Он вздрогнул, как будто поймал монстра, а не девочку. Его хватка ослабла, но не успела Ирреель вырваться, как он снова сжал пальцы. – Стой смирно, маленькое чудище. Ирреель сжалась под его взглядом. Он скривил губу, как будто попробовал что-то на редкость отвратительное. Так близко и в темноте его кожа казалась серой, а зубы и того темнее. Лицо у него было плоское и неинтересное, скопление абсолютно заурядных черт. Такое лицо впору тени. – Ты довольно страшненькая, – сказал он. – Я думал, что мальчик тот чудной, но ты вообще выглядишь как ходячий труп. Ирреель скривилась. – Что же мне делать с нарушителями вроде вас? – у него дёргался глаз. – Отпустите меня и моего друга тоже. Мы ничего не портили. – Да, но вы без спроса вторглись на кладбище, разве нет? Шныряете тут, шастаете, явно ничего хорошего не замышляете. Вы должны были понимать, что вас накажут, – сказал он. Это Ирреель хорошо усвоила от мисс Веспер. Она только надеялась, что сторож окажется более снисходительным и менее изобретательным. Она всё ещё слабела при мысли о том, как горели бы её кости. Сторож потащил Ирреель по кладбищу, по длинной гравийной дороге, которая вела к воротам. Кое-где на металле блестела ржавчина. Казалось, что и ворота, и весь забор целую вечность стоят здесь без всякого ремонта. Ворота покосились наружу, и Ирреель не могла отделаться от мысли, что кто-то – или что-то – изо всех сил налегало на них, желая вырваться на волю. Сбоку от ворот стоял маленький ветхий домишко смотрителя, такой же серый, как и сам сторож. Крыша была усеяна сломанной плиткой. Краска отслаивалась от прогнивших досок. Печная труба покосилась. Сторож вытащил из кармана связку ключей (некоторые из которых были потускневшие, с кучей зазубрин, они выглядели такими древними, что, наверное, подошли бы к старым склепам). Сторож нашёл нужный ключ, но не потащил Ирреель в хибарку. С задней стороны домика стоял сарай. Деревянный, покоробившийся, потемневший, обитый разномастными досками, из которых торчали ржавые гвозди. Сторож повёл Ирреель к двери, с силой потянув её за руку, но девочка упёрлась пятками в землю. – Прекрати трепыхаться. Он вставил ключ в замок. Тут же кто-то метнулся к двери, попытавшись протиснуться мимо сторожа и выбраться наружу. У Ирреель сжалось сердце. Это был Парень. Но сторож был не промах: не выпуская Ирреель, он пихнул Парня рукой в грудь, отбросив его назад. – Резвый шибко. Сиди спокойно тут. Толкнув Ирреель вперёд, сторож тоже зашёл в сарай. Ирреель обрадовалась, увидев, что Девочки здесь нет. Сарай, освещённый одной лишь тусклой лампой, был слишком маленьким для них троих, тем более что его загромождали полки, лопаты, грабли, могильные камни, пока ещё без всяких надписей, и единственная тачка, наполовину нагруженная землёй. Потолок был такой низкий, что сторож почти касался головой деревянных балок. Его грозный силуэт навис над ребятами. Он запер дверь, просторная тёмная ночь осталась снаружи. Единственное окно было покрыто настолько плотным слоем грязи, что Ирреель не видела даже проблеска луны. Она попятилась в угол. Ноги снова подвели её, когда она запнулась о лопаты, стоявшие вдоль стены, но они были прочно воткнуты в земляной пол и поэтому устояли. Чего нельзя сказать об Ирреель, которая упала на землю. Парень смотрел на сторожа. В своих бриджах и рубашке, которые были ему малы, с тощими руками и ногами и грязными волосами, спадавшими на глаза, он, по мнению Ирреель, был скорее похож на голодную помойную крысу, чем на свирепого мальчика, который станет сопротивляться сторожу. Но он тем не менее стремился противостоять ему, и Ирреель, поднимаясь на ноги, поймала себя на том, что старается скопировать его выражение лица. – Чудны́е какие маленькие хулиганы, – сказал сторож. – Что вы собирались сделать? Что вы искали? – Ничего, – Ирреель старалась говорить и смотреть твёрдо. – Но я более чем уверен, что что-то всё-таки было, – сказал сторож. – Но что? Когда никто ему не ответил, он продолжил: – Я презираю секреты. Так что давайте рассказывайте, – он наклонил голову. – Либо так, либо сгниёте здесь. Ирреель содрогнулась. – Вы не можете нас здесь держать, – Парень скрестил на груди руки. – Лучше вам нас отпустить. Мы не сделали ничего плохого. Сторож загораживал дверь и не сдвинулся после