирался вырастить фермера. И считал, что книги — пустая трата времени. Я бы наверняка никогда не попал сюда, в медицинский колледж, если бы не щедрость доктора Хэллоуэлла.
— Доктора Хэллоуэлла из Белмонта? Того джентльмена, что написал вам рекомендательное письмо?
— Да, сэр. Я и вправду не знаю человека добрее. Он и его супруга всегда с радостью принимали меня в своем доме. Он сам обучал меня физике и давал книги из личной библиотеки. Похоже, каждый месяц в ней появляются новые тома, и он разрешал мне брать любые. Романы. Книги по греческой и римской истории. Произведения
Драйдена, Поупа и Спенсера[3]. У него невероятное собрание.
Гренвилл улыбнулся:
— И вам оно очень пригодилось.
— Книги были моим спасением, — признался Норрис, внезапно смутившись оттого, что использовал такое сильное слово.
Но слово было точным — книги спасали его от безрадостных вечеров, проведенных на ферме, когда они с отцом почти не разговаривали. Если им и приходилось перемолвиться словечком, то лишь о сене, которое еще не просохло, или о том, что корове пришла пора телиться. Они никогда не обсуждали то, что мучило обоих.
И никогда не станут это обсуждать.
— Жаль, что отец не ободряет вас, — проговорил Гренвилл. — Но даже без особых преимуществ вы уже многого добились.
— Я нашел себе… занятие… здесь, в городе. — Пусть даже работа с Джеком Берком вызывала у Норриса отвращение. — Мне хватает на оплату учения.
— Ваш отец не оказывает содействия?
— Ему почти нечего посылать мне.
— Надеюсь, с Софией он был щедрее. Она заслуживает большего.
Норрис был поражен, услышав это имя.
— Вы знаете мою мать?
— При жизни моей супруги Абигейл София была ее лучшей подругой. Но это было много лет назад, еще до вашего рождения. — Гренвилл немного помолчал. — Когда София вдруг вышла замуж, мы оба были удивлены.
Но самым удивительным, подумал Норрис, наверняка был тот факт, что в мужья она выбрала малообразованного фермера. Хоть Айзек Маршалл и был красивым мужчиной, его никогда не интересовали музыка и книги, которые так высоко ценила София, его не интересовало ничего, кроме зерна и домашнего скота.
Немного поколебавшись, Норрис спросил:
— А вы знаете, что моя мать больше не живет в Белмонте?
book-ads2