– Эй, ты куда? – крикнул ему вслед Лопатин. – Я сейчас вернусь! – Да куда ты? Ответь, жива Наташка или нет? Но Марков лишь махнул рукой и задвигал ногами еще быстрее. Лопатин посмотрел ему вслед, а затем толкнул дверь кабинета следователя и вошел внутрь. – Ничего не понимаю, – пробормотал он, садясь на стул и вытирая взмокший лоб. – Куда этот парень от нас почесал? Мариша присела на другой стул и стала ждать. Но время шло, а Марков не возвращался. И вообще никто не приходил. Мариша с депутатом сидели в кабинете совершенно одни. И потихоньку Лопатин начал снова закипать: – Они что тут? – злился он. – Свихнулись все, что ли? Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? Мариша лишь пожимала плечами в ответ. Но ей тоже очень не нравилась эта таинственная поспешность, с которой от них удрал Марков. Что-то в расследовании пошло не так. А что, Мариша понять пока что не могла. Наконец дверь открылась, и на пороге появилась целая делегация. Следователь Марков, с ним двое его оперативников и еще один мужчина постарше, которого Марише видеть до сих пор не приходилось. Но именно он, похоже, в этой четверке и выполнял роль лидера. Остальные трое парней жались за спиной старшего. А Марков так еще и подталкивал его в спину, подначивая: – Скажи ему, скажи скорее, чего уж тут! Ухо Мариши уловило так же и другой шепот: – Не бойся! Если что, мы тебя прикроем! Что тут происходит? С чего вдруг героический Марков вдруг стал таким жалким и несчастным? Вчера, узнав о том, что погибшая является женой их депутата, он совсем не выглядел испуганным, просто озадаченным. А что случилось теперь? Между тем выдвинутый вперед мужчина откашлялся и произнес: – Гражданин Лопатин, у меня есть для вас неприятное известие. – Ну?! Говори! – Понимаете, ваша жена… – Говори как есть! Не мямли! Подстегнутый этим начальственным окриком, мужчина выпалил следующую фразу внятно и быстро: – У нас есть некоторые основания считать, что ваша жена мертва! – О как! – воскликнул депутат, явно ничуть не огорченный. – Мертва! Убита, не так ли? – Д-д-да, – снова начал заикаться полицейский. – А вы, я вижу, ничуть не расстроены? – Расстроен? С чего бы это? Мы с моей женой давно стали чужими людьми. Конечно, надо найти ее убийцу. Никому не позволено безнаказанно убивать людей. Но, ребята, я вас лично прошу, чтобы никакой информации в прессу с вашей стороны не просочилось. О том, что убитая была когда-то моей супругой, никому ни слова. Усекли? – Но… Но как же так? Разве вы не захотите устроить похороны? И потом… Вы должны опознать тело! Так полагается! – Да ты меня законам-то не учи! – снова начал злиться Лопатин. – Я получше твоего все законы знаю! Вообще ярость на Лопатина накатывала очень легко и быстро. Едва только ему начинало казаться, что ущемляют его начальственное положение, как он тут же зверел. Но, впрочем, так же быстро и отходил, устроив выволочку провинившимся подчиненным. – Но что вы скажете своим родным? Друзьям? Как объясните исчезновение Марины Петровны. Лопатин что-то собирался сказать, но, услышав имя, замолчал, растерянно открывая и закрывая рот. Да и Мариша тоже удивилась. Какая еще Марина Петровна? При чем тут Марина Петровна, если убитую звали Наташей? Натальей Ивановной, если уж быть совсем точной? Но Лопатин пришел в себя быстрее и воскликнул: – Как ты сказал? Кого убили? – Марину Петровну. Вашу жену. Официальную, как я понимаю. – Ерунда! Маринка жива и здорова! Что ей сделается, дылде длинноногой! Убита моя бывшая супруга – Наталья Гражданка! Бравая четверка снова начала переминаться с ноги на ногу, переглядываться и всячески демонстрировать свое смущение. Мариша уже ничего не понимала и растерянно глядела на полицейских. – Что? – снова начал закипать депутат. – Что вы там топчетесь? Вы мне можете сказать, кто убит? Наташка или Маринка? Судя по тону Лопатина, ему было, по большому счету, все равно. Хотелось просто уточнить детали, какая именно из жен, вот и все. Полицейские тоже это поняли и забубнили куда бодрее. – Вы только не беспокойтесь. – Мы работаем в этом направлении. – Обязательно все выясним и доложим! – Но пока мы не уверены на все сто процентов. Лопатин замахал руками: – Погодите вы! Говорите толком! Труп где нашли? В люксе у Наташки? Так? – Труп был действительно найден в