— Я понимаю. Но рисунок точно такой же. — Рисунок действительно очень любопытный, — признал доктор Крауч. — Две отдельные перпендикулярные раны. Создается впечатление, что убийца хотел вырезать знак… — …креста? — Внезапно заинтересовавшись, Пратт поднял таза, — Убитая не была ирландкой, верно ведь? — Нет, — ответил Крауч, — почти наверняка нет. — Но ведь многие пациентки в больнице — ирландки? — Миссия этой больницы — помогать несчастным. Многие наши пациенты, если не большинство из них, пользуются благотворительной помощью. — То есть они ирландцы. Как мисс Коннелли, — А теперь послушайте меня. — Венделл заговорил чересчур прямолинейным тоном. — Вы наверняка усмотрели слишком много смысла в этих ранах. Они напоминают крест, но это еще не означает, что убийца — папист. — Вы их защищаете? — Я просто указываю на недостатки вашей аргументации. Нельзя приходить к умозаключениям, исходя лишь из особенностей увечий. В таком случае мое объяснение не менее основательно. — Что какой-то японец забрался на корабль с мечом? — Пратт рассмеялся. — Вряд ли в Бостоне отыщется такой человек. Зато папистов здесь много. — Можно прийти и к другому заключению: убийца хочет, чтобы вы обвинили папистов! — Господин Холмс, — осадил его Крауч, — может, не стоит рассказывать Ночной страже, в чем заключается их работа. — Их работа — выяснение истины, а не беспочвенные предположения, основанные на религиозном фанатизме. Глаза Пратта внезапно сузились. — Господин Холмс, вы ведь состоите в родстве с преподобным Абиелом Холмсом? Из Кембриджа? В зале повисло молчание, и Норрис заметил, как по лицу Венделла проскользнула тревожная тень. — Да, — наконец подтвердил Венделл. — Это мой отец. — Превосходный, честный кальвинист. А вот его сын… — Благодарю вас, — парировал Венделл, — его сын позаботится о себе сам. — Господин Холмс, — предостерег его доктор Крауч, — Ваше поведение не принесет особой пользы. — Но будет взято на заметку, — заверил Пратт. «И не забудется», — читалось в его взгляде. Стражник обратился к Краучу: — Доктор, насколько хорошо вы знали мисс Пул? — Она наблюдала за многими моими пациентками. — И ваше мнение о ней? — Она была сведущей и умелой. И очень почтительной. — Были ли у нее враги? Вам что-нибудь известно об этом? — Безусловно, нет. Она ведь была медицинской сестрой. Ее задача — облегчать боль и страдания. — Но ведь наверняка случалось, что кто-нибудь из пациентов или их родственников был недоволен? И мог бы обратить свой гнев на больницу и ее персонал? — Возможно. Но я не могу припомнить человека, который… — А как насчет Розы Коннелли? — Юной дамы, которая обнаружила тело? — Да. Не было ли у нее разногласий с сестрой Пул? — Могли быть. Девушка достаточно своевольна. Сестра Пул жаловалась мне на ее требовательность. — Она беспокоилась по поводу лечения ее сестры, — вмешался Норрис. — Но, господин Маршалл, это не оправдывает непочтительное поведение, — возразил доктор Крауч. — С чьей бы то ни было стороны. Пратт перевел взгляд на Норриса. — Вы защищаете эту девицу. — Судя по всему, мисс Коннелли очень близка со своей сестрой, поэтому у нее есть причины для огорчения. Я имел в виду только это. — Она огорчена до такой степени, что могла бы применить силу? — Этого я не говорил. — Как именно вы обнаружили ее нынче вечером? Она ведь находилась во дворе, верно? — Доктор Крауч попросил нас прийти в родильную палату из-за недавно возникшего кризиса, я шел сюда из дома. — Где вы живете? — Я снимаю комнату в мансарде, сэр, в дальнем конце Мостовой улицы. Это на самом краю больничных угодий. — Поэтому, чтобы добраться до больницы, вы пересекаете угодья? — Да. Именно так я пришел сегодня, по лужайке. Я почти подошел к больнице, но тут услышал крики. — Крики мисс Коннелли? Или погибшей? — Женские крики. Это я точно знаю. Я двинулся на звук и обнаружил во Дворе мисс Коннелли. — Видели ли вы существо, которое она так образно описывает? — Пратт посмотрел в свою книжку: — «Чудовище, Воплощенная Смерть в черном плаще с капюшоном, полы которого развевались, точно крылья гигантской птицы». — Стражник поднял взгляд. Норрис покачав головой. — Этого существа я не видел. Я видел только девушку. Пратт воззрился на Венделла. — А где были вы? — Я был в больнице, ассистировал доктору Краучу. Я также услышал крики и направился на улицу с фонарем. Во дворе я обнаружил господина Маршалла и дрожащую мисс Коннелли. — Дрожащую? — Было совершенно очевидно, что она напугана. Наверняка решила, что один из нас — убийца. — Вы заметили в ней что-нибудь необычное? Кроме того, что она казалась напутанной? — Она была очень напугана, — произнес Норрис. — Например, что-нибудь в ее одежде. Состояние ее платья. Вы не обратили внимания, что оно сильно разорвано? — Господин Пратт, она ведь убежала от убийцы, — проговорил Норрис. — И вполне могла показаться потрепанной. — Ее платье порвано, будто бы она ожесточенно билась с кем-то. Не с вами ли? — Нет, — ответил Венделл. — Почему бы вам не спросить у нее о том, как это случилось? — предложил Норрис. — Я спрашивал. — И что же она ответила?