— Три миллиона рублей золотом. — Я готов предоставить требуемую сумму, — не стал торговаться Максимов. Сталин не жадничал в таком деле. Он привез документы в Москву в середине мая 1937 года и уже 4 июня Тухачевского арестовали. Он и его сторонники предстали перед трибуналом, куда входили маршалы и генералы Красной Армии. Согласно сообщению ТАСС все обвиняемые свою вину полностью признали и были приговорены к расстрелу. Ныне тот самый майор Беме стал важной фигурой в управлении РСХА. И звали его бригаденфюрер Генрих Танцман. Теперь он близок к самому Гиммлеру и это можно использовать. Максимов решил поговорить со своим заместителем, комиссаром госбезопасности 3-го ранга Нольманом Иваном Артуровичем… * * * Нольман вошел в кабинет Максимова. — Проходи, Иван Артурович. Разговор у нас будет долгий. — Что-то случилось, Владимир Иванович? Меня вызвали прямо с допроса во внутренней тюрьме. И дело весьма важное. Я хотел говорить с захваченным майором Абвера Лайдеюсером. — У меня дело много важнее твоего майора. Он от нас никуда не денется. — Провалился один из моих агентов? — забеспокоился Нольман. — Нет. С твоими агентами все в порядке. Сведений о провалах нет. Я позвал тебя по другому поводу, Иван Артурович. В прошлом мы много ссорились с тобой. Но тебя я считаю отличным специалистом. — Я готов вас выслушать, Владимир Иванович. — Речь пойдет о Генрихе Танцмане. — Танцман? Это начальник гестапо из Ровно? — Бывший начальник гестапо. Ныне он переведен в Берлин. Нольман дал Танцману краткую характеристику: — Танцман — офицер средних возможностей. Для нас большой опасности не представляет. Он мало инициативен, нерешителен, легко подвержен влиянию. — Вы не знаете Танцмана, Иван Артурович. Нольман возразил: — Наша группа в Ровно в конце 1943 года работала по нему. Если бы не его заместитель Вильке, то результаты работы Танцмана были бы плачевными. — Я встречал Танцмана еще в 1937 году, Иван Артурович. — Вот как? — Нольман удивился искренне. — Вы же хорошо помните, что я не был принят в группу Шпигельгласса в конце 30-х. Вы дали мне тогда нелестную рекомендацию и Шпигельгласс от моей кандидатуры отказался. — Впоследствии это, возможно, спасло вашу жизнь, Владимир Иванович. Вся группа Шпигельгласса была арестована в 1939–1940 годах. — Я не хочу вас попрекать, Иван Артурович. Я не был принят в группу Шпигельгласса, но все равно стал работать в Иностранном отделе. И ездил в Прагу в 1937 году. Встречался там с человеком, который именовал себя майор Беме. Я не могу рассказать вам всего, но это касалось весьма важного дела. Нольман понял, о каком деле говорит Максимов. Дело Тухачевского! — И майор Беме передал вам документы? — Да. И эти документы стали началом громкого дела. И майор Беме — это Генрих Танцман. Ныне он занимает пост в 6-ом управлении РСХА. Считается человеком Гиммлера. И я хочу предложить вам продумать операцию с участием Танцмана. Нольман понял, на что намекал Максимов. На Танцмана работал оберштурмбаннфюрер Вильке, а рядом с Вильке была с недавнего времени Ева Шрат — «Ольга». И Шрат сообщила ему в шифровке о том, что в высшем руководстве Вермахта недовольны Гитлером. Но об этом он своему начальнику еще не сообщал. — Ева «законсервированный» агент, Владимир Иванович. Пока её нельзя трогать. Она должна быть вне подозрений. Наверняка за ней наблюдают. Её взяли в центральный аппарат РСХА в Берлине. — Я все понимаю, Иван Артурович. Но подобраться к майору Беме можно только через Шрат. — Еще слишком рано, Владимир