Зверь недовольно заворчал. Похоже, ему неприятна сама мысль о служении кому-то, кроме Древнего. – Для тебя так будет лучше, – пояснил я. Волколак тихонько рыкнул, затем нехотя кивнул. – Вот и славно. Я осторожно дотронулся до его головы ладонью. Зверь был напряжен, но не делал попытки навредить мне. Я потрепал его за ухом, заставив расслабиться и довольно зажмуриться. Я ощущал, что никогда прежде ему не было так приятно. А затем вдруг все ощущения затмили ярость и гнев. Едва успев отдернуть руку, упал на спину, а зверь прыгнул на меня, распахнув челюсти. Времени, чтобы достать клинок не было. Да и само время вдруг застыло на краткий миг. Я увидел налитые кровью глаза зверя и понял, что таинственный Древний вмешался в нашу связь, заставил волколака напасть на меня. Неужели темный маг? Но какой силой нужно обладать, чтобы контролировать целую стаю измененных тварей? Мысли пронеслись вихрем, а рука оказалась перед монстром, защищая горло и лицо. Я сам не понял, что сделал, но пальцы вдруг сложились в непонятном жесте, а губы произнесли пару слов на странном каркающем языке. С кончиков пальцев к твари скатилось темно-серое облачко, вмиг охватившее всего волколака. Время вновь пошло дальше, монстр упал, воя от боли. Я поднялся на ноги, со всех сторон бежали селяне. Облачко не думало пропадать, пожирая плоть волколака заживо. Вой вскоре стих, а затем облачко впиталось внутрь туши. «Вы изучили умение «Дыхание Тьмы». Будучи в смертельной опасности, ваше тело вспомнило древнее заклинание умерщвления и оживления мертвых». – Вы в порядке? – спросила молодая красивая девчонка из тех, что вчера жадно разглядывали меня. – Да. Непонятно, как я смог изучить умение, не попав в Нексус? Это было более чем странно. Как мое тело могло вспомнить это заклинание? Я ведь никогда не сталкивался с магией. Быть может, это из-за экстренной ситуации? Но все равно неясно, каким образом мне удалось его воспроизвести. Остается списать на защитную реакцию организма. – Оно встает! – крикнул вдруг кто-то. Я бросил взгляд на тушу волколака. Она зашевелилась, медленно поднялась на лапы и безошибочно нашла меня в толпе пустыми глазницами. Народ отпрянул подальше, со страхом глядя на мертвяка и на меня. – Некромант! – воскликнул кто-то. Я огляделся, затем взглянул на мертвую тварь и мысленно обратился к ней: «Отойди подальше, к тому дереву». Пару секунд ничего не происходило, а затем мертвяк развернулся и, покачиваясь, зашагал в указанную сторону. Прибежал Глуб. Староста выглядел напуганным и злым. Бросил короткий взгляд на мертвяка, а затем уставился на меня. – Чего еще мы о тебе не знаем, парень? То ты называешь себя обычным жителем столицы, потом оказывается, что ты рыцарь, так теперь еще и некромант? Что дальше? – Я сам об этом не знал, – признался я, и это была чистая правда. Глуб недоверчиво хмыкнул, положив руку на рукоять молота на поясе. В один миг из уважаемого воина и спасителя деревни я стал презренным некромантом. Как же быстро меняется мнение людей, стоит им увидеть нечто, выходящее за рамки их представлений! – Брешешь! Как можно не знать о том, что ты некромант? – Я не лгу. Хотел только приручить эту тварь, но она напала на меня, и дальше само собой вышло, что применил какое-то заклинание. Выхватить меч времени не было. Хотите верьте, хотите нет. Какое-то время староста молча смотрел, размышляя. Поодаль торчали остальные жители деревни, кто с любопытством, кто со страхом разглядывали меня. Показалась Аглая. Что-то спросила у ближайшей к ней девчонки, та горячо зашептала на ухо. Брови знахарки удивленно взлетели вверх, а затем женщина с тревогой взглянула на меня. Направилась было к нам, но я покачал головой. Не стоит тебе в это соваться, милая. Попадешь под раздачу, припомнят все грехи, даже те, что ты не совершала. – Значит так, – заговорил наконец Глуб. – Тварь эту как хошь, но убей! Чтоб духу ее здесь не было. Завтра дам тебе коня и езжай на все четыре стороны. Нам здесь такие не нужны, особенно после этой ночи. Как знать, может тварей именно ты натравил, чтобы выставить себя героем? Я ощутил, как скулы