Флора в отчаянии кивнула: – Как раз перед тем, как упала. – А сейчас чувствуете? Флора снова кивнула, на этот раз чуть заметно. На лице Сайфа отразилась жалость. – Посмотрим, – сказал он. – Мне очень жаль… Вам придется просто подождать, пока это пройдет. Дам вам парацетамол. Но… Флора шумно разрыдалась. Джоэл за дверью не мог больше это выдерживать и распахнул дверь: – Что происходит?! – Извините, – качнул головой Сайф. – Я попрошу вас… Но Джоэл уже был возле кровати и обнимал Флору. – Я так виноват, – говорил он, прижимаясь лицом к ее плечу. – Мне так жаль, так жаль… – Ох, все в порядке, – ответила Флора, не в силах скрыть горечь в тоне. – Ты ведь этого и хотел, разве не так? – Нет! – воскликнул Джоэл. – Ох, боже, Флора… Нет! Ты не… Скажи, что ты не потеряла ребенка? – Думаю, как раз сейчас я его теряю, – произнесла Флора слабым хрипловатым голосом, – прямо сейчас. Вот что я испытываю. Джоэл прижал ее к себе. – Я люблю тебя! – сказал он впервые за очень долгое время. – И я люблю этого малыша! Я люблю тебя, и у нас будет ребенок! – Но я хотела именно этого, – пробормотала Флора сквозь слезы. – Мне так жаль, так жаль… – Никто в этом не виноват, – вмешался Сайф. Джоэл уставился на него горящими глазами. Он знал, что это неправда. Если бы Флора побольше спала… Если бы она не была так расстроена… Если бы у нее был собственный дом, куда она могла бы возвращаться вечерами… Это была его вина. Джоэл снова уткнулся в ее плечо. – Я все сделаю для тебя, – поклялся он. – Все! Обещаю! – Мне все равно, – ответила Флора. Сайф быстро наложил шов на голову Флоры. Сначала она хотела отказаться от местной анестезии, чтобы не повредить ребенку, потом вспомнила… И приняла успокоительное. Анестетик вызвал у нее сонливость, но Сайф весьма категорично заявил ей, что спать она не должна: надо бодрствовать, чтобы стало ясно, нет ли у нее сотрясения мозга и что кровотечение прекратилось. Оставалась еще вероятность внематочной беременности и внутреннего кровотечения, и в любом из этих случаев нужно будет немедленно вызвать санитарный вертолет. Джоэл требовал, чтобы вертолет вызвали сейчас же, а Сайф спокойно отвечал, что в такую безумную ночь, как эта, ветер может ломать деревья и переворачивать машины, и несчастных случаев наверняка происходит множество. При таких обстоятельствах никто не отправит вертолет из-за подозрения на выкидыш, как бы серьезно ни казалось это им всем здесь. Вошел Иннес, крепко обнял сестру, попытался усвоить мысль, что у нее был ребенок, а теперь, возможно, его нет, и отправился в фермерский дом с докладом. Лорна хлопотала в кухне, готовя для всех суп. Снова зазвонил телефон Сайфа. – Моя жизнь сегодня мне не принадлежит. – Куда это вы? – злобно поинтересовался Джоэл. – Вы нужны нам здесь! Сайф нервно сглотнул. – Это… это в пасторском особняке, – сказал он. – Мне нужно вернуться туда. Флора прикусила губу. Снаружи пронзительно завывал ветер. Ночь и вправду была жуткой. – Боже мой… ну и погода… – Я вернусь, как только смогу. – Конечно, – кивнула она, – пожалуйста, идите. Я… со мной все будет в порядке. Флора наполовину рыдала, наполовину смеялась. – Уж не знаю, как… но все будет в порядке. Всегда ведь так было. – И я здесь, – сказал Джоэл, но Флора не обратила на него внимания. Сайф неохотно взял свой медицинский саквояж. – Я вам позвоню, – сказал он Флоре. – Держите телефон рядом, пожалуйста. Зарядите его и отвечайте на звонок. А вы… – Он повернулся к Джоэлу. – Если что-то изменится, если у нее поднимется температура, звоните сразу же. Если будет много крови или она снова потеряет сознание, звоните девять-девять-девять. Вам понятно? Джоэл кивнул. – И не отходите от нее. – Не отойду. Лорна перехватила Сайфа, когда он уходил, и протянула ему контейнер со свежим овощным супом. И внезапно, как всегда рядом с Лорной, все, что давило на ум Сайфа, все, что ему пришлось делать этим вечером, куда-то уплыло, и они смотрели друг на друга, когда он протягивал руку к контейнеру, когда его