Иванович. Рано использовать Шрат. Она должна укрепиться. Вильке слишком умный противник. — Я все понимаю, Иван Артурович. Но именно сейчас в Германии нарастает недовольство Гитлером среди генералитета. И Танцман будет в центре событий. Нам именно сейчас нужна эта информация! А сам понимаешь, времени внедрить нового агента нет. Нольман задумался и понял, что Максимов прав. — Значит, задействуем «Ольгу»? Я до сих пор в ней сомневаюсь. — С чего это, Иван Артурович? — Её внедрение прошло слишком просто. — Ничего простого в этом не вижу, Иван Артурович. «Ольгу» проверяли много раз. Мы её практически не использовали. Потому никаких подозрений относительно «Ольги» у них нет. Её взяли в аппарат РСХА. Это ли не показатель доверия? — Вы не все знаете, Владимир Иванович. — Нольман достал из папки расшифрованный текст радиограммы «Ольга» — «Общему Другу». Максимов прочитал и вернул лист Нольману. — Ничего серьезного, Иван Артурович, кроме того, что она нарушила приказ и вышла на связного! — Важность информации дает ей такое вправо, Владимир Иванович. — Не нашел я в этом ничего важного. А что до секретного прибора, то не думаю, что у немцев есть нечто новое в области радиосвязи. А недовольство военных Гитлером — для нас давно не тайна. Они хотят вести переговоры с Англией. А для этого им не нужен Гитлер. — Но, если заговор созрел? — спросил Нольман. — И, если Танцман замешан? — Танцман из СД, а не из армии. — Но что, если его шеф Гиммлер также замешан в заговоре? — Генералы никогда не сделают ставки на СС, СД и гестапо и соответственно не поставят на Гиммлера. Кто у тебя в Варшаве принял шифровку от «Ольги»? — Фотограф. Сейчас это «Человек без имени». — Бывший лейтенант госбезопасности Лавров Роман Романович? — вспомнил Максимов. — Теперь он фольксдойче Вильгельм Оберейтер. Легенда надежная. — Стоит все хорошо продумать и взвесить, Иван Артурович. — Да. Владимир Иванович. — Я пока не стану докладывать наверх, Иван. — Но нам нужно ободрение Берии. Сами мы планировать такие акции не можем. — Это не акция, Иван Артурович. Это всего лишь сбор информации. И не думаю, что это большая тайна для Берии. У него есть в Берлине свои агенты и информацию он получает. — Но что потом, когда мы соберем информацию, Владимир Иванович? Тогда нужно будет принимать решения. — Вот и примем их потом. А пока стоит получать больше информации… * * * Москва. Внутренняя тюрьма НКГБ. Июнь, 1944 год. Майор Абвера Альфред Лайдеюсер, попавший в плен весной 1944 года в прошлом был начальником отделения СОН (Саботаж Ост Норд) в структуре Абвер-2-Ост. После убийства в Харькове генерала фон Брауна осенью 1941 года смещен с поста, и переведен заместителем начальника небольшой абвершколы технического профиля в городок Брайтенфурт в Австрии. Лайдеюсер, хорошо эрудированный человек, говорил на пяти языках и был предан делу разведки. Он никогда не позиционировал себя убежденным сторонником национал-социалистов и Адольфа Гитлера. Но именно Гитлер возродил Германию и дал работу Лайдеюсеру. Поэтому годы с 1939 по 1941 были самыми счастливыми в его жизни. Он занимался любимым делом. Но после провала осенью 1941 года и гибели генерала фон Брауна его отстранили он агентурной работы в Абвер-2-Ост и назначили в Брайтенфурт. Подготовка агентов из русских, согласившихся работать на рейх, ему не нравилась. Он хорошо понимал, что результативность его работы в абвершколе была весьма низкой. Большинство забрасываемых диверсантов, или сами сдавалась, или их брали люди из НКВД.