номере, который занимала Наталья Гражданка. – Ну, так и с чего тогда вы, олухи, решили, что убитая – это Маринка? Полицейские снова переглянулись и начали бормотать еще дружнее. Из их смятого доклада Мариша смогла понять, что едва только эксперты принялись осматривать тело, у них моментально возникли сомнения в том, что убитая – это та самая отдыхающая с затравленным взглядом по имени Наташа, которую все в санатории знали. – Начать с того, что убитая была по своему биологическому возрасту гораздо моложе паспортных данных. Это-то и насторожило экспертов в первую очередь. Всем известно, что женщина может оказаться старше своего паспортного возраста, но вот моложе – никогда! Следом за этим возникли и другие несоответствия. Все свидетели в один голос утверждали, что убитая была одета более чем скромно. Никакой косметикой не пользовалась, к косметологу не ходила. И вообще, совсем за собой не следила, не имея то ли времени, то ли желания, то ли попросту денег. Но убитая в люксе оказалась на редкость ухоженной молодой женщиной. У нее был красивый и явно профессиональный маникюр на руках. Ногти на ногах тоже были в идеальном порядке и выкрашены прозрачным розоватым лаком. Кроме того, она явно недавно побывала у парикмахера. И хотя она так же, как и Наталья Гражданка, была блондинкой с растрепанными волосами, беспорядок у нее на голове был плодом долгих стараний дорогого мастера. – Одним словом, когда мы заподозрили, что убитая вовсе не Наталья, то мы задались вопросом, а кто же такая тогда покойница? Но и тут не пришлось долго гадать. В дорогой сумочке, которая валялась на полу рядом с телом убитой, нашлись права и другие документы на имя Марины Лопатиной. Так что у полицейских почти не возникло сомнений, что убита именно она. Сомнения у них вызвало то, как муж убитой женщины отреагирует на эту шокирующую новость. И так как горячий нрав Лопатина всем был хорошо известен, то никто не осмеливался доложить ему о случившемся первым. Вплоть до того момента, пока он не явился в отделение сам. И тянуть с объяснениями дольше было уже просто невозможно. Выйдя из отделения, Мариша едва могла перевести дух. Уф! Что же это происходит? Убита Марина? А Наташа жива? И где она в таком случае находится? В отделении остался Аркадий Лопатин, ему предстояла непростая процедура опознания тела. А вот Маришу полицейские не только не стали задерживать, но даже поторопили уйти. – Нечего вам тут делать, морг совсем не то место, где вам надо быть сейчас. – Езжайте к себе в санаторий и отдыхайте. – Если понадобитесь, мы вас вызовем. – Без лишней нужды дергать не станем, у нас теперь и без вас свидетелей предостаточно. – Спасибо вам за все и прощайте. – Вам надо сейчас побольше отдыхать. – И положительных эмоций! – Всего вам самого доброго. Полицейские были с Маришей так любезны, что она без труда догадалась: эта любезность – плод общения ребят со старушками-подружками. Только они принимали положение Мариши близко к сердцу. А большой жизненный опыт вождения мужчин за нос и их дрессировки помог привить молодым оперативникам правильный взгляд на вещи и на поведение в отношении беременной свидетельницы. В общем, от Мариши полицейские отстали, чему она была одновременно и рада, и нет. С одной стороны, конечно, здорово, если ее оставят в покое. А с другой… Мариша не хотела признаваться в этом даже самой себе, но ее уже заинтересовало это дело. И она была совсем не прочь узнать, кто же убил Марину Лопатину. И куда подевалась другая жена того же Лопатина – небезызвестная ей Наташа? – Лопатин этот – просто роковой мужчина какой-то! Жены вокруг него мрут одна за другой. А не мрут, так пропадают! Мариша решительно ничего не понимала. Но так как время было уже позднее, она решила последовать мудрому совету и вернуться в санаторий. В конце концов, она на отдыхе. А в санатории сейчас время ужина. Придя в ресторан, Мариша обнаружила за столиком двух притихших старушек. Нина Сергеевна утирала глаза белоснежным кружевным платочком. А более сухая Галина Ермолаевна хотя и не плакала, но сидела с потерянным и несчастным видом – бледная, с поджатыми губами и скорбной складкой между бровей. – Вот не ценили мы Наташеньку! – пояснила Нина Сергеевна причину своей скорби. И не успела Мариша порадоваться за старушку, как та добавила: