Ветер скользнул по щеке Андрея; это прикосновение показалось ему неожиданно пугающим. Едва-едва прошелестела листва дуба – и тут же умолкла. – Вы меня простите, – начал Андрей, – но мне кажется, словно там кто-то шепчет. – Да ну?! – Лёш, мне тоже показалось, – сказала Света. – Как мы вообще могли сюда вернуться? – недовольно буркнул Лёша. Вопрос не требовал ответа, но Таня всё же пояснила: – В лесу ходят кругами даже очень опытные люди. – Разве это лес? Это вообще лесок, и мы шли по прямой! – Лёша, – начал Андрей, – мы не шли по прямой. Мы, скорее, двигались зигзагами из-за тумана. Одно дерево обогнём, второе, третье… – И в итоге вернулись сюда, – резюмировала Таня. Лёша вздохнул. Судя по всему, он был очень недоволен тем, что его умение находить путь в лесу сыграло с ним столь злую шутку. Казалось, будь у него в руках топор, он набросился бы на злосчастный дуб с жаром христианского проповедника тринадцатого века. – Через сколько последний автобус? – спросил Андрей. – Через час. – Ещё успеем дойти. – Если опять не заблудимся. – И ничего мы не заблудимся! Тумана больше нет. – И света тоже нет. А фонариков на телефонах хватает всего на несколько метров. – А что, навигаторы на телефонах уже не работают? – Таня, точно! «Как хорошо, – размышлял Андрей, – что сейчас у каждого в телефоне есть карта, готовая в любое время дня и ночи указать путь через тёмный лес в ночь осеннего равноденствия, когда листва старого священного дуба что-то шепчет под светом полной призрачной луны. И как плохо, – резюмировал он, – что иногда эта электроника не работает». Телефон упорно отказывался видеть Сеть. Синяя точка, показывающая их местоположение на экране, находилась где-то посередине леса. То же самое было и у Лёши. Телефон Светы вообще считал, что они прямо в речке. Танина техника не стала вводить никого в заблуждение, честно сообщив, что ей требуется соединение с базовой станцией. «Всё-таки, – подумал Андрей, – телефоны похожи на своих владельцев». – С таким же успехом можно ориентироваться по глобусу, – сказал он. – Ну и как мы будем выходить? – Идти прямо по тропинке и никуда не сворачивать. Кажется, это очевидно. – Лёша, очевидные вещи не всегда легко сделать. – Тань, не грузи. – Ну как скажешь. Пошли. В лесу теперь было темно. Луна мелькала где-то позади, изредка её свет тонким лучом прорывался через кроны деревьев. – В ноябре было бы проще, – сказал Андрей, направляя фонарик телефона под ноги и стараясь не потерять тропинку. – Вся листва бы облетела и не закрывала луну. – Заблудиться в ноябрьском лесу! – театрально воскликнула Света. – Как романтично! – Она вздохнула и продолжила обычным тоном: – Но и так тоже неплохо получилось. Впереди, вдалеке, что-то недружелюбно захрустело. Звук затих так быстро, что друзья даже не успели остановиться. – Мне интересно, а кто живёт в этом лесу? – спросила Света. – Мы, – лаконично ответил Лёша. – Теперь – мы. – Медведей тут точно нет, – успокоила Таня. – Максимум лисы. – Или кабаны, – сказал Лёша. – Я представляю: идём мы по лесу, и тут вдруг навстречу конкретный кабан. И спрашивает, с какого мы района и кто вообще такие по жизни… Таня фыркнула. – Это уже бык, а не кабан, – усмехнулась она. – Мне больше нравятся лисы, – заметила Света. – У японцев есть поверье о кицунэ, лисице-оборотне. Встретить такую в ночь полнолуния было бы очень здорово. – Любопытно, что произойдёт, если нам навстречу выйдет лисица-оборотень? – как бы к слову спросил Андрей. – И как мы её узнаем? – Если мы встретим в ночном лесу девушку, одетую в жемчужное кимоно, из-под которого будет торчать лисий хвост, то мы точно что-то заподозрим. – Даже если у неё не будет лисьего хвоста! – сказала Таня. Андрей на секунду задумался о том, что будет, если навстречу из тьмы выйдет девушка восточного вида, одетая в призрачно-белое, слегка светящееся в ночи кимоно. При всей поэтичности образа Андрею хотелось бы избежать подобной встречи. – А у пруссов были оборотни? – Не знаю. – Да должны быть. У всех народов были оборотни. – Тогда зачем спрашивать? – Вот как важно знать культуру родного края! Япония на другом конце света. Конечно, если бы мы сейчас шли по священному лесу Дзюкай… Андрей не договорил. – Лёша, опусти, пожалуйста, свет. Мне кажется. Лёша, остановившись, направил свет фонарика не вперёд, а вниