– Ну да, – задумчиво произнес Эверс, – было такое. Дорого, неточно, но зато полностью игнорирует наши средства РЭБ. Меня другое интересует, почему именно здесь? Они развернули дорогую и явно новейшую свою разработку в тыловой системе, пригнали сюда мониторы и усилили ими оборону планет. Кварги боятся, что система Дельты Треугольника подвергнется атаке, но они не могли узнать о наших планах, никак не могли, а значит, они ждут не нас. – Да в том-то и дело, что именно нас они и ждут, – возразил я, – зачем еще им понадобилась бы сеть масс-детекторов? Пока у нас не появились новые средства маскировки, кварги прекрасно обходились своими сканерами. Давайте пока исходить из того, что противник далеко не глуп и понимает, что наше новое оружие дает нам возможность скрытно выходить на рубеж атаки и бить по узлам инфраструктуры, где бы они ни находились. Мы уже продемонстрировали это, когда атаковали верфи со строящимися линкорами. Неужели вы думаете, что кварги не приняли после этого меры для исключения подобных ударов в будущем? Довести свои средства РЭБ и сканеры до нашего уровня они не смогли, вот и решили пойти другим путем, пусть и более сложным и дорогим, но дающим хоть какую-то защиту от нашей тактики применения дрон-торпед. – А мониторы на низких орбитах зачем? – не успокаивался Эверс. – Да все за тем же. Не трудно предположить, что по планетам мы тоже можем ударить, если уж прибудем в систему. Все, прекращаем обсуждение, через тридцать минут здесь будут передовые силы противника и нам нужно организовать им теплую встречу. Невидимкам с первого по пятый выдвинуться навстречу противнику и лечь в дрейф. Торпедный залп по готовности, истребителям сопроводить торпеды до рубежа автономной атаки и уничтожить малые внутрисистемные корабли противника. Торпеды тратить на них не будем. Только пусть с командирскими машинами вперед не лезут, хватит с кваргов и беспилотников. В этот раз вооружение Невидимок мы сконфигурировали иначе, чем в битве за Грумбридж. Практика показала, что дрон-торпеды без прикрытия истребителей плохо переносят атаку москитных сил противника, поэтому теперь каждый носитель имел на борту три десятка дрон-торпед при трех командирских машинах и двадцать беспилотных истребителей, управляемых двумя пилотируемыми ведущими. К сожалению, систему управления торпедами и истребителями прямо с борта Невидимок к нашему рейду подготовить еще не успели. Выделенных мной сил по всем прикидкам должно было хватить с избытком, но я не собирался рисковать и экономить. Солидный запас торпед и беспилотных истребителей, загруженный в транспортные корабли, давал мне такую возможность. Но сюрпризы на сегодня еще не закончились. Легкие силы кваргов изменили строй. Видимо, выдвижение в их сторону пяти Невидимок не прошло незамеченным. Вперед вышли те самые малые внутрисистемные корабли, и… распались на десятки частей, оказавшихся зондами-разведчиками, практически, сканерами с двигателями и передатчиками. Образовав густой строй, волна зондов рванулась вперед, а вслед за ней начали форсированный разгон эсминцы и корветы. Что-то ситуация перестала мне нравится. Я бы, наверное, отдал выдвинутым вперед Невидимкам приказ отступать, не ввязываясь в бой, но возможности нового оружия и тактики противника требовалось выяснить как можно детальнее. – Невидимкам один-пять немедленный торпедный залп, истребителям страт, – принял я решение, – сразу после ухода торпед и истребителей разрыв дистанции с противником. Через несколько минут с командирских машин, ушедших навстречу врагу, один за другим посыпались доклады об обнаружении противником. Зонды, сквозь строй которых сейчас прорывались к целям истребители и торпеды, сами оружия не имели, но их сканеры из-за ничтожного по космическим меркам расстояния прекрасно видели цели и транслировали эти данные на свои корабли, в результате чего эффективность наведения управляемых ракет и точность зенитного огня возрастали на порядок. – Истребителям сосредоточить огонь на зондах. Впрочем, мой приказ запоздал, пилоты сами разобрались в ситуации не хуже меня. Охота за небольшими, не слишком маневренными, но очень многочисленными аппаратами требовала от истребительного прикрытия времени, которого не было. С каждой секундой зенитные средства противника выбивали все больше торпед. Изначально с пяти Невидимок к целям их ушло сто пятьдесят. Сейчас, несмотря на все усилия истребителей и собственные отчаянные маневры, лишь около пятидесяти адских машинок продолжали путь к кораблям кваргов, но шли они уже в автономном режиме, и до целей им оставалось совсем немного. – Есть попадания в корабли противника, – доложил оператор контроля пространства. На тактической проекции семнадцать вражеских вымпелов замерцали и погасли, но оставшиеся тринадцать кораблей, в основном, корветы, продолжили разгон, стремясь догнать и уничтожить носители, осуществившие запуск торпед. О том, что они все еще где-то здесь врагу сообщала сеть масс-детекторов, обнаружить которые мы пока так и не смогли. Не до конца выбитые зонды противника расходились широким веером, пытаясь нащупать своими сканерами не такие уж и маленькие корпуса Невидимок, а наши истребители, понесшие немалые потери и истратившие на охоту за зондами практически весь боезапас, не могли ничем помочь своим кораблям-носителям и вынужденно вышли из боя. – Невидимкам один-пять курс на основные силы эскадры. Шесть-девять, выдвинуться вперед и прикрыть торпедным залпом и истребителями отступление группы один-пять. Истребители отправить первыми для зачистки сети зондов противника. Торпедный залп с задержкой в три минуты после старта истребителей, – озвучил я новый приказ. Кажется, в схеме противодействия новой тактике кваргов что-то стало вырисовываться. Кварги использовали все свои носители зондов в первом столкновении с Невидимками, поэтому сейчас волну истребителей встретила уже не столь густая сеть летающих сканеров, к тому же она вынуждено растянулась на куда большую площадь, чем в начале боя, да и кораблей у противника осталось всего тринадцать, так что плотность зенитного огня не шла ни в какое сравнение с той, что встретила первую волну торпед. Через пятнадцать минут все было кончено. Тринадцать вспышек осветили на мгновение пустоту космоса, а половина дрон-торпед вернулась на Невидимки, не найдя для себя целей. Подобрав истребители и командирские машины торпедных звеньев, первая десятка Невидимок начала разгон для прыжка к нашей временной базе за пределами системы. Им требовалось пополнить боезапас торпед и беспилотных истребителей. В этом бою мы потеряли девять командирских машин, и места погибших должны были занять пилоты из резерва. Я еще раз убедился, что пилотируемые истребители должны исчезнуть с первой линии боя. Все для этого уже есть, осталось только продавить это решение в адмиралтействе и с достаточной интенсивностью накрутить хвост безмерно мной уважаемому министру военной промышленности. Передо мной встал нелегкий выбор. Со всей очевидностью я понимал, что штурм планет и уничтожение эскадры прикрытия нам не по зубам. Атака легких сил однозначно была для кваргов лишь проверкой новой техники и тактики ее применения в боевых условиях. И мы, и они убедились, что тактика эта хоть и не идеальна, но, по крайней мере, в значительной степени нейтрализует наше оружие, нанесшее кваргам столь сокрушительный урон в сражении за Грумбридж. Враг знает о нашем присутствии в системе, и если сейчас мы сунемся к центральным планетам, он даст нам бой, задействовав все силы эскадры прикрытия. Тяжелых кораблей у нас, считай, нет, не рассматривать же всерьез пять крейсеров, которые все вместе не устоят против одного линкора класса Титан и получаса. Значит, мы будем атаковать торпедами. Да, мы можем их выпустить девять сотен в одном залпе и прикрыть этот удар шестью сотнями истребителей. Это внушает. Но я был уверен, что кварги припасли у себя в закромах изрядное количество носителей разведзондов, благодаря которым они выстроят на пути торпед отменную сеть летающих сканеров, и если даже эсминцы с корветами сумели так сильно проредить нашу торпедную волну, то что говорить о возможностях зенитной артиллерии и ракет ближнего радиуса систем ПКО крейсеров и линкоров. Не нужно забывать и о двух авианосцах, а это почти три сотни истребителей. Они свяжут боем наше прикрытие и не дадут ему уничтожать сеть зондов. В результате к целям прорвутся единичные торпеды. Возможно, несколько кораблей мы все-таки уничтожим, но потом уйти нам не дадут, а без торпед Невидимки всего лишь удобные мишени для пушек и ракет. Тем не менее, передо мной стояла конкретная