сводит от ярости. Эти слова были жестоким оскорблением для человека вроде меня, поклявшегося защищать жизни других перед самим королем и епископами Конклава. Поклялся всем – жизнью, честью и богами, что буду щитом и мечом королевства всегда, где бы ни был. – На первый раз я стерплю подобное оскорбление с вашей стороны, – негромко произнес, глядя старосте в глаза. Глуб осознал сказанное им самим, стремительно побледнел. – Я сделал то, что мог, дабы спасти свою жизнь. Можете считать меня кем угодно, но я рыцарь Конклава, а значит, поклялся защищать людей. Как мог поставить ваши жизни под угрозу? Он кивнул, принимая сказанное. Я же развернулся и мысленно приказал мертвяку следовать за мной. На глазах жителей деревни мы направились в лес. Когда дома скрылись за деревьями, остановился и приказал твари подойти. В его сознании, кажется, оставались еще зачатки разума, потому что на мой вопрос мертвяк сумел ответить предельно ясно. Мне не было известно развеивающее заклинание, но, повинуясь наитию, взмахнул рукой, сложив пальцы в уже знакомый знак, и мертвый волколак упал на снег. Пару минут я стоял неподвижно, разглядывая груду костей и плоти, а затем зашагал обратно в деревню. По дороге обдумывал полученную информацию. Хозяин волколаков обитал где-то в горах. Подъем там был трудный, но для зверей вполне возможный. Древний приказывал тварям приносить ему еду, а иногда натравлял их на крупные деревни. В такие вылазки они убивали детей и женщин, а хозяин смеялся, радуясь пролитой служками крови. Это были мысли той части погибшего волколака, что еще какое-то время жила в поднятом мертвяке. И они заставили меня серьезно обеспокоиться. Если этот Древний живет неподалеку, то он явно представляет угрозу для местных. Мне не удалось узнать примерный маршрут до логова некроманта, но кое-какой ориентир дали два плоских камня у входа в ущелье. Осталось лишь узнать у селян, есть ли поблизости подобное место. В любом случае, некромант не остановится, пока не наиграется вдоволь. Для него не составит труда взять под контроль новых волколаков, а значит, он будет мстить деревенским. Нужно предупредить старосту. Возможно, это было глупо и кто-то другой на моем месте просто ушел бы, не сказав ни слова. Но я не мог так поступить. Пока не мог. Несмотря на явную неприязнь местных, все еще готов был их защищать, поэтому и собирался поведать Глубу о некроманте. Добравшись до деревни, заметил, что селяне снова разбрелись кто куда, но зато у дома старосты теперь дежурили двое мужиков, опасаясь нападения. Или, быть может, меня? С трудом добившись разрешения войти, я оказался в уютной гостиной. Глуб сидел за столом, дрожащими руками наливая самогон. Увидев меня, вздрогнул, а затем поставил второй стакан. – Садись, в ногах правды нет. Я послушно присел рядом, принял предложенную выпивку. Мы не чокаясь выпили, поминая погибших. Затем, закусив соленым огурцом, я поведал Глубу о некроманте и его связи с волколаками, а также о нападениях на другие деревни. – Да, было такое, – кивнул староста. – Месяца три тому началось. То на одну деревню нападут волки, то на другую. Мы думали – с голодухи, зима все же, ан нет, вишь оно как обернулось. Что ж, спасибо за предупреждение, рыцарь. Судя по потеплевшему взгляду, староста перестал относиться ко мне настороженно. Или, быть может, это действие спиртного? Мы выпили еще и еще, а затем я сказал: – Поблизости есть плоские камни и ущелье? – Тут кругом горы, – обвел рукой Глуб, улыбаясь. – Ущелий полно. Насчет плоских камней не скажу, не видал рядом с нашим селением. Надо в Нардане поспрашивать. Вот снарядим через два дня телегу и повезем с тобой на продажу в город, там и спросишь! – Но я ведь… – Ничего не хочу слышать, – отрезал староста. – Кем бы ты ни был, пользы от тебя больше, чем зла, парень. Посему оставайся до тех пор, пока не отправимся в город. А теперь ступай, Аглая уже извелась, тебя дожидаясь. Он хитро подмигнул и пожал мне руку. Слегка пошатываясь, я отправился к знахарке. Стоило ступить на крыльцо, как дверь распахнулась. На пороге стояла Аглая, взгляд ее был полон тревоги. Я