Уплетая за обе щеки картофель с рыбой, поведал о своей договоренности со старостой и о работе в кузнице. Аглая с улыбкой выслушала, а затем, поправив выбившуюся прядь волос, заметила: – Похоже, тебе здесь действительно нравится. Я открыл было рот, а затем замер. И впрямь мне нравилось находиться здесь, среди этих простых открытых людей, помогать им, не требуя ничего взамен. Здесь не нужно продумывать каждый свой шаг наперед, не нужно опасаться удара в спину или со страхом ждать рассвета, который может принести как боль, так и радость. Здесь было спокойно и легко. Почти как дома, на Земле. По крайней мере, на тот момент я полагал именно так. Но ошибался, думая, что здешняя жизнь отличается миром и спокойствием. Отправляясь в постель, даже не думал, что для многих деревенских эта ночь станет последней. Потому что сразу после полуночи на нас напали. Стадия шестая Еще после первой моей потери, когда погиб Нор, я ощутил интерес богов к своей персоне. Их любопытство и гнев. И понял, что, как бы ни хотелось, Девятеро никогда не позволят жить мирной жизнью. Куда бы ни ступила моя нога, повсюду следует смерть. Я постоянно ощущаю ее дыхание за спиной, чувствую, как ледяные пальцы едва ощутимо касаются моих волос, ласково, будто любящая мать ласкает ребенка. Но знаю, что это обманчивое впечатление. Смерть жестока ко мне, даже если ее избранник в этом мире – мой покровитель Чума. Пусть он зовет себя богом Смерти, на деле может лишь топтать землю и наблюдать, изредка помогая людям. Смерть в его руках похожа на одичавшего пса, цапнувшего хозяина за руку и отскочившего на небольшое расстояние, чтобы посмотреть, что он станет делать. И эта гончая неотступно следует за мной, посмеиваясь и уничтожая тех, кто мне дорог. Могу ли остановить ее? Не думаю. Как можно уничтожить то, что уже давным-давно мертво? Мертво с самого основания мира. Вот и теперь, среди ночи проснулся от острого чувства тревоги, стиснувшего грудь. Опасность таилась повсюду, что-то темное бродило вокруг деревни, поджидая удобный момент для нападения, скалилось, рычало, брызгало слюной. Еще немного – и оно хлынет сюда, сметая все и вся, в очередной раз доказывая мне, что нельзя расслабляться, нельзя открывать душу окружающим, а задерживаться на одном месте дольше положенного – опасно. Я вскочил, поспешно натягивая вещи. Куртку надевать не стал, нацепил жилет поверх рубахи и на пояс перевязь с мечом. Стоило выйти из комнатушки, как столкнулся со знахаркой. Аглая с тревогой взглянула мне в глаза. – Там тьма. Тебе не стоит идти, Кей! – Я знаю, – кивнул, не в силах выдержать взгляд ясных зеленых глаз. Она действительно боялась, но не за свою жизнь – за меня. Почему? То ведомо лишь богам. Может, симпатия к молодому парню, захотевшему поселиться у нее, а может, нечто иное. Не время гадать. – Тогда зачем? – воскликнула Аглая. – Останься здесь! В доме они нас не тронут. – Я бы не был так уверен. Тьма достаточно умна и изворотлива, найдет способ добраться до меня. – Хочешь сказать, они здесь только из-за тебя? – не поверила знахарка. – Скорее всего, – пожал плечами я. – А может, то воля богов, за что-то невзлюбивших эту деревню. – Если так, нам не спастись, – ее прекрасное лицо исказилось от ужаса. Я оскалился в усмешке. – Это мы еще посмотрим. Даже богам подвластно не все. К тому же мне доводилось испытывать на себе их гнев, и, как видишь, остался жив. – Будь осторожен, – женщина начертила в воздухе сложный знак, а затем шепнула пару слов на непонятном языке. Я ощутил, как сил заметно прибавилось. «На вас наложено усиливающее заклинание. Срок действия: 1,5 часа». Неплохо. Какая-никакая, а помощь. Поблагодарив Аглаю, вышел за дверь, плотно закрыв ее за собой. С той стороны опустился засов. Знахарка не собиралась рисковать своей жизнью. Оно и правильно. От дальних домов уже слышались крики боли, рычание резало слух. Волки? Подойдя ближе к центру деревни, увидел их. Нет, не волки. Гораздо крупнее, длинные лапы, шерсть лишь на туловище, морды также удлиненные, с крупными зубами. Глаза налиты кровью, прямо передо мной одна тварь с легкостью перекусила женщину. Я вытащил меч из ножен, неторопливо взмахнул. Ярость клокотала внутри, но тускло, равнодушно. Да, было жаль этих людей, но после схватки с некромантом что-то внутри меня