– Глупости. Какими же вы, мужчины, все-таки иногда оказываетесь примитивными и толстокожими. Я никогда не поверю в то, что папа мог меня заподозрить в желании ему навредить. Я немедленно звоню отцу и лечу туда, куда он скажет. Если нужно, пусть меня допрашивают следователи или вводят мне в кровь нужные препараты, чтобы я все вспомнила и рассказала. Флайкар службы безопасносости выскочил из-за ближайшей группы деревьев и почти бесшумно опустился на берег пруда. – Просим прощения, Виктория Ивановна, произнес генерал Терентьев, начальник службы безопасности президента, появляясь из-за исчезнувшей в пазах двери, – все разговоры в резиденции, кроме встреч самого президента с посетителями, прослушиваются службой безопасности в обязательном порядке, так что мы в курсе вашей беседы. Ваш отец ждет вас, прошу вас пройти в машину, я доставлю вас к нему. Вика растерянно оглянулась на меня. Мартовский кот в моей голове гнусно орал вместе с дрессированным червяком, который так помог мне в истории с коррупционным скандалом. При всех моих достижениях в различных видах единоборств, я вряд ли смог бы противостоять вооруженным и хорошо обученным безпасникам, но в жизни бывают ситуации, когда у мужчины не остается другого выбора, кроме как вступить в бой, даже заведомо безнадежный. Однако, даже в такой ситуации настоящий боец не должен терять ясность мысли. Я принял расслабленную позу, улыбнулся и начал говорить какую-то бессмысленную фразу про то, что вот и хорошо, что так все удачно складывается… В прыжок я вложил все, чему меня учили в прошлой и в этой жизни. – Красота удара никому не нужна, курсант, – звучал в моей голове голос майора Стейница, – она работает против тебя самого. Траектория движения твоего кулака, стопы, локтя или колена должна быть максимально короткой, это увеличит скорость нанесения удара. Забудь про эффектные круговые движения, просто бей. – Если противников много, вы можете попытаться заставить их мешать друг другу, но если это слаженная группа, вас спасет только скорость, – вторил ему тихий басок Ильи Проскурова, – поэтому надевайте утяжелители, молодой человек, и еще тридцать выпрыгиваний из упора лежа. – Не стремитесь уйти с линии атаки всем корпусом, ученик, и не пытайтесь блокировать удары. Это все потеря времени, – объяснял Ли Чанг, – пусть кулак или стопа противника пройдет вплотную к вашей голове, даже пусть поцарапает вам кожу, но ваш уклон должен быть минимальным, а сами вы в это время уже обязаны двигаться вперед и наносить свой удар. Только так вы сможете опередить врага. Я прыгнул с места, из позы, которая почти любому показалась бы крайне неудобной для начала атаки, но мои учителя не зря считались лучшими бойцами Федерации, они знали, к чему и как нужно готовить своих учеников. Генерала Терентьева я лишь сильно толкнул в грудь, использовав его массу для смены траектории своего прыжка и одновременно отправляя генерала в полет на безопасника, стоявшего сзади-справа, у борта флайкара. Сам я продолжил свой прыжок к дальнему противнику, менее всего ожидавшему от меня атаки. Оружия в руках у сотрудников СБ не было. Видимо, они надеялись проделать все тихо, и не хотели заранее нервировать нас. Безопасников готовили очень неплохо. Несмотря на скорость и неожиданность моего прыжка, при подлете к цели меня уже ждал встречный прямой удар в лицо. Щеку обожгло болью, но кулак противника прошел мимо, зато мое колено и локоть почти одновременно встретились со скулой и печенью врага, впечатав его в борт флайкара. Я не промедлил ни секунды и, оттолкнувшись даже не от земли, а от борта машины и не успевшего еще упасть тела противника, вновь прыгнул, хотя видел, что уже не успеваю. Второй безопасник, увернувшийся от летевшего в него спиной вперед генерала, уже выхватил пистолет, и сейчас кисть его руки доворачивала ствол оружия в мою сторону. Тихие хлопки разрядников я сперва принял за звуки естественного происхождения, но когда генерал Терентьев, крепко приложившийся о борт флайкара, и безопасник, так и не успевший навести на меня пистолет, задергались от попаданий парализующих пуль и начали безвольно оседать на землю, я понял, что в бой вмешалась третья сила. – Ну вы даете, майор, – покачал головой полковник службы собственной безопасности министерства обороны, появившийся откуда-то из-за спины Виктории, так и стоявшей с застывшим на лице ужасом, – Не ожидал от вас такой прыти. Мы страхуем вас с момента прибытия в резиденцию, и останься вы на месте, ваше лицо бы не пострадало. – Останься майор на месте, – все еще подрагивающим голосом произнесла Виктория, – и сохранить лицо ему удалось бы только в прямом смысле этого выражения. А теперь, если господин президент и дальше будет тянуть со своим решением, заботиться о сохранении лица придется уже ему, по крайней мере, перед собственной дочерью. Линду едва успели спасти. Пуля снайпера разорвала ей сердце, но поскольку за ней уже велось плотное наблюдение, помощь подоспела вовремя, а схваченный чуть позже стрелок потом выразил глубокое сожаление, что не имел возможности выстрелить жертве в голову. Из всей группы организаторов заговора захватить живым удалось лишь лорда Бэдера. Он и не пытался бежать из своего поместья, понимая, видимо, что при таких ставках все равно найдут где угодно и либо убьют, либо приведут к президенту, как беглого преступника, а так хоть сохранится видимость достойного проигрыша. Остальные заговорщики попытались скрыться из Солнечной системы, воспользовавшись быстроходной яхтой сэра Джона Пауэлла, но как только стало ясно, что патрульные корветы не успевают перехватить их до ухода в прыжок, поступил приказ открыть огонь. Президенту Земной Федерации вполне хватало внешних врагов, и играть в гуманизм с внутренними он не собирался. Как сообщили официальные источники информации, из допроса Бэдера выяснилось, что организация, пустившая корни в старой Англии, успела оплести своей паутиной почти все транснациональные корпорации Федерации, в той или иной степени влияя на решения, принимаемые их советами директоров. Целью своей заговорщики видели теневой контроль над финансами и промышленностью, а в перспективе и смену власти и формы правления на что-то вроде олигархии. Все это, скорее всего, в лучшем случае было полуправдой, а в худшем просто враньем, предназначенным для впечатлительных обывателей. Тем не менее, у правоохранительной системы и служб безопасности метрополии и колоний неожиданно привалило работы на годы вперед, а в некоторых удаленных системах пришлось даже привлекать армию. В подробности этой истории я вдаваться не стал, хотя мне бы, наверное, рассказали. Но мне как-то хватало собственных проблем, и я не стал лезть в подробности подковерных разборок, которых всегда хватало в истории обоих виденных мной миров. * * * С подготовкой удара по тыловым планетам кваргов возникли вполне ожидаемые проблемы. Флот Федерации, потерявший в сражении за Грумбридж две трети тяжелых кораблей и авианосцев, оказался не способен выделить из своего состава достаточные силы для этой операции, не оголяя вконец и так недостаточно хорошо охраняемые собственные звездные системы. Генерал армии Князев уже чуть не подпрыгивал в нетерпении, гоняя на учениях свеженький десантный корпус, сформированный из дрон-подразделений. Жители Каллисто уже успели привыкнуть к бесконечным учебным штурмам своей многострадальной луны. Для обеспечения разнообразия Князев сунулся было с аналогичной идеей на Ганимед, но генерал-полковник Шиллер вежливо попросил его воздержаться от таких упражнений на его полигоне, поскольку после предыдущего раза гражданская администрация и так смотрит на него косо. Решение нашлось, как это часто бывает, после оценки проблемы свежим взглядом, и нашел его, как ни странно, генерал армии Баррингтон, приглашенный обсудить вопросы логистики при снабжении войск и кораблей в рейде. – Послушайте, господа офицеры, – удивленно произнес он, выслушав Нельсона и Князева, – а зачем вам в этом деле нужны тяжелые корабли и авианосцы? Ну, допустим, для поддержки десанта с орбиты понадобится от трех до пяти крейсеров, а больше-то зачем? – А что мы станем делать с эскадрой прикрытия системы, в которой точно наберется семь-восемь линкоров и один, а то и пара авианосцев? – не менее удивленно возразил Нельсон, – И как мы будем давить орбитальные крепости, если все-таки доберемся до планет? – Но вы же оба участвовали в бою за Грумбридж, господа… Скажите мне, сколько вражеских линкоров было уничтожено в этом сражении артиллерийским огнем тяжелых кораблей? – Ну, тут трудно сказать точно, – задумался Нельсон, – по ним ведь не только линкоры работали, но если примерно, то около двадцати пяти. – А дрон торпедами? – Не меньше сорока, если считать и первое сражение, и наш контрудар. – Вот! Вы