– Не уверен. Он, конечно, флотоводец талантливый, но восемь… даже десять, с учетом трофеев, линейных кораблей – это намного меньше, чем мы сможем против него к тому времени подготовить и снарядить. А Кеннинг показал себя немногим хуже Александрова, да и люди у него опытные, обстрелянные, не чета тому сброду, что был у Ландсбергиса. – Шесть линейных кораблей, из них два трофейных. Четыре линейных крейсера. Еще один старый линкор, который они капитально перестроили. Непонятного класса корабль – больше и мощнее любого из тех, которые я вообще когда-либо видел. Судя по обводам, построен на уральских верфях. На голографиях выглядит… впечатляюще. Минимум два авианосца, причем один полного тоннажа. Возможно, что-то еще – из последнего похода Александров притащил богатые трофеи, но точнее сказать не могу. Русские смогли очень плотно закрыть пространство своих планет, и сведения поступают крайне скудные и противоречивые. Остается предположить, что как минимум пару линкоров они за это время успеют построить. Ну и соответствующее количество легких кораблей, разумеется. – Откуда… – Переподчинил себе разведсеть флота, – пожал плечами Кристофер. – Она, конечно, с ведомством нашего общего… бывшего друга в сравнение не идет, зато эти люди хотя бы знают, на что смотреть. Иногда узкая специализация лучше широкого кругозора. Жаль только, что раньше она была в состоянии глубокого анабиоза. Мой… предшественник уделял ей не слишком много внимания. – Да уж, будь эти данные в нашем распоряжении раньше… Оба замолчали, думая каждый о своем. Потом контрразведчик вздохнул: – И все равно, придется посылать Кеннинга. – Согласен. Я уже сказал, и постараюсь донести это до президента – год, не меньше. Иначе я ничего не гарантирую… Планета Урал. Через два месяца – Сара, пока ты возишься с примеркой, эти вещи выйдут из моды. – Жень, не будь занудой. В конце концов, это мой первый бал. Имеет женщина право выглядеть так, чтобы все охнули? – Для меня тоже первый. Но я ведь уже готова! – Ты – замужняя женщина, тебе проще. Да уж, проще. Хоть в мундире иди. Кстати, имела полное право. Муж, вон, кстати, в мундире и собирается там появиться. Впрочем, форма, особенно парадная, для мужчины уместна в любом обществе. А вообще, Большой императорский бал… Проводится впервые, установленной формы одежды нет. Вообще, даже представления о том, как его проводить, толком нет. Однако Александров сказал – надо. Империи нужны, как воздух, собственные традиции, и создавать их необходимо как можно скорее. Традиции – это кое-что из того, на чем держится любая страна. Только вот как бы не вышло наоборот – очень скоро, всерьез подозревала Евгения, за место на балу, мероприятии, изначально позиционируемом как «только для элиты», многие будут грызться насмерть. Как же, ощутить себя причастным к вершителям судеб – оно дорогого стоит. Впрочем, что будет, то и будет, а там поглядим. – Ну что, дамы, вы готовы? – Вассерман стремительными шагами вошел в комнату. Вот уж, действительно, кому не надо беспокоиться о внешности. Высокий, подтянутый… Ну да, на его должности вес не набирается, а наоборот. Проверено. Мундир сидит как влитой, что и неудивительно, пошит-то он лучшими мастерами. Ордена – и старые, полученные от Конфедерации, и новый, уже от Империи. Погоны блестят тусклым, благородным золотом. Словом, красавец-мужчина! Ответом на вопрос стал визг и полетевшая следом за звуковой волной косметичка. А вот нечего заходить в комнату к дамам, одна из которых уже час выбирает себе юбку, при этом будучи только в нижнем белье. И плевать, что он за этой дамой когда-то горшок выносил и ничего, что он не видел, у нее быть в принципе не может. Вассерман косметичку поймал, аккуратно положил на столик, посоветовал малость поторопиться и деликатно прикрыл дверь. Секунду спустя из-за нее раздался его громовой хохот. Евгения украдкой вздохнула. Кто бы мог подумать, что под маской ехидного профессора и сурового космического бродяги прячется столько юношеского максимализма и веселья не наигравшегося в детстве мальчишки. Откровенно говоря, как она подозревала, ее муж попросту опоздал родиться. Ему бы жить в эпоху первопроходцев, когда звездные океаны на утлых шлюпках, по недоразумению названных звездолетами, бороздили лихие искатели приключений. Разведчики, авантюристы, романтики, пираты – и все это плюс многое еще в одном флаконе. Впрочем, и в качестве капитана линкора он смотрится вполне на уровне. А с другой стороны, возможно, просто копившееся десятки лет напряжение, подобно сжатой пружине, сейчас отдает накопленную энергию. Как-то Ярослав признался ей, что лишь недавно почувствовал себя свободным… и счастливым. Только вот, сволочь, так и не сказал, с какого момента – когда вступил на мостик своего корабля, когда повстречал ее или когда вырвался наконец из-под опеки матери. А может, и еще когда, но вот не признается, зараза, лишь улыбается ехидно-ехидно. Наконец Сара закончила. Евгения посмотрела на нее, с трудом удержалась от вздоха. Ох уж эта молодежная мода… Вновь с трудом удержалась, на сей раз от смешка. Молодежная… Сама немногим старше, а уже брюзжишь, подруга. Но все равно, это не дело. В таком наряде Сара запросто шокирует половину собравшихся. Когда Вассерман спросил Александрова, можно ли взять с собой малолетнюю сестру, император лишь рассмеялся и ответил – твой, мол, вопрос. Главное, мать не бери. Похоже, сказал он это чересчур опрометчиво. Придется срочно исправлять. – Так, готова? Молодец! А теперь скидывай эти тряпки – и под душ! – З-зачем? – Штукатурку смывать. Бегом! Времени кот наплакал. Они едва успели, но наградой им были выпученные глаза Вассермана. Увидев своих женщин, он лишь руками развел: – Да, я вижу, дело того стоило. Сара недовольно хмыкнула в ответ, но смолчала. Хватило и подзатыльника от Евгении, когда та втискивала ее в этот… гм… чулок. Молчание сестры главный мужчина семейства воспринял, как добрый признак, и бодро махнул рукой: – Вперед, а то опоздаем. – Ой, можно подумать, все придут вовремя… – усмехнулась жена и, естественно, оказалась права. Новенькое здание Императорского дворца, построенного в рекордные сроки, поражало воображение сочетанием элегантности и спокойной мощи. И все это в готическом стиле – Александров на дух не переносил купола-луковицы и прочие чрезмерные, как он считал, изыски. Наверное, поэтому за основу взяли именно готику – и ухитрились придать ей легкость и очарование. Каким образом архитекторы смогли добиться такого эффекта, сказать трудно. Очевидно, умение совместить несовместимое было и осталось национальной чертой русского характера. Вассерман мысленно улыбнулся. Архитекторы, когда был объявлен конкурс, вначале едва не передрались, а затем разом приуныли, узнав о сроках. Но – ничего, справились, благо премия победителю выглядела более чем внушительно. Примерно та же ситуация была со строительными компаниями. И нынешний бал приурочили именно к открытию этого здания, представительского центра Империи. До официального открытия оставалось не более пяти минут, однако народ только начал подтягиваться, все же привычка собираться в последний момент у большинства русских в крови. Даже на такое мероприятие. И у дверей уже началась небольшая толкотня – приглашенных-то около тысячи человек. Впрочем, семья Вассерманов пришла еще вовремя… Помещения, по которым они шли, не поражали роскошным убранством, но при том, несмотря на размеры, были уютными и удобными. Официанты с подносами, заставленными фужерами с винами и шампанским, в углах залов столики с закуской. В дальних залах накрытые столы – но до них еще добраться надо, причем сделают это не все… И залы разбиты, что называется, на группы по интересам, с разной музыкой и обстановкой. В общем, все как всегда, если не знаешь толком, что делать, процесс скатывается в легкий бардак. Главное, не дать ему стать бардаком запредельным. – Кого я вижу! Ирине, судя по всему, нравилось быть хозяйкой бала. Элегантное синее платье подчеркивало фигуру, минимум косметики… и Вассерман невольно порадовался за друга. Рассмотреть в недавней замухрышке такой бриллиант – это надо суметь! – Великолепно выглядишь! Эти слова Евгения и Сара сказали хором. Ирина в ответ рассмеялась, и Вассерману показалось, что в воздухе зазвенели маленькие серебряные колокольчики. – Спасибо. Вы тоже на высоте. Действительно, они производили впечатление. Евгения – в аккуратном брючном костюме с минимумом украшений. Вот только любой понимающий человек схватил бы при одном взгляде на них инфаркт – стоимость камней в серьгах, к примеру, была поболе, чем годовой доход средней руки обывателя в той же Конфедерации. Трофеи – великое дело! Впрочем, здесь многие дамы таскали что-то подобное. Это в Конфедерации драгоценности хранят в сейфах, чтобы раз в год полюбоваться на них, а на приемы надевают куда более дешевые подделки, внешне почти неотличимые от настоящих. Здесь и сейчас народ предпочитал не мелочиться. Тем более большинство приглашенных были или офицерами, после походов вполне способными подарить своим женщинам что-то побольше, чем букетик, или инженерами с верфей и учеными. Тоже, к слову, весьма и весьма обеспеченными людьми. Сара была одета не хуже – серое шелковое платье, как чулок обтягивающее точеную фигуру, с разрезом до бедра. Вполне достаточно для того, чтобы встречные мужчины выворачивали шеи, глядя ей вслед, а женщины шипели ядовитыми кобрами. На фоне этого серьги и колье с бриллиантами смотрелись вполне органично – ни на жене, ни на сестре Вассерман не собирался экономить. И