этих слов, но сказал: – И я вас выпущу. В конечном счёте. Вы же не думаете, что я буду держать вас здесь, когда гниль распространится? Запах будет кошмарный. Ирреель ухватилась за ближайшую лопату. Сторож смотрел на них по очереди. – Что бы мне сделать с такими, как вы? В конце концов, я присматриваю за мёртвыми, а не за живыми, – он мотнул головой в сторону Ирреель. – Хотя хотел бы я знать наверняка, кто ты такая. «Маленькое чудовище», – подумала Ирреель. – Ты же не призрак мёртвой девочки, верно? – держась на расстоянии, он внимательно осматривал её скособоченную фигуру, как будто именно призраком её и считал. Ирреель не хотела видеть себя в его глазах. Они так точно отражали всё, о чём говорила мисс Веспер, и она начинала тосковать по дому, где можно было запереть дверь, – и после этого никто уже не морщился при виде неё. – Оставь её в покое, – сказал Парень. Сторож издал низкий гортанный смешок. – Уже устали от моего гостеприимства? Очень хорошо, – его губы скривились в невнятной улыбке. – Только скажите мне, кого мне следует позвать, чтобы вас забрали. Если только… – он помолчал. – Если только вам всё-таки не место на кладбище. Парень сжал губы так крепко, будто они были смазаны клеем. Ирреель искоса посмотрела на него. Она буквально чувствовала, что он хочет, чтобы она молчала. Даже Рука сжалась в комочек у неё в кармане. Она закусила губу, собираясь молчать во что бы то ни стало. Они ещё даже не отыскали безымянную могилу, сторож помешал как раз в тот момент, когда им удалось сузить область поиска. – Ну, давайте, – сказал сторож. Вытянув длинную руку, он начал перебирать предметы, лежавшие на полке у двери. Остановился на секаторе. Лезвия, щёлкнув, сжались и разжались, достаточно острые, чтобы перекусить кость. С металла посыпалась ржавчина. – Не заставляйте меня вытягивать из вас. Парень всё равно ничего не сказал, хотя его взгляд был прикован к инструменту в руке сторожа. У Ирреель пересохло в горле. Наклонившись вперёд, сторож вскинул брови, секатор в его руке щёлкал, лезвия сходились и расходились, сходились и расходились, сходились и расходились. – Или вообще никто не знает, что вы здесь? Парень попятился от кончика секатора, споткнулся о тачку и рухнул спиной на груду земли. Ноги свесились сбоку. Сторож не стал подходить ближе, но его тень как будто скользнула к Парню. – Неужели нет никого, кого бы интересовало, что с вами будет? – Конечно есть, – солгала Ирреель, хотя никогда она так не желала, чтобы ложь была правдой. – А кто бы это мог быть? – спросил сторож так, что было ясно – он ей не поверил. Он провёл лезвием по своей щеке, надавив на кожу, – пореза не было, но остался длинный красный след. – Острые лезвия всегда развязывают неуверенные языки. Ирреель чувствовала во рту вкус ржавого металла. Парень качал головой, но слова уже сорвались с её губ. – Мисс Арден Веспер. – А-а-а, – сторож прокрутил секатор на пальце. – Это имя мне знакомо. Он постучал лезвием по губе. – Откуда оно мне знакомо? Дайте-ка подумать, дайте-ка подумать, – его рука замерла. – Ах да. Ирреель напряглась: с одной стороны, она боялась того, что он сейчас скажет, а с другой – замерла в ожидании того, что сторож может им рассказать. – Мисс Веспер умерла печальной смертью, верно? – Нет, – сказал Парень. – Она вполне себе жива. – Чушь, – сказал сторож. – Я начинаю вспоминать. Я помню её похороны, потому что за все эти годы здесь я не пропустил ни одной церемонии. Был там ещё какой-то странный джентльмен, который стоял в стороне от остальных скорбящих, как будто он один взял на себя всю печаль. И когда все ушли, он всё ещё там стоял. Позднее уже я увидел, что он сделал с дубом: оставил на нём метку, как будто для её могилы недостаточно того чудесного надгробия, которое я вырезал. Сторож нахмурился. – Вот почему я помню её имя. Тот парень не должен был портить моё дерево. Как и вы не должны были заходить на моё кладбище. – Вы что-то с ним сделали? – Ирреель не смогла удержаться от вопроса. – Придержи язык, – сторож полоснул секатором по воздуху, и Ирреель откинулась назад. Она крепко сжала губы, чтобы он не отрезал ей язык. – Но нет. Нет, я не знаю, что стало с тем человеком. Он так и не вернулся на кладбище. Ни при жизни… – сторож улыбнулся, – ни после смерти. Глава 22. Наказание