задача, поставленная генштабом и утвержденная лично маршалом Тобольским. Я должен был дать понять кваргам, что спокойной жизни в тылу у них не будет, а значит, прежде чем лезть в очередную атаку, им нужно обезопасить собственные звездные системы. Чтобы объяснить это противнику с максимальной доходчивостью мне требовалось нанести существенный ущерб его инфраструктуре. Если сейчас моя эскадра отступит, наш рейд будет иметь обратный эффект, кварги решат, что выстроили достаточно эффективную систему противодействия нашему оружию, и теперь их тылы в безопасности. У меня в запасе были почти сутки, пока первая десятка Невидимок не вернулась в систему, пополнив боезапас. Я вызвал на связь всех командиров своих боевых кораблей, и теперь с проекционного экрана на меня смотрели тридцать четыре лица, ожидая моего решения. – Итак, господа офицеры, – начал я постановку задачи, – сегодня мы должны продемонстрировать кваргам, что безопасность их собственной инфраструктуры является их первейшей задачей, поэтому именно инфраструктура и станет нашей целью. В этой операции от вас мне понадобится умение действовать самостоятельно. В составе эскадры мы ничего не добьемся. Совместными усилиями четырнадцать тяжелых кораблей и два авианосца раздавят нас с минимальными собственными потерями. Но их всего шестнадцать, считая крейсера и авианосцы и не считая мелочь, а нас тридцать пять. Если мы будем действовать по разным векторам, прикрыть все направления они не смогут. Наши крейсера, конечно, не могут решать задачи по уничтожению орбитальных заводов, их туда просто не подпустят, но отвлечь силы противника им вполне по плечу. Сейчас каждый из вас получит общий план боя и свой собственный маневр. Общий смысл заключается в том, что наша эскадра рассеивается, и каждый корабль занимает исходную позицию за пределами системы, образуя вокруг нее некое подобие сферы. Атаку мы начинаем одновременно, а дальше ваши решения будут зависеть от действий противника. Мы не знаем точно, какова чувствительность их сети масс-детекторов. Экспериментально установлено, что на пять идущих плотной группой Невидимок она реагирует. Что будет в случае одиночного корабля, неизвестно. В любом случае, многие из вас столкнутся с выходящим вам на встречу противником. Если на вас выходит одиночный корабль, вы наносите удар торпедами под прикрытием истребителей. Авианосцев у них всего два. Быть одновременно везде они не смогут, значит, эффективное противодействие торпедному удару мы можем ожидать только в двух местах. Те из вас, кому «посчастливится» попасть на направления, прикрытые истребителями с авианосцев, в бой не вступают. Ваша задача лишь держать противника в напряжении и не давать ему перебросить авианосцы на другое направление. Аналогичный образ действий предписывается тому, на кого выйдет линкор класса Титан. С ним в одиночку вы однозначно не справитесь, а значит, ваша задача просто приковывать его к себе, не вступая в бой. Если сильно прижмут, разгоняйтесь и уходите в прыжок. Для каждого Невидимки в плане операции указана своя цель, но в ходе боя она может быть изменена, все зависит от тактики противника. Я не исключаю, что они решат не выходить нам на встречу, а прикрыть наиболее важные объекты, вроде доков со строящимися линкорами. В этом случае будем громить те орбитальные объекты, которые останутся без прикрытия. Даю вам тридцать минут на ознакомление с личными задачами и жду вопросов и уточнений. * * * Эскадра прикрытия висела в пространстве на орбите третьей планеты Дельты Треугольника. Видимо, кварги считали, что из этой точки они успеют парировать любую угрозу, с какого бы направления она ни появилась, но беда пришла со всех направлений сразу. Такого поворота адмирал кваргов явно не ждал, а может быть, сеть масс-детекторов отреагировала на одновременный вход в систему большого количества разрозненных целей как-то неадекватно. Во всяком случае, некоторое время эскадра прикрытия никак не реагировала на наши действия, а потом еще минут двадцать совершала какие-то странные эволюции вокруг третьей планеты, смысл которых от меня ускользал. Итоговое решение командующего вражескими силами я охарактеризовал бы как «ни два, ни полтора». Линкор класса Титан, оба авианосца, еще два линкора и крейсер двинулись к пятой планете прикрывать верфи и орбитальные заводы. С ними потянулась примерно половина оставшихся в распоряжении противника легких сил. В том, что эти цели противник не бросит на произвол судьбы ни при каких обстоятельствах, я изначально был совершенно уверен. Еще по паре линкоров осталось у второй и третьей планет, а остальные корабли разделились на три группы, в каждую из которых входило по одному линкору, одному крейсеру и от трех до пяти эсминцев и корветов, ну и, конечно, весьма значительное количество носителей зондов для противоторпедной сети. Каждая из этих групп выдвинулась по своему направлению навстречу нашим Невидимкам. Из каких соображений эти направления были выбраны, я так и не понял. Возможно, командир кваргов считал их наиболее опасными с точки зрения атаки на какие-то важные объекты в системе. Одиночным Невидимкам такая цель была явно не по зубам, но вот группа из семи кораблей вполне могла рассчитывать на успех, ведь авианосцы ушли к пятой планете, а на семи Невидимках базировались сто сорок истребителей, способных очень неплохо проредить сеть зондов перед торпедным ударом. Я скорректировал задачи своим кораблям. Теперь к незащищенным обогатительным заводам в поясе астероидов продолжали полет только три Невидимки. Еще четыре носителя дрон-торпед и все пять наших крейсеров изображали атаку на верфи у пятой планеты, неспешно двигаясь в ее направлении. Я шел на одном из крейсеров этой группы. Реально атаковать мы не собирались, но своими действиями удерживали на месте самую опасную группу кораблей противника. Я опасался, что оставшиеся без дела четыре линкора, охраняющие планеты, двинутся на помощь своим товарищам, но, видимо, защита планет являлась для кваргов приоритетной задачей и тяжелые корабли остались на месте. Все три сражения начались почти одновременно и по одинаковому сценарию. Невидимки выпустили волну истребителей, а кварги ответили им встречным развертыванием сети зондов. Наши истребители набросились на беззащитные аппараты, но тут выяснилось, что противник еще не исчерпал запас своих козырей. Мощь зенитных систем его тяжелых кораблей стала для нас неприятным сюрпризом. По сравнению с тем, чем располагали крейсера и линкоры кваргов в сражении за Грумбридж, число зенитных орудий и пусковых установок ракет ближнего радиуса действия было увеличено ими примерно втрое. Истребители начали нести ощутимые потери уже в самом начале боя, но продолжали пробивать путь дрон-торпедам, которые еще даже не покинули ангары Невидимок. Не у всех командиров моих кораблей выдержали нервы. Видя избиение своих истребителей, некоторые из них выпустили торпеды преждевременно. Да, этим они отвлекали зенитные средства противника от истребителей, но, по-хорошему, все должно было быть наоборот. Каждая уничтоженная огнем зенитных систем торпеда уменьшала шансы выживания для самих Невидимок, ведь любой недобитый торпедным залпом корабль врага представлял для них большую опасность. В одном случае все закончилось весьма неплохо. Семь наших кораблей, общее командование которыми принял капитан первого ранга Эверс, ценой потери почти всего москитного флота смогла вывести на рубеж автономной атаки больше половины выпущенных Невидимками торпед. Такого удара вражеская группа кораблей выдержать не смогла, и после ряда вспышек и взрывов, означавших попадания дрон-торпед, на месте линкора, крейсера и эсминцев противника остались лишь обломки и космический мусор. А вот в двух других сражениях результат вышел весьма спорным. Там к целям прорвалось хорошо если четверть торпед, и если тяжелые корабли врага в обоих случаях либо погибли, либо полностью потеряли боеспособность, то многие эсминцы и корветы вообще избежали попаданий и продолжили атаку. Невидимки были вынуждены уходить по разным векторам, надеясь, что догнать их всех противник не сможет. Надежда эта оказалась лишь частично обоснованной, и восемь из четырнадцати кораблей мы потеряли. Дополнительной, но очень неприятной проблемой стало то, что вынужденные максимально быстро уйти с места боя Невидимки не смогли подобрать командирские машины, управлявшие дрон-торпедами и беспилотными истребителями. В принципе, такой сценарий планом операции учитывался и для спасения пилотов мы располагали десятком малых разведчиков, обладавших на порядок лучшей маскировкой, чем Невидимки. Но в данном