– Ринга Ломе, – шёпотом повторила Сибель, – «тот самый, что мне нужен. Смотритель. Ещё и эльф. А я ему нагрубила. Швахх, швахх, швахх!». – Холодные Сумерки. – А? – Сибель подняла подбородок и встретилась с прямым взглядом синих омутов. – Ринга Ломе означает Холодные Сумерки, на эльфийском. Так что привело вас, э-э… – Сибель, леди Сибель Блумель, – заполнила она многозначительную паузу, вспомнив о манерах, – прошу меня простить за это нелепое столкновение и за резкие слова. Так сложились обстоятельства. Вернее целых три обстоятельства, что встретились мне на пути в стенах этого замка. И… Тар-Сурион Ринга Ломе, мне сказали, что у вас можно записаться на аудиенцию к Крэйгу. – Ах, это. Как я уже сообщил вам ранее, дорогая леди Блумель, утреннее время подошло к концу. Запись в Книгу сегодня невозможна, – эльф красноречиво развел руками, – приходите завтра на рассвете. Обещаю, придержу для вас первую строчку. – У меня нет столько времени… – девушка перебрала пальцами три оставшиеся в кармане монетки, – «и денег тоже нет. Я не смогу повторно штурмовать эту крепость». – Боюсь, я не в силах вам помочь. – Послушайте, – Сибель вцепилась в рукав тёмного камзола, – но мне очень-очень нужно. Вопрос жизни и смерти. – О. Жизнь, смерть и Изола-неббиоса – понятия неразделимые. Одни лишь звёзды ведают, кому что уготовано. Особенно в этих краях. – Послушайте, Тар-Сурион Ринга Ломе… – Можете звать меня просто Тар, – разрешил эльф. – Прослушайте, Тар, вы не понимаете. У меня каждый день на счету… Сибель просила, приводила аргументы, показывала метку, бросала жалобные взгляды – но смотритель библиотеки остался непреклонен. «Шваххов эльф! Ладно. Может хоть у Фабианы получилось договориться с Нам-Бо. В крайнем случае, действительно, придём сюда на рассвете вместе с ней. Может тело альвиса и тут сыграет на руку. Или, как вариант, пристукнет швахховых поборников». Сибель попрощалась со смотрителем и вернулась в коридор. Но путь на лестницу преградил икающий мерзавец. – Да чего тебе ещё надо-то? – Четыре золотых, – криво улыбнулся наглец. – Утопись в бездне, – рявкнула ведьма. Поборник громко икнул и сказал, продолжая ухмыляться: – Правила Дохлого Кита, малышка. Выход дороже входа. С тебя пять золотых. – Так было же четыре! – Уже шесть. Пират рассмеялся, а ведьма воспользовалась его расслабленностью – шепнула расстройство живота и оббежала согнувшегося в спазме проходимца. Она толкнула дубовую дверь, что вела на лестницу. Разряд грозовой магии вошёл в ладони и вывернул наизнанку всё тело. По крайней мере, ей так показалось. Сквозь резкий запах озона и помутневшее от боли сознание ведьма почувствовала чужие руки на бёдрах: – У-у-у, крошка, да тут всего три золотых. Не густо. Что ещё ты можешь мне предложить? Грубые руки сжали бёдра сильнее. Сибель всхлипнула, упёрлась ладонями в грудь пирата, силясь оттолкнуть. Тщетно. Мужчина приблизил своё лицо и торопливо прошёлся влажным языком по контуру её губ, вдохнул в себя очередной возмущённый всхлип и бесцеремонно смял губы растерявшейся девушки своими. Сибель укусила. А что она ещё могла? – Вот же дрянь! – поборник прижал пальцы к окровавленной губе, а другой рукой замахнулся… – Леди Блумель, – прозвенело металлом по коридору, пират тут же отпрянул от девушки, – зайдите, мы не окончили разговор. Тар стоял в дверном проёме, ведущем в библиотеку. Сибель двинулась в сторону эльфа, ей хотелось бежать, спрятаться за эльфом, но ноги после контакта с грозовой магией слушались плохо, и походка вышла медленная и шаткая. Эльф покачал головой, а у ведьмы сжалось сердце. Ей показалось, что вот сейчас, прямо сейчас он закроет дверь, и она вновь останется в ловушке, наедине с разрядами грозовой магией и пиратом. Но Тар дождался, подал девушке руку и буквально втянул в библиотеку. *** [Дохлый Кит, старая библиотека. Владения пиратов / Тар-Сурион Ринга Ломе] – Этот