мягко улыбнулся и, повинуясь внутреннему порыву, шагнул вперед, заключая женщину в объятия. – Ты чего? Эй, юноша! Да ты ведь пьяный! Она рассмеялась, отпихнув меня. Я с трудом стянул с себя куртку, а затем отправился в постель. Огромных усилий стоило стащить штаны и рубаху, а потом просто-напросто повалился спать. Проснулся среди ночи от прикосновения обнаженного женского тела. Аглая прижалась ко мне, горячо зашептала на ухо: – Не прогоняй! Мне так страшно… – Чего ты боишься? – спирт окончательно выветрился из головы, и я ощущал мягкую бархатную кожу знахарки, ее теплое дыхание. – Вдруг они снова придут? А тебя не будет рядом. Мы все умрем. – Я предложил Глубу покинуть деревню, но он отказался. Сказал, что это его дом и он ни за что не позволит каким-то темным тварям его захватить. – Очень похоже на него, – рассмеялась зеленоглазая. – Что планируешь делать дальше? – Через несколько дней Глуб повезет товары в город. Там постараюсь подзаработать, куплю коня, какую-нибудь броню и отправлюсь в Аонор. – Тебя там ждут, – с грустью заключила она. Я кивнул. – Да. Там мой дом, который поклялся защищать. Я не могу не вернуться. – Понимаю, – ее глаза оказались напротив моих, а губы слегка приоткрылись. – Тогда хотя бы эту ночь… Я запечатал ее рот поцелуем, не дав договорить. Аглая не сопротивлялась. Я ощутил, как страсть захлестывает с головой нас обоих, а горячая плоть призывает слиться в диком танце. Много позже женщина уснула, а я лежал, глядя в потолок, и думал о Чие. Вот и изменил любимой, повинуясь сиюминутному порыву. Но так было нужно, для меня и для знахарки. Не мог уйти, не отблагодарив ее напоследок за все хорошее, что сделала для меня. Кто знает, возможно, прямо сейчас мы зачали ребенка, и через девять месяцев Аглая родит малыша, который скрасит ее одиночество. Я же наверняка забуду о ней спустя пару месяцев, как уже начал забывать лица тех, кого потерял на войне. Нор, Фран, братья, мой названный отец, чье родовое имя теперь с гордостью ношу… Все они так много для меня значили, и все равно уже сейчас не могу вспомнить, как выглядели. Почему? Возможно, из-за того, что моя жизнь постоянно движется, события сменяют друг друга с большой скоростью и не успеваю замереть хоть на миг, чтобы вновь подумать о тех, кто был мне дорог. В такой ситуации, если я задержусь здесь дольше, не забуду ли Чию? Ее волосы, лицо, светлые глаза и мягкие теплые губы. Ее фигуру, плавные изгибы которой всегда дрожат под моими пальцами, требуя ласки. Неужели даже эти воспоминания постепенно исчезнут? Я бы не хотел. Возможно, столица уже пала, и все, кого знал, мертвы. В таком случае я вернусь на пепелище старой жизни, где для меня уже не будет места. Но все равно должен попытаться, хотя бы ради тех, кто остался там. К тому же я уверен, что в трудную минуту Чума придет на помощь Аонору. Это государство крайне важно для него, так же, как и для меня. Мысли переключились с Аонора на бывшего землянина. Где, интересно, бродит сейчас этот странный парень? И какие цели преследует на сей раз? Уверен, даже мое воскрешение для него являлось очередной ступенькой, кирпичиком в крупном плане, исполнение которого крайне важно для бога Смерти. И все же, что будет, если он свергнет Девятерых? Да, такой исход маловероятен, но как знать – целеустремленности этому типу не занимать. Он сделал меня полубогом и пытался подвести к мысли об уничтожении местного пантеона, а значит, надеется, что рано или поздно мы вдвоем разрушим старый мир. И что тогда? Сдается мне, это не имеет смысла. Без богов этот мир не сможет существовать, а вдвоем мы не справимся. Как бы ни хотелось это признавать, но Девятеро сильны. Мой же путь только начался. И впереди лежит еще длинная, полная неизвестности, дорога. Стадия седьмая Следующие несколько дней я помогал знахарке по хозяйству, а также выполнил несколько мелких поручений Глуба. С Аглаей не говорили о произошедшем между нами, да это и не требовалось. Мы взрослые люди и прекрасно понимали, что вряд ли когда-нибудь увидимся вновь. Поэтому и не пытались слишком привязаться, чтобы не было никому больно.