сами ответили на свой вопрос. Вам не нужны ни линкоры, ни авианосцы. Берите с собой пять крейсеров для поддержки десанта, а все остальное – Невидимки с дрон-торпедами и с беспилотными истребителями последнего поколения, которые управляются из командирских машин или даже прямо с носителей. – Несбалансированный флот получится, – озадаченно ответил Нельсон. Невидимки с дрон-торпедами – корабли одноразовые, выпустили боезапас и превратились в пустые транспорты, совершенно бесполезные в бою. – А вы разве собираетесь там долго воевать? Задача-то другая совсем. Вошли в систему, уничтожили эскадру прикрытия, разрушили верфи, заводы и другие пустотные объекты, подавили орбитальную оборону, высадили десант, зачистили там все, как следует, и быстро назад в прыжок. – Хм… – усмехнулся Князев, – звучит неплохо, особенно про «зачистили, как следует». – А снабжение я вам при таком варианте могу обеспечить совершенно элементарно. Вместе с десантными транспортами генерала армии Князева пойдут несколько больших грузовых кораблей, груженых дрон-торпедами и резервными истребителями. Опыт перегрузки их на Невидимки в открытом космосе у нас уже есть, спасибо Лаврову с его идеей про контрудар по Грумбриджу. Тогда намучались с этим изрядно, но зато теперь эта процедура неплохо отработана. – Лаврова-то с собой берем? – с усмешкой спросил Князев, – он же наверняка с нами увяжется, а его попробуй отговори… Он хоть по званию пока и не особо крут, но по должности не младше нас будет, да и не хочу я его отговаривать. Мне командир дивизии беспилотных роботов нужен… – Это вы начальника департамента минобороны хотите дивизией командовать поставить? – усмехнулся Нельсон, – а не слишком роскошно для дивизии? – Ну, у вас же он командовал линкором, пусть и здоровенным, а это и есть дивизия, а может и бригада даже, если с армией сравнивать. Вообще-то я бы Лаврову и корпус доверил без проблем, но что тогда там буду делать я? – А вот это, господа, очень правильный вопрос, – поднял вверх указательный палец Баррингтон и погрозил им обоим собеседникам, – А что, собственно, собираются делать в этом рейде по тылам врага адмирал флота и генерал армии? Вот вы, господин Князев, что там будете делать? Корпусом командовать? Так это должность для генерал-лейтенанта, вы ее уже на две ступени переросли. Авы, господин Нельсон? Вы будете командовать пятью крейсерами и тремя десятками носителей дрон-торпед и беспилотных истребителей? Так это дело для контр-адмирала, как максимум. Оба старых товарища, ходившие вместе в десятки сражений, дослужившиеся до практически высших воинских званий, слегка обалдело смотрели на генерала Баррингтона, понимая, что возразить-то им, по сути, и нечего. – Вы, господа офицеры, прислушайтесь к словам опытного человека, я все же изрядно постарше вас буду. Вы свои звания заслужили честно, но в вашем сознании вы до сих пор до них еще не доросли. Вспомните, хотя бы, что вы на Ганимеде учудили. Генералу Шиллеру эту историю до сих пор припоминают. Он, конечно, и сам хорош…, ну да я не об этом. Вы что, реально считаете, что уйдя в глубокий рейд, возможно, на несколько месяцев, вы принесете Федерации больше пользы, чем оставшись здесь? А вы не думали, что кто-то должен управлять флотом и армией все это время? Вы, господа – высшие офицеры, выше вас только маршал Тобольский, который, сами знаете, какой флотоводец. Вы на кого хотите оставить флот и армию Федерации? На адмирала Бронштейна? А когда он последний раз водил флот в сражение? Кто кроме вас и Лаврова сегодня умеет применять наше новое оружие? По-настоящему применять, с максимальной эффективностью? А ведь если сюда вопреки расчетам генштаба и адмиралтейства завтра заявятся кварги, кто-то должен будет их встретить и наддать им так, чтобы даже дорогу сюда забыли. Кто, кроме вас сможет это сделать? – И какие у нас варианты? – задумчиво произнес Князев, – вы ведь правильно сказали, что кроме нас никто не имеет опыта боевого использования нового оружия, а вся рейдовая группа практически на этом оружии и держится, и флот, и десант. – Я знаю, к чему вы нас подталкиваете, – немного грустно улыбнулся адмирал Нельсон, – нам пора перестать быть теми курсантами в душе, которыми мы с генералом до сих пор оставались, искренне считая, что это просто замечательно. Наверное, и впрямь пора, а жаль. Да к тому же у нас действительно есть человек, который владеет