чай с особым ингредиентом, – Тар пододвинул Сибель фарфоровую чашку. Отвар должен унять её эмоции, успокоить. Смотритель уступил ей своё любимое кресло с потёртыми подлокотниками, а сам встал у стеллажа с книгами, привычно пробежался пальцами по ребристым корешкам и вздохнул. – «Глупая, зачем только сунулась сюда?» – Корень лариохоры, – очень тихо произнесла Сибель, едва сделав первый глоток. Но Тар услышал и резко обернулся, буравя взглядом девушку. Она съёжилась, будто хотела ещё глубже спрятаться в кресле. – «Или не глупая?» – Корень лариохоры – особый ингредиент. Запах очень специфический… – негромко повторила леди Блумель и отпила из чашки. Выглядело это так, будто она хотела одновременно и проявить вежливость, и отгородиться от эльфа хрупким фарфором. – Я вас смущаю? – Извините. Нет. Просто… Тот пират… – очевидно, что девушка не могла подобрать правильных слов. Руки слегка подрагивали от остаточной слабости после разряда грозовой магией, а в глазах кипела ярость пополам с отчаянием. – Мой первый поцелуй. Как же противно. Неправильно. Мерзко, – очень тихо причитала она, но эльф слышал, хоть и не подавал вида. Сибель сделала несколько глотков подряд. – Спасибо, за чай, Тар. И за то, что спасли. – Сомневаюсь. На лице леди отразилось неподдельное удивление. – В чём? Я не понимаю… – Крэйг не любит гостей. Знаете, леди Блумель, сколько желающих обсудить с ним важные, по их мнению, дела? – эльф стал загибать пальцы, перечисляя, – предложения, проблемы, жалобы, доносы, прошения… Люди отчего-то забывают, что находятся на пиратском острове и правление здесь нельзя сравнивать с тем, как это устроено в материковых государствах. Крэйг не будет разбираться с жалобами, он просто вышвырнет и виноватую, и пострадавшую сторону в яму. Развлечения ради. Поэтому, для их же блага, лучше придержать жалобы и прошения при себе. И поэтому же был усложнён способ попадания на аудиенцию. Запись по утрам – как думаете, дорогая леди Блумель, сколько пиратов проснётся с рассветом после вечерних гулянок в тавернах и кабаках? А плата за вход и выход – слишком расточительно. – Не то слово, – кивнула Сибель. Вместе с этим движением из её пучка выскочила непослушная прядка. – Звёзды свидетели, после введения таких порядков поток жалобщиков сократился впятеро, – Тар взял со столика чайник и наполнил опустевшую чашку девушки. На краткое мгновенье эльф был довольно близок, но этого хватило ведьме, чтобы вновь окунуться в букет лесных ароматов. От эльфа не укрылось, то, как затрепетали её ноздри, сосредоточенное лицо на миг расслабилось, взгляд смягчился. – Я понимаю ваши причины прийти сюда, леди Блумель. Но вы – молодая, красивая, интересная… – Тар подавил печальную улыбку, глядя как мило начала краснеть девушка, – Донан – тот, что охраняет коридор, подобрал бы менее благопристойные эпитеты. А Крэйг – он мужчина, в чьих руках власть, с которой невозможно поспорить. Понимаете, к чему я клоню? Девушка громко сглотнула. Не дождавшись ответа, эльф продолжил: – Я настоятельно не рекомендую вам искать встречи с Крейгом, леди Блумель… – Доброго дня, – внезапно раздалось со стороны входа. Тар обернулся и столкнулся со взглядом изумрудных, определённо эльфийских глаз. Сердце пропустило удар, сбилось с ритма, причиняя глухую боль и телу, и душе. Так каждый раз случалось, когда он видел «своих», почти всегда – скованных или заклеймённых. Но вошедший не был ни тем, ни другим. Он был свободен. И от этого кровь разнесла по венам острое чувство зависти. Зависти, тоски, но не злобы. – Elen sila lumen omentilmo, Tar-Surion Ringa Lome, – произнес неожиданный визитёр. – Saesa omentien lle… – Anarendil Ind Taur. – Mankoi naa lle sinome, Anarendil Ind Taur?..* [* – Звезда сияет в час нашей встречи, Тар-Сурион Холодные Сумерки. – Рад видеть вас… – Анарендил Душа Леса. – Что привело вас сюда, Анарендил Душа Леса?..] ***