изменилось. Нечто важное было утеряно, разбито навеки, словно старая хрупкая ваза, которую склеили потом обратно, да вкривь и вкось. Но трудно сразу понять – что именно не так. Потребуется время, чтобы кусочки срослись окончательно. А лишних минут, часов и дней никто не подарит просто так. Мужики высыпали из домов, сжимая кто вилы, кто топоры. Лица испуганные, но полные решимости защищать близких. Староста был тут же, крепко стискивал рукоять боевого молота, незнамо как оказавшегося в этом месте – казалось бы, лучше сельхозинструментов вряд ли что найдется в деревеньке, а поди. Увидев меня, кивнул. – Волколаки! Поганые твари, напали посреди ночи. Троих уже задрали, да двух ребятенков. Надо покончить с ними, пока не убили еще! – Сбившись в кучу, вы только упрощаете им жизнь, – сказал я, уклоняясь от прыгнувшего сбоку волколака. Клацнули крупные челюсти, рык прогремел прямо над ухом. Поморщившись, шагнул вперед, а затем использовал Шаг Тьмы, чтобы оказаться вне зоны видимости твари. Взмах мечом, и монстр, скуля от боли, оказывается разрублен надвое. – Действуйте по двое! – приказал я смотревшим с уважением мужикам. – Один пусть отвлекает тварь, а второй в это время прикончит. Цельтесь в голову, с проломленным черепом не выжить никому. Они покивали, рассредоточились вдоль домов. Монстры выжидали, скрываясь в темноте, изредка то один, то другой выпрыгивали на людей, пытались цапнуть. Кому-то отгрызли руку, и он валялся на снегу, воя от боли. Но спустя пару минут вопли внезапно стихли. Похоже, мужики добили страдальца. Зря. Знахарка смогла бы залечить рану, а жить без руки вполне возможно. Но это их выбор, видимо, не хотят привлекать всех волколаков в одну сторону. Я ощутил, как посторонние мысли покидают сознание, осталась лишь пустота и рефлексы. Я чувствовал каждую из тварей, что бродили вдоль домов, неотрывно наблюдая за людьми. Почти слышал мысли монстров, ощущал злобу и ненависть. Они напали, потому что так приказал Древний. Попытавшись увидеть образ этого самого Древнего, я потерпел неудачу. Волколаки не могли точно представить его себе, в их сознании он был могучим, злым и жестоким вожаком. Очень занятно, но сейчас это знание лишь мешает. Одна тварь не выдержала, бросилась из теней на меня. Я развернулся на месте, рубанул, разделяя тело монстра на две неравные части. Слева прыгнул еще один, и третий вынырнул позади. Крутанувшись, я пнул ближайшего, а другого заставил отступить взмахом меча. Волколак зарычал, осознавая свое бессилие. Ну да, тварь, ты вполне себе можешь прикончить взрослого крепкого мужика, но против рыцаря Ордена не выстоишь. Не зря я учился сражаться против таких, как ты. Пусть и недолго. Левый не выдержал, рванул прямо в лоб, но в последний момент отпрыгнул в сторону, отвлекая внимание от товарища. Я вовремя ощутил опасность сзади, сделал подшаг вправо, пропуская волколака мимо, а затем пронзил мечом бок. Потянул вниз, выдирая клинок. Осколки ребер выглянули наружу, тварь заскулила от боли, закрутилась волчком, из разреза вывалились кишки. Второй волколак зарычал от злости, в длинном прыжке почти настиг меня, заставил увернуться от острых клыков, но когтистая лапа ударила в плечо, разрывая ткань рубахи и кромсая плоть. Кровь живо побежала по руке, ощутил, как плечо превратилось в рваное месиво. Плохо дело, пальцы правой руки теперь предательски разжимались, грозя выронить клинок. Вовремя перехватив оружие левой, я развернулся к монстру, и вовремя – тот уже находился в опасной близости. Вскинув меч, защищаясь от челюстей твари, не рассчитал, и монстр напоролся горлом на лезвие, прошедшее сквозь плоть как нож сквозь масло. Голова отлетела в одну сторону, а туша волколака придавила меня к земле. Отбросив труп от себя, поднялся, тяжело дыша. Кратковременная схватка вымотала, выбила из сил. Если не считать нападение некроманта, до этого все мои бои на протяжении долгого времени были тренировочными, поэтому смертельное сражение заставило изрядно попотеть, вспомнить, каково это – находиться на самом острие, меж жизнью и бездной. Бросив взгляд на селян, я отметил, что еще трое были убиты, а Глуб с четырьмя мужиками отбивался от двух волколаков. Больше тварей поблизости не ощущалось, значит, это последние. Короткий рывок, удар, которому меня научила Чия, и две туши