этим оружием даже лучше нас, поскольку сам его и создавал, и который уже не раз доказал, что управление крупными соединениями флота и армии ему вполне по плечу. Доставайте ваш планшет, господин десантник, – обратился Нельсон к Князеву, – будем писать рапорт главнокомандующему. – Перед отправкой сбросьте документ мне, – с легкой усмешкой попросил Баррингтон, – я тоже поставлю подпись. * * * После инцидента в резиденции Тобольского прошло уже две недели. Я полностью погрузился в дела своего департамента, чуть не каждый день участвуя в совещаниях с группой ученых, занимающейся работой над новыми принципами движения в гиперпространстве. Дело двигалось, хотя и со скрипом, и постоянно требовало моего вмешательства, чтобы научные изыскания не уходили в заведомо тупиковые направления, коих в этом разделе физики имелось более чем достаточно. Зато я понял, что очень сильно недооценивал интеллектуальный потенциал местных ученых. Получая от меня аккуратные подсказки, а иногда и просто намеки, они раскручивали их с невероятной скоростью, я только и успевал блокировать полет их мыслей, если они начинали развиваться в совсем уже неверном направлении, но таких случаев становилось все меньше и меньше. Я понял, что если и дальше дело пойдет такими темпами, то вскоре я смогу продемонстрировать президенту не просто технологию, позволяющую увеличить дальность единичного гиперпрыжка, но и нечто большее. Вызов в резиденцию Тобольского поступил по официальному каналу, и я понял, что неопределенности в моей дальнейшей судьбе, видимо, теперь поубавится. В этот раз меня провели в зал приемов. Торжественная обстановка, флаги метрополии и колоний, строй высших офицеров армии и флота, в центре зала небольшая трибуна изящной формы с гербом Земной Федерации. Руководитель церемонии указал мне место в строю. На мои майорские погоны генералы и адмиралы больше не поглядывали с удивлением, как это бывало раньше в подобных случаях, привыкли. Я немного удивился, что никто не предупредил меня заранее, но, видимо, на то были какие-то причины. Потом в зал под звуки гимна вышел президент и порадовал нас десятиминутной речью о том, как нам сейчас тяжело, но мы не сдаемся и делаем все возможное в тылу и на фронте, чтобы не только не допустить наглого агрессора вглубь территории Федерации, но и ответить ударом на удар и дать врагу понять, что он нигде не может чувствовать себя уверенно, даже на своих исконных планетах. Последнее утверждение было достаточно свежим для подобных речей, на что, судя по лицам присутствующих, обратил внимание не только я. Церемония мало отличалась от той, в которой я участвовал при награждении Золотой Звездой. Все так же выходили из строя названные помощником президента офицеры, звучали поздравления с присвоением генеральских и адмиральских званий и назначениями на новые должности. Иногда при этом еще и вручались награды. Я окинул взглядом зал и среди приглашенных гостей обнаружил дочь президента Викторию, чему совершенно не удивился, но когда мой взгляд скользнул дальше, я чуть не выпал из строя без всякого вызова. С соседнего с Викой кресла нахально мне улыбалась капитан Инга Котова. И ведь ничего не сказала, конспираторша. Ну, ничего, доберусь я до тебя… Закончить мысль о способах мести коварной подруге мне не дали, настал мой черед выходить к президентской трибуне. Тобольский встретил меня легкой улыбкой. Обычно заслуги и достижения награждаемого офицера оглашал помощник президента, а сам маршал лишь вручал награду, жал руку и иногда добавлял пару слов от себя, но тут главнокомандующий остановил помощника жестом руки. – Майор Лавров, – подобающим моменту голосом произнес президент, – за храбрость и стратегические таланты, проявленные вами в сражении за систему звезды Грумбридж, за высокий личный вклад в уничтожение более чем тридцати тяжелых кораблей врага и спасение почти трехсот миллионов граждан Земной Федерации, совместным решением правительства и генерального штаба вы награждаетесь Орденом Полумесяца. Кроме того, за особые заслуги перед армией и флотом персональным указом президента вам присвоено звание контр-адмирала. Придется вам все же сменить цвет мундира, Игорь Яковлевич, – неожиданно назвал меня Тобольский по имени и отчеству. * * * В качестве первой цели мы выбрали систему Дельты Треугольника. Именно там, еще в первом разведывательном рейде, мы с Юн Гао обнаружили крейсер кваргов, поврежденный неизвестным оружием. Однако, кроме крейсера, имелось в этой системе и много еще интересных объектов, например, комплекс верфей и несколько пустотных заводов по переработке сырья, добываемого в поясе астероидов и на спутниках впечатляющего газового гиганта, пятой планеты системы. Вот за ними-то мы сюда и пришли. Путь к Дельте Треугольника был нам уже более-менее знаком, именно этой дорогой мы с Юн Гао возвращались домой из рейда в подконтрольный кваргам космос. Тем не менее, неприятных неожиданностей мы все же опасались, поэтому двигались довольно медленно, высылая вперед перед каждым прыжком несколько малых разведчиков и лишь потом, после их доклада, прыгая вслед за ними. Пару раз мы ловили якорные сигналы гипермаяков, оставленных Юн Гао и Мбиа на пути их движения к дальней границе владений кваргов, но наш путь лежал несколько в стороне от маршрута разведчиков, и сигналы маяков едва различались на фоне естественных шумов. Три недели пути сильно нас вымотали, но любое ожидание рано или поздно заканчивается. Мы прибыли. Разведчики, совершившие прыжок на окраину системы, обнаружили значительные изменения в промышленной инфраструктуре кваргов, произошедшие с того времени, когда сюда наведывались мы с Юн Гао. На орбите газового гиганта добавилось пустотных доков и в двух из них, особо выделявшихся размерами, строились знакомые нам гигантские линкоры. Две населенные кваргами планеты обзавелись дополнительными системами обороны. Орбитальных крепостей у каждой осталось по четыре, но к ним добавились десятки мониторов, таких же, какими противник пытался защитить низкие орбиты Лейтена-5. Меня это насторожило. Обычно мониторы использовались только для быстрого создания орбитальной обороны недавно захваченных планет, где еще не имелось орбитальных крепостей. Эскадра прикрытия оказалась более чем внушительной. Десять линкоров, один из которых класса Титан, два авианосца, четыре крейсера и эсминцы с корветами в изрядном количестве. Но самым неприятным стало то, что появление нашей эскадры кварги обнаружили сразу, несмотря на то, что я не стал вводить в последний прыжок крейсера и эсминцы, ограничившись только Невидимками. После нашего выхода из гипера в районе орбиты восьмой планеты силы кваргов сразу пришли в движение, но в нашу сторону устремилась не вся их эскадра, а лишь три десятка эсминцев и корветов, сопровождаемых массой каких-то более мелких кораблей явно внутрисистемного класса. – Странная реакция, – произнес я вслух посетившую меня мысль, – они, похоже, нас не видят, но каким-то образом узнали о том, что мы здесь, причем даже как-то вычислили примерный район нашего выхода из гипера. – Может быть нам сменить курс, господин контр-адмирал? – предложил командир Невидимок, капитан первого ранга Эверс, – сразу станет понятно, на что способны эти их новые системы контроля пространства. Я нашел идею здравой, и все тридцать Невидимок, сохраняя строй, совершили поворот на девяносто градусов, двигаясь теперь вдоль орбиты восьмой планеты. Минут через двадцать стало понятно, что наш маневр противник засек, его корабли изменили курс, вновь нацеливаясь на нашу эскадру. Мы явно столкнулись с чем-то новым, с какой-то технологией, которую кварги раньше не применяли. Лезть в таких условиях в центр системы я считал неоправданным риском, но собрать максимум сведений о новом оружии врага было необходимо. Пока в действиях противника я не видел ничего опасного для нас. К нам приближалось почти семь десятков кораблей, но самыми крупными среди них были эсминцы, а на самые мелкие даже дрон-торпеды тратить не хотелось. – Противник отреагировал на смену курса нашей эскадрой с запозданием в семнадцать минут, – сообщил мне Эверс, – я не знаю, что они используют, но это что-то не слишком точное и быстрое. – Господин контр-адмирал, разрешите обратиться, – развернулся ко мне оператор контроля пространства. – Я вас слушаю, лейтенант. – Судя по времени реакции и отсутствию точного захвата цели, противник использует сеть масс-детекторов, вот только чтобы это хоть как-то работало, детекторов нужно много, а разрешающая способность у них должна быть на два порядка выше, чем у наших лучших образцов. Нас учили, что этот метод когда-то рассматривался в качестве альтернативы широкополосным сканерам, но так и не был принят на вооружение из-за низкой точности и высокой стоимости.