рука сама потянулась к Лорне, чтобы погладить ее по щеке… хотя Сайф и знал, что это нечестно. Его сердце переполняла глубокая печаль, и они оба знали, что сказать им нечего, что промедление никому не поможет. – Ты… ты действительно уезжаешь? – с дрожью в голосе спросила Лорна. – После всего этого? – Да, – кивнул Сайф. – Уезжаю. Думаю, это к лучшему. Тебе так не кажется? Лорна почти не владела собственным голосом. – Я не… – У нее пересохло во рту. – Удачи. Надеюсь, ты ее найдешь. – Спасибо тебе. Спасибо за… за все, что ты сделала для мальчиков. – Конечно. – Позвони, если я понадоблюсь, – сказал Сайф, конечно же, он имел в виду Флору, но и Лорну тоже. – Наверное, им нужно немножко побыть наедине? – Он наклонил голову в сторону спальни, и Лорна кивнула. Они постояли еще немного. – Что ж… Возьми ты это чертов суп, – сказала наконец Лорна. И Сайф взял. Глава 49 Сайф не спешил в особняк. Это ничему бы не помогло, он в любом случае успел бы вовремя. Он до сих пор не получил ответа из Глазго, но с учетом рождественских дней, скорее всего, в последний раз мог получить срочный вызов на Муре. И это казалось ему странным. В этот день вообще не рассветало по-настоящему. Шторм усиливался, ветер буквально оглушал Сайфа. Снег непрерывно кружил в воздухе, или же вдруг налетал бешеный порыв ветра и уносил его, а потом все повторялось снова. Мороз усилился. Тучи всех оттенков серого толпились в небе, клубились, гонясь друг за другом. Эш обычно зачарованно следил за ними, таращась в небо, вместо того чтобы обуваться перед выходом в школу, и его всегда приходилось подгонять. Сайф гадал, как они устроятся в будущем. Наверное, у мальчиков будет своя комната. Определенно будет возможность познакомиться с детьми, говорящими на арабском. Ибрагиму это должно понравиться. Эш, конечно же, привыкнет… Ладно. Все они привыкнут. Со временем. Немалую грусть у него вызывало то, что вот этот вызов в особняк пастора может оказаться последним. Сайф не слишком хорошо знал Колтона, но уважал его, он видел, как тот смотрел в лицо собственной смерти, стараясь как следует подготовиться, и это, по мнению Сайфа, говорило о большой храбрости. И отказ ложиться в больницу был совершенно правильным, полагал Сайф: если у тебя есть хоть какая-то возможность избежать больничной палаты, ты должен это сделать. А вот отказ от дополнительного лечения вызывал у него двойственные чувства. Отчасти он мог видеть в этом смысл. А отчасти Сайф думал, что на месте Финтана он бы боролся и испробовал абсолютно все. Но он ведь знал, что исход все равно был бы тем же. И ни разу не солгал на этот счет Колтону. Умирать в прекрасном доме, примирившись со своими предками, рядом с любимым человеком, глядя на океан… Да. Он мог это понять… наверное. Сайф проверил свою сумку: у него было с собой все необходимое на тот случай, если уже пришло время. Финтан был мрачен. Колтон дышал слабо, Сайфу даже не нужно было проверять его пульс, чтобы убедиться, что он нитевидный. Колтон потел, от боли он не мог говорить. Любая доза сейчас, знал Сайф… любая доза. Именно это становилось самым трудным в итоге: принять решение. Баланс между поддержанием жизни пациента и избавлением его от боли. Но иногда концы с концами не сходились. Сделать и то и другое становилось невозможно. И приходилось делать выбор. Вы могли позволить пациенту провести его последние часы – возможно, чуть больше суток – в непомерных муках от такой страшной болезни, как рак, поедающей его изнутри, позволить ему извиваться и колотиться от нестерпимой боли… Или вы могли принести ему благословенное облегчение, если знали, что оно должно – нет, может, строго поправил себя Сайф, – может погрузить его в сон, в котором нет страданий, нет боли… и из которого нет возврата… Сайф достаточно повидал во время войны, а это означало, что он прекрасно знал: не существует такого понятия, как «славная смерть». Нет никакой чести в агонии, нет никакого достоинства в человеке, превратившемся в измученное животное.