случае пилотов, оставшихся без своих базовых кораблей, оказалось уж слишком много. Спасти из них удалось меньше половины. Обогатительные заводы в поясе астероидов мы уничтожили. Невидимки потратили на них всего по десятку торпед, так что мы еще вполне располагали ударной силой для продолжения диверсионной деятельности. Флот противника существенно уменьшился, но и мы понесли потери, истратив к тому же большую часть боезапаса. Я принял решение уничтожить еще несколько обнаруженных нами небольших пустотных объектов и уходить из системы. Сигнал о нашей атаке наверняка ушел в центральные системы кваргов, и довольно скоро можно было ожидать прибытия представительного комитета по встрече, знакомство с которым в мои планы совершенно не входило. Задачу свою мы частично выполнили, хотя особого удовлетворения я не испытывал. Кварги в очередной раз показали себя гибким и умным врагом, который, несмотря на отдельные ошибки, способен держать очень сильные удары и подниматься после нокдаунов, продолжая бой. * * * После операции в системе Дельты Треугольника наши силы уменьшились почти на треть. Даже пополнив боезапас с транспортов, мы теперь обладали значительно меньшими возможностями, чем в начале рейда, но это не означало, что нам пора домой. Мне предстояло выбрать следующую цель атаки, но судьба распорядилась иначе, решив, что ее подопечный уже достаточно напрыгался самостоятельно, пора бы и честь знать. После прыжка от границ системы Дельты Треугольника мы вновь поймали якорный сигнал одного из маяков Юн Гао, но на этот раз этим дело не ограничилось и, получив от нас кодированный ответ, маяк передал нам информационный пакет с сообщением от разведчиков. Юн Гао нашел третью силу, да так удачно, что теперь совершенно не ясно было, что с ней делать. Вынырнув на окраине очередной звездной системы, разведчики окунулись в гущу боя. Флот кваргов методично давил сопротивление отчаянно отбивающейся орбитальной обороны пяти обитаемых планет неизвестной расы. На тот момент, а происходило это сутки назад, все пять планет еще неплохо держались, но по оценкам Юн Гао и Мбиа, шансов у них было не много. Во всяком случае, флот кваргов уже безраздельно господствовал в системе, ни одного корабля потенциальных союзников разведчики не обнаружили. – Трое суток пути, – прокомментировал полученное сообщение генерал-лейтенант Свенсон, командующий нашими десантными силами, – если бы речь шла о какой-то из наших систем, я бы сказал, что одна-две планеты до нашего прибытия могут продержаться, хотя, конечно, бои уже будут идти на поверхности, и положению обороняющихся я бы завидовать не стал. – Мы совершенно не подготовлены к этой встрече, – ответил я на молчаливый вопрос офицеров моего штаба, – но упускать такой шанс у нас нет никакого права, нет лучшего способа знакомства с потенциальным союзником, чем помощь ему в бою. Отправьте сообщение Юн Гао, что мы выдвигаемся к ним и нам нужны последние данные по положению в системе. Подготовить флот к разгону и прыжку на координаты маяка разведчиков. * * * Система Йоты Персея, желто-оранжевого карлика, собирающегося в ближайшее, по космическим меркам, время стать субгигантом, встретила нас бурной активностью у пяти центральных планет. Орбитальная оборона, как и предсказывал генерал Свенсон, более не подавала признаков жизни, но на поверхности планет бои продолжались с высокой интенсивностью. Сразу после выхода из прыжка мы приняли сигнал Юн Гао, передавшего нам свежую информацию о противнике. Кваргов в системе оказалось немало. Семнадцать линкоров, десять крейсеров, три авианосца, целый флот десантных транспортов, ну и эсминцы с корветами, куда ж без них. Кораблей класса Титан разведчики не обнаружили, и это было, пожалуй, единственной приятной новостью. Двадцать два наших Невидимки и десяток малых разведчиков вышли из прыжка на окраине системы. Кварги нас не заметили, все-таки Йота Персея была для них враждебной территорией и развернуть здесь сеть масс-детекторов они, видимо, не успели. Силы противника оказались вынужденно размазаны между всеми пятью штурмуемыми планетами, поскольку десанту везде требовалась поддержка с орбиты. Лишь авианосцы, бесполезные при захвате планет, висели в пространстве отдельной группой под охраной десятка эсминцев и пары крейсеров. – Их здесь даже