– Где труп? – Кого убили? Мариша была просто поражена. Оказывается, она вопила так, что перебудила половину санатория. Она должна принести свои глубочайшие извинения администрации. Теперь им вряд ли удастся удержать случившееся в тайне. – Это она кричала, – услышала Мариша позади себя тоненький голосок Нины Сергеевны. – Дело в том, что в люксе произошло убийство. Больше ей сказать ничего не удалось. Потому что в холл вошли трое полицейских в сопровождении Кузьмича. Обнаружив среди ночи в холле санатория целую толпу людей в пижамах, они слегка растерялись. Но ненадолго. Один из полицейских обратился к Кузьмичу с каким-то вопросом, и тот в ответ кивнул головой на Маришу. Полицейские оживились и направились в ее сторону. Толпа перед ними почтительно раздвигалась, а затем снова смыкалась. – Это вы обнаружили тело? – утвердительно произнес один из прибывших ментов, остановившись прямо перед Маришей. – Пройдемте с нами. Остальные полицейские начали разгонять толпу. – Расходитесь по своим комнатам, товарищи, – твердили они. – Ничего интересного тут не будет! Но люди уходили неохотно. Их любопытство не было удовлетворено. Всем хотелось знать, кого убили, когда и как именно это произошло. Поэтому отдыхающие окружили вдовствующих подруг, которым такое внимание общественности явно пришлось по вкусу. Они моментально оживились и защебетали, давая показания, живописно приукрашенные их собственной фантазией. Впрочем, Мариша этого уже не видела. Ее провели в какую-то административную комнату, где и оставили наедине с двумя полицейскими. Оба они были молодыми, вряд ли старше самой Мариши. И разглядывали они ее с вполне понятным интересом. Марише их интерес льстил ровно до тех пор, пока она не сообразила, что ребята просто прикидывают, могла она кого-то замочить или у нее кишка для этого тонка. Переходить из разряда свидетелей в разряд обвиняемых Марише категорически не хотелось, поэтому она тут же заявила: – Сразу же хочу вам сказать, что я никого не убивала. – Расскажите все, что знаете, – строго велел ей один из полицейских. – Ничего не утаивайте, это не в ваших интересах! Второй запрыгнул на стол прямо перед Маришей и уставился на нее с доброй и поощрительной улыбкой. – Не бойтесь, – произнес он, улыбаясь еще шире. – Вас ни в чем не подозревают! Все ясно! Ребята решили играть в доброго и злого полицейского. Ну, возможно, с кем-то эти фокусы и прошли бы, но только не с Маришей. Она на своем веку повидала столько следователей, и опытных в том числе, сколько эти ребята не видели в своей жизни. И все же обращаться Мариша стала к тому полицейскому, который ей улыбался. Ничего не поделаешь, психология! – Понимаете, мне нужно было сказать Наташе, что это вовсе не я растрепала всем о том, что она в недавнем прошлом сидела в тюрьме. Поэтому я и пошла к ней среди ночи. До утра ждать никак не могла. Вот и пошла! По взглядам, которыми обменялись полицейские, Мариша поняла, что они придали ее словам большое значение. – Значит, у покойницы имеется уголовное прошлое? – Ну, если она мне все не наврала… – Наврала? А зачем? – Есть такие люди, которые просто не могут не приврать. И не надо им, и пользы никакой от вранья нет, а все равно врут. – Знаем таких, – снова переглянулись полицейские. – Но мне кажется, что Наташа была не из них, – продолжала Мариша. – Мне показалось, что она говорила о своем прошлом вполне искренне. Но меня ее история взволновала. Наташа мне доверилась, я поклялась молчать о ее тайне. А потом Галина Ермолаевна за ужином вдруг заговорила о том, что Наташа-то, похоже, хорошо приучена к казенному распорядку дня. И значит, она долгое время провела в казенном доме, в тюрьме то есть. И остальные тоже подхватили эту сплетню. – Хм, Галина Ермолаевна? Одна из старушенций, которых мы видели в холле? – Да, в брючном костюме. – Занятная особа, – оценил оперативник. – А подружка ее? – Нина Сергеевна, – ответила Мариша. – Та, что в юбке и белом жакете. – Интересно, они так прямо в одежде и спят? – Вряд ли. С чего вы решили? – А когда они