падают на снег, буквально рассыпавшись на куски. Сложная в освоении техника, которая далась далеко не сразу. Да и сейчас не был уверен, что смогу применить, все же Удар Двадцати Лезвий для уровня мастера меча, никак не для простого рыцаря вроде меня. Усталость вдруг накатила разом, как и боль в разодранном плече. Не в силах стоять, рухнул на снег, прислонившись спиной к забору. Судя по взглядам старосты и селян, ничего хорошего моя рана собой не представляла. Глуб отрывисто что-то приказал мужику помоложе, тот кивнул и бросился к дому Аглаи. Я лишь усмехнулся и прикрыл глаза. Отдохнуть бы, время, кажется, едва перевалило за полночь. Столько трупов… Знахарка появилась довольно быстро. По приказу старосты направилась сначала ко мне, присела, взглянула на плечо. – Не стоит, – прохрипел я. – Лучше посмотри, что с другими. Эта рана затянется через несколько часов, кровь уже перестала бежать. Они недоверчиво взглянула мне в лицо, затем кивнула и отправилась проверять остальных раненых. Подошел Глуб. – Здорово ты порубал этих тварей, парень. Простой солдат на такое не способен, бежал бы в страхе куда глаза глядят. – Ну так и вы не побежали, – заметил я. Он хмыкнул, почесал в затылке. – Ну дык тут наш дом, куда нам бежать-то? Защищали, как могли. Но без тебя, сэр рыцарь, полегли бы все. Староста благодарно поклонился. Я лишь отмахнулся. – Не стоит. Как иначе я мог поступить? Вы дали мне кров и пищу, нечестно было бы бросить вас в беде. – Если бы все рыцари так считали, – крякнул Глуб, распрямляясь. – Матус поможет тебе добраться до постели. Ну а мы тут пока соберем уцелевших да решать будем, как дальше быть. Я кивнул. Подошел Матус, невысокий крепыш лет сорока, помог подняться на ноги. Неожиданно в стороне раздались яростные крики. Я бросил туда взгляд. В свете факелов двое мужчин забивали волколака палками, довольно посмеиваясь. Тварь была ранена, похоже, перебита передняя лапа, но все равно огрызалась, норовя цапнуть мужиков. Непонятно, как я не ощутил этого зверя раньше. Может, он затаился, опасаясь попасть под мой меч? Повинуясь непонятному порыву, зашагал туда. Решительно коснулся плеча ближайшего селянина: – Оставьте зверя в покое. На меня взглянули, как на идиота. – Ты что, парень? Это же тварь темная, поганая! Детишек наших на части рвала! Как можем мы в живых ее оставить? – крикнул один из мужиков. Я покачал головой. – Она мне еще пригодится. Пусть лежит здесь, позже займусь этим. Селяне переглянулись, оценивающе поглядели на меня, будто размышляя, убить или оставить в живых. Как бы невзначай, я коснулся рукояти меча. Мужики разом сникли, бросили ненавидящие взгляды на волколака и разошлись. Я присел рядом с монстром. Он зарычал, видимо, чувствуя во мне явного врага. Темные глаза впились в мои. – Успокойся, я тебе не враг, – заверил монстра. Он склонил голову набок, совсем как пес, оскалился. Я ощущал его мысли. Волколак не верил мне, опасаясь внезапного удара. Что ж, возможно, приручить его не выйдет. Но почему-то хотелось попытаться. – Будь здесь, лежи тихо, и тогда тебя не тронут, – приказал я. Зверь слегка качнул головой, но по-прежнему держался настороженно. Я поднялся и отправился в дом знахарки. Казалось бы, сна не было ни в одном глазу, но, стоило лечь в постель, как крепко уснул. Когда открыл глаза, уже рассвело. Плечо ныло, поверх была наложена повязка. Похоже, Аглая приходила. Странно, что не ощутил ее прикосновений, обычно чутко сплю. Поднявшись, выбрался в гостиную. На столике были кувшин с молоком, хлеб и пара яиц. Наскоро перекусив, я накинул куртку и вышел из дома. Селяне суетились, тела погибших уже сложили в телегу, а парнишка лет тринадцати седлал коня. Похоже, повезут на кладбище или где здесь близких хоронят. Волколак был на том же самом месте, чуть поодаль стояла группа детишек. Они разговаривали и изредка кто-нибудь швырял камень в зверя. Тварь дергалась, рычала, но подняться не могла, оттого ярость бурлила в ней еще больше. – Успокойся, – произнес я, подходя ближе. Протянул зверю кость, выпрошенную у Глуба. Волколак вцепился в угощение, едва не оттяпав руку. Какое-то время хрустел едой, а потом облизнулся и уставился на меня. – Если будешь вести себя смирно и слушаться, никто тебя не тронет, – заверил я. Оглянулся, дети уже убежали по своим делам.