обе они вполне заслуженно купались в лучах мужского внимания. А вообще, Сара этого пока не заметила и не осознала, а Евгении прямо бросился в глаза один интересный момент. Та молодежная компания, что периодически заставляла ее морщиться, была представлена здесь одной лишь мисс Вассерман-младшей. Вот так, интересно даже. Там многие посматривали на Сару чуть свысока, мол, не вполне нашего круга ты, девочка. Зато очень скоро все поймут, что это не она не их круга, а они – не ее. Весьма занимательно будет понаблюдать за этим стадом малолетних паучат. Хотя, говоря по чести, женщин здесь хватало, и красивых среди них было более чем достаточно. И от разнообразия стилей одежды малость кружилась голова. Конечно, подавляющее большинство дам предпочитало все же платья. Вот только платье – очень растяжимое понятие. И перещеголять друг друга пытались все – вот оно, дружное женское братство, в котором пихание локтями – это так, изящная мелочь… Впрочем, мужчины не отставали. Офицеры блистали новенькими парадными мундирами, придерживали кортики и звенели медалями, гражданские, которых, впрочем, было меньшинство, пытались брать ценой… Впрочем, большинство производственников тоже натянули мундиры, на ношение которых по случаю военного времени имели право. Очень похоже, офицерская форма на такого рода мероприятиях еще долго останется основным элементом дресс-кода. Словно подтверждая эти мысли, чуть в стороне неспешно продефилировали Устинов и Громова. Мундир маршала казался жестким от наград – их набралось бы если не на панцирь, то на кольчугу точно. Громова – как всегда элегантна. Притом что она, в отличие от остальных дам, пришла без украшений. Совсем, даже серег не было. И как она при этом ухитряется выглядеть представительнее остальных, оставалось лишь гадать. От этих мыслей Евгению отвлекло появление двух блистательных офицеров – фон Корфа и Лурье. Черными башнями, затянутые в парадные адмиральские мундиры, они продвигались сквозь толпу. Погоны нового, всего неделю как введенного образца скалились миру рубиновыми глазами стилизованных золотых драконов, и выглядело это более чем внушительно. Под ручку с Лурье шла сестра Корфа, и эти двое были весьма красивой парой. А вот сам Корф пребывал в одиночестве и, при встрече с Вассерманами, церемонно поцеловал дамам ручки. Еще через секунду он уже разговаривал с главой семейства о чем-то флотском, активно притом жестикулируя. Его сестра моментально зацепилась с Сарой языками и тоже принялась что-то обсуждать. При этом Сара не забывала постреливать глазами в сторону фон Корфа, но тот стоически терпел обстрел. А может, просто не замечал его. Евгения же оказалась лицом к лицу с Лурье. – Добрый день, Поль. – И вам здравствуйте, – улыбнулся француз. Особой приязни к Евгении он не испытывал, но и враждебности тоже. Она, впрочем, отвечала ему взаимностью. – Ну как вам здесь? – Пока не распробовала, – ответила Евгения, щелчком пальцев подзывая официанта и вооружаясь изящным бокалом на длинной тонкой ножке. Лурье, мгновение подумав, последовал ее примеру. – А вы как? Как дела на… гм… личном фронте? – Пока непонятно. – Ну, тогда стимулируйте процесс. Весьма рекомендую. – И каким образом? – Мы, женщины – как цветы. Нам нужны минеральные удобрения. – Э-э… – К примеру, кристаллический α-оксид алюминия с небольшой примесью хрома. – Не понял… – Рубин, придурок. Конкретно этой девушке нравятся рубины. Лучезарно улыбнувшись ошалевшему Полю, Евгения тут же приняла приглашение какого-то молодого офицера, главным украшением лица которого были огромные гусарские усы, и закружилась в танце. Пожалуй, столько, сколько в этот день, она не танцевала никогда. Увы, веселье ее прервали. Вначале муж, решительно взревновавший Евгению к очередному кавалеру, а потом очень деликатный человек в штатском, но с военной выправкой, пригласивший обоих к Александрову, ожидающему их в кабинете. Этот кабинет, огромный, парадный, заставлял почувствовать себя букашкой. И Александров, с веселым, но самую малость осунувшимся от усталости лицом, в этом помещении немного терялся. Вместо приветствия он кивнул им в сторону глубоких мягких кресел и, когда гости расположились, поинтересовался: – Ну и как вам? – Нормально, – усмехнулся Вассерман. Евгения промолчала, лишь кивнула, соглашаясь. Как и большинство умных женщин, она предпочитала, если возможно, не лезть вперед мужа и вообще поменьше отсвечивать. – Я тоже считаю, что для первого раза очень неплохо. – Чья идея-то была? Твоя? – Нет, женщин наших. Ирина с Громовой пошептались – и вынесли мне мозги. Правда, организовали все сами. – Ты, я смотрю, представительские функции все больше на жену сваливаешь? – Ей это нравится, – улыбнулся Александров. – Пускай развлекается. Лицо государства она, а не я. – Гм…