успели одеться? Все остальные выскочили кто в чем. А эти появились при полном параде. Вообще-то Маришу это тоже заинтриговало. Старушки появились первыми и при этом были аккуратно одеты. Либо они должны были уметь одеваться по-армейски, либо… либо они вовсе не спали! Отогнав от себя мысли о том, как генерал и полковник муштровали своих жен, заставляя тех одеваться и раздеваться, пока горит спичка, Мариша решила, что спросит у подружек потом об этом как-нибудь сама. Сейчас же ей предстояло вдумчиво и без трепыханий рассказать о том, как она провела сегодняшний вечер и ночь. К тому времени, когда Мариша подошла к описанию того, как она вошла в Наташин люкс, вернулись оперативники с осмотра места происшествия. – Убийство, – холодно бросил один из них. – Никаких сомнений. Жертву лупасили металлической палкой по лицу и голове, пока не убили. Опознавать там нечего. – А чего опознавать? Документы у нее есть? – Паспорт в тумбочке рядом, выписан на имя Гражданки Натальи. – Гражданки Натальи? А фамилия у этой гражданки есть? – Это и есть ее фамилия. Гражданка. – Гражданка… Гражданка… что-то такое знакомое. Крутится в голове, а вспомнить не могу. Стоп! Гражданка! Это ведь фамилия первой жены нашего депутата! Ну того, которого на прошлых выборах в наше собрание избрали! – Точно. – Он вроде бы бывший предприниматель – господин Лопатин. – Да, да! – обрадовалась Мариша. – Точно! Лопатин! Наташа тоже называла эту фамилию. И она была его женой! – Не-а, – не согласился с ней опер, взглянув в паспорт. – Жена у Лопатина совсем другая – молодая и длинноногая. И зовут ее как-то по-иностранному… Аглая… Аделия… А! Вспомнил! Омелия! – Наташа – это его первая жена. Он с ней развелся, когда она… когда они… Мариша замялась, не зная, стоит ли рассказывать оперативникам о том, что ей поведала Наташа об их с мужем криминальных делишках. С одной стороны, надо бы сказать, а с другой – у нее нет никаких доказательств, что Наташа говорила правду. – Бывший муж или нынешний, а алиби его проверить надо бы, – произнес оперативник. – Как вы считаете? Сотрудники мялись и переглядывались. Связываться с депутатом никому не хотелось. – Наташа говорила, что муж должен ей денег, – вырвалось у Мариши. – Говорила, что за ним долг. – И большой? – Да. Очень! Оперативники снова переглянулись. Необходимость поговорить с мужем убитой женщины вставала перед ними во всей своей неотвратимости. Для виду они еще задали Марише несколько вопросов, а потом отпустили ее, предупредив, что в ближайшее время ей придется еще раз повторить свои показания. Мариша ничего другого и не ожидала. И угораздило же ее вновь вляпаться в убийство! – А орудие преступления уже нашли? – спросила она у проводивших досмотр места убийства оперативников. – Да. Ее убили такой металлической хреновиной, на которую какой-то кретин навесил целую кучу монеток. Денежное дерево! Мариша содрогнулась от охвативших ее воспоминаний. – А я ведь держала эту штуку в руках! – воскликнула она. – На ней есть отпечатки моих пальцев. Теперь оперативники смотрели на нее уже с откровенным подозрением. – Я вошла, было темно, – принялась оправдываться Мариша. – Я споткнулась обо что-то и уронила эту палку… это дерево! То есть нет, оно уже валялось на полу. Кто-то уронил его до меня! О боже! Это сделал убийца! Сначала он убил Наташу денежным деревом, а потом, убегая, бросил его возле выхода из номера. – Ну, он бросил, допустим. А вы-то подняли зачем? – Не знаю, как вас, а меня с детства приучали к аккуратности, – гордо заявила Мариша. И по взглядам, которыми снова обменялись оперативники, она поняла, что эта ее пресловутая аккуратность может ей теперь стоить очень и очень дорого. Поспать в ту ночь Марише так и не пришлось. Вернувшись к себе в номер, она едва успела принять душ и переодеться в нормальную одежду, как к ней валом повалили посетители. Разумеется, первыми явились старушки-неразлучницы. – Дорогая, как вы?! – Мы слышали, что эти ужасные люди подозревают вас в убийстве Наташеньки! – Это просто невероятно! – Неслыханно!