больше, чем было у Дельты треугольника, – констатировал Эверс, – какие будут распоряжения, господин командующий? – Здесь они не дома и явно не готовились к отражению нашей атаки, – ответил я капитану первого ранга, стараясь придать своему голосу уверенность, – к тому же их силы разобщены и заняты боем. Авианосцы противника расположены так, что при нашей внезапной атаке на вражеские линкоры, висящие на орбитах планет, они не смогут быстро прийти им на помощь. – Опять пойдем одними Невидимками? – в голосе Эверса звучало сомнение, – бить надо одновременно по всем кораблям у планет, значит, на каждую группу из пяти тяжелых кораблей противника придется по четыре-пять Невидимок. Это мало, но при полном торпедном залпе шанс есть, вот только после удара нас быстро догонят и порвут эсминцы и корветы, как это уже было у Дельты Треугольника. Я колебался. Во многом Эверс был прав. Да, практически, во всем, но вот так просто взять и уйти из системы Йоты Персея и упустить шанс наладить взаимодействие с врагами Кваргов я не мог. Все-таки мы совершили серьезную ошибку, не взяв в рейд ни одного линкора. Наше торпедное оружие оказалось опасным не только для врага, но и для нас самих. Мы сосредоточились лишь на одной его слабости, на уязвимости торпед при атаках москитными силами противника, и упустили тот факт, что Невидимки обречены на уничтожение, если после израсходования всех наших торпед у вага еще остаются боеспособные корабли, пусть даже только эсминцы и корветы. Мы, конечно, можем потащить за собой в атаку пять наших крейсеров, но тогда о неожиданном ударе можно смело забыть, туши крейсеров кварги засекут на очень приличном расстоянии. С какой стороны ни зайди, получался тупик, но я чувствовал, что выход есть. Слишком много слабостей имелось в диспозиции противника. За нас играла внезапность, ведь кварги о нас пока не знали. Кроме того, противник вел бой, причем уже несколько суток, а значит, его корабли наверняка имели повреждения и неполный боекомплект. Ну и раздробленность сил кваргов просто просилась в мой будущий план атаки в качестве ключевого фактора. Когда план все-таки созрел, я долго крутил его в голове с разных сторон, но поняв, что сам уже не могу смотреть на него достаточно критично, вновь созвал совещание командиров кораблей. – Господа офицеры, – перешел я к сути после того, как в нескольких фразах обрисовал всю вопиющую невозможность просто развернуться и отступить из системы, – мы проведем операцию в два этапа. В первом ударе участвуют только невидимки, построенные в три волны. Удар будем наносить по авианосцам противника… * * * Все двадцать два Невидимки покинули систему и развернувшись по большой дуге встали на курс, перпендикулярный плоскости эклиптики. Построившись тремя эшелонами, они начали разгон к точке дислокации вражеских авианосцев и прикрывавших их кораблей. Такое построение имело достаточно простой смысл – если у первой волны что-то пойдет не так, ее отступление прикроет торпедным залпом и истребителями вторая, а затем и третья волна Невидимок. За час до рубежа пуска торпед мы выключили двигатели и продолжили движение по инерции. Трудно сказать, что именно позволило нам подобраться так близко к врагу. Понятно, что отсутствие сети масс-детекторов сильно осложняло противнику наше обнаружение, но в плюс к этому, видимо, добавилась полная неожиданность нашего появления в системе и наличие отвлекающих факторов в виде пяти одновременно идущих штурмов планет. Первая волна Невидимок произвела торпедный залп, практически, в полигонных условиях. Истребители с авианосцев взлететь не успели, а зенитные комплексы, традиционно многочисленные на этом типе кораблей, оказались не готовы к отражению атаки, да и их эффективность без внешнего целеуказания оставляла желать лучшего. Вмешательства второй волны не потребовалось, торпед первых восьми Невидимок хватило на все цели, включая легкие корабли кваргов, так что бой завершился, не успев начаться. Отстрелявшись и подобрав командирские машины, восемь исчерпавших боезапас Невидимок ушли из системы, не снижая скорости и не меняя курса. Они прошли сквозь плоскость эклиптики и вновь стали удаляться от границ системы, туда, где в нескольких часах хода их уже ждали транспортные корабли, готовые загрузить в трюмы носителей новые дрон-торпеды. Кварги отреагировали на потерю авианосцев крайне болезненно. Надо признать, командующий их флотом в панику не впал и принял решение практически мгновенно. От пяти атакуемых врагом планет сходящимися курсами на перехват нашей эскадре вышли двадцать тяжелых кораблей. У планет для поддержки десанта осталось лишь по одному крейсеру. Судя по всему, адмирал противника предполагал сначала собрать свои корабли в единый флот и только потом ударить по нашим силам, но безучастно наблюдать за реализацией этого замысла мы не стали. Готовых к бою Невидимок у нас осталось четырнадцать, и делить их я счел нецелесообразным. Наша эскадра сменила курс, выходя навстречу четырем линкорам и крейсеру, идущим от пятой планеты в намеченную врагом точку сбора. Противник никак не отреагировал на наши действия, видимо, потеряв нас после уничтожения авианосной эскадры. Патрульных и разведывательных кораблей, как, впрочем, и эсминцев у врага в системе Йоты Персея оказалось на удивление мало, что тоже не способствовало эффективному контролю пространства его флотом, особенно при нашем уровне средств маскировки. – Господин контр-адмирал, – обратился ко мне генерал Свенсон, – вам не кажется, что это какие-то другие кварги? Те враги, что встретили нас в системе Дельты Треугольника, вели себя совсем иначе и воевали на порядок эффективнее, а эти, такое ощущение, оказались совершенно не готовы к нашим методам ведения войны. – Согласен с вашим выводом, – кивнул я генералу, – думается мне, до модернизации кораблей и переобучения личного состава этого флота у командования кваргов просто еще не дошли руки. Не собирались эти кварги воевать с нами, они пришли сюда совсем для других целей, – и я кивнул на изображения пяти атакуемых планет, подсвеченные зеленым на тактической проекции. Если это так, то тем проще для нас, но строить на этом нашу тактику пока рано, гипотеза нуждается в дополнительной проверке. Проверка не заставила себя ждать. Атака Невидимок, выстроенных двумя волнами по семь кораблей, привела к быстрой и бесславной гибели четырех линкоров и крейсера противника вместе с немногочисленным эскортом, состоявшим из эсминцев и корветов. Никаких носителей зондов для формирования противоторпедных сетей кварги не применяли, видимо, просто не имея их в наличии, а значит, этот флот действительно не готовился к противостоянию нашему новому оружию, а после гибели авианосцев противник лишился и последнего более-менее эффективного средства борьбы с дрон-торпедами. Что ж, не использовать слабость врага в данной конкретной точке времени и пространства с нашей стороны было бы глупо. Шесть часов спустя мы приступили ко второму этапу операции. В этот раз нам не требовалось скрывать свои намерения, скорее даже наоборот. Границу системы пересекли пять крейсеров, за которыми двигался весь флот десантных транспортов под охраной десятка эсминцев. Впереди и по бокам, как и предписывалось боевым уставом, проверяли путь разведчики. Невидимки тремя группами держались чуть в стороне, чтобы иметь возможность оперативно отреагировать на появление тяжелых кораблей противника, оставаясь необнаруженными до последнего момента. Наш курс недвусмысленно выводил эскадру к пятой планете. Мы выбрали для первой атаки именно ее, поскольку в случае непредвиденных негативных изменений в обстановке у нас оставалась возможность быстро разогнаться и уйти в прыжок. На таком расстоянии от звезды зону гравитационного ограничения на вход в гипер можно было покинуть достаточно быстро. Кварги заметили нас еще до входа в систему, корабли такого размера, как крейсера и большие войсковые транспорты от сканеров спрятать крайне сложно. Вероятно, командующий флотом противника решил, что другого шанса разом покончить с нашим наглым вмешательством в почти выигранное им сражение ему может и не представиться. Он видел перед собой довольно слабую группу противника, не шедшею ни в какое сравнение с его собственными силами, причем группу, состоящую из кораблей, с которыми он знал, как бороться. Конечно, противник ни на секунду не забывал о наличии у нас Невидимок, доставивших ему столько проблем, но отступать в подобных обстоятельствах кварги не привыкли. В этот раз противник спешить не стал. Дождавшись у пятой планеты прибытия всех имеющихся в наличии сил, адмирал кваргов начал разгон навстречу нашей эскадре. Тяжелых кораблей у врага вновь оказалось двадцать, в этой атаке приняли участие действительно все силы противника, у планет осталось только по одному эсминцу. Легкие силы кварги тоже стянули со всей системы, понимая, что для эффективного противодействия дрон-торпедам нужно выстроить перед линкорами и крейсерами хотя бы какое-то подобие сети из легких кораблей. Будь у нас хоть один линкор, такое построение противоречило бы здравому смыслу, эсминцы и корветы были бы просто выбиты огнем линкора с дальней дистанции. Но линкора у нас не имелось, а дальность огня орудий главного калибра крейсеров не позволяла провернуть такой фокус, не подставляясь под ответный огонь линкоров. Наверное, командующий силами кваргов примерно так и рассуждал, и был он, судя по всему, достаточно опытным флотоводцем, вот только в таких условиях воевать ему раньше не приходилось, да и о наших силах он имел неверное представление. В системе Йоты Персея мы еще ни разу не давали залп торпедами более чем с восьми Невидимкок одновременно, и каждый раз после этого следовала довольно длительная пауза в боевых действиях. Видимо, примерно на такую ударную мощь нашего флота противник и ориентировался, поэтому, когда шесть Невидимок выпустили торпеды и подняли звенья беспилотных истребителей навстречу надвигающемуся флоту врага, кварги не дрогнули, примерно этого они и ждали. Вот только целями нашего залпа стали не линкоры и крейсера. Почти две сотни торпед под прикрытием истребителей обрушились на легкие силы противника. С минимальными потерями преодолев зону заградительного огня, выставленного орудиями вражеских тяжелых кораблей, торпеды ударили по эсминцам и корветам, которых противнику удалось наскрести по всей системе почти сотню. Сбивать дрон-торпеды зенитными средствами малых кораблей занятие нетривиальное, а если вспомнить, что делать это требовалось под постоянными атаками истребителей, то и вовсе безнадежное. Импровизированная противоторпедная сеть кваргов расцветилась многочисленными вспышками взрывов и практически перестала существовать, но планы командующего вражеским флотом это никак не изменило. Да, легкие силы погибли, но они приняли на себя залп самого опасного оружия людей, и дали время тяжелым кораблям для ответного удара, а ударить было чем. Все двадцать линкоров и крейсеров противника рванулись вперед, переводя двигатели в запредельные форсажные режимы, лишь бы быстрее сократить расстояние до эскадры людей и развеять ее по космосу залпами главного калибра. Однако, не сложилось. – Невидимкам семь-девятнадцать полный залп, – нарушил тишину командного поста приказ капитана первого ранга Эверса. Три носителя с почти сотней торпед мы решили пока оставить в резерве, мало ли… Зенитным системам линкоров и крейсеров противника удалось сбить от силы процентов двадцать дрон-торпед. Системы непосредственной обороны этих кораблей рассчитывалась совсем на другие реалии космического боя, и ничего удивительного в произошедшем я не видел. Результат выглядел вполне закономерным, за единственным исключением, одному линкору противника каким-то чудом удалось выжить, несмотря на семь полученных попаданий. Конечно, корабль после этого напоминал груду металлолома, но он сохранил ход и способность вести огонь из пары орудий. Решение о его судьбе следовало принимать быстро, поскольку в течение ближайших сорока секунд наши корабли должны были войти в зону досягаемости его пушек. – Отправьте ему предложение сдаться, – отдал я распоряжение оператору связи. Тот удивленно глянул на меня, но подчинился. Армия и флот Федерации неоднократно пыталась наладить с врагом хоть какую-то коммуникацию, но на эти попытки мы всегда получали в ответ молчание. Кварги сдавались редко и только на поле боя при непосредственном соприкосновении войск, тем не менее, предложение капитуляции входило в набор стандартных сигналов любой армейской или флотской системы связи. Чуда не произошло и на этот раз, хотя, я уверен, кварги наш сигнал приняли и поняли, но ответом нам послужил не огонь из уцелевших орудий, а яркая изумрудная вспышка, знакомая каждому опытному офицеру флота. Противник задействовал систему самоуничтожения корабля, предпочтя смерть возможному плену. Уж в чем в чем, а в силе духа командиру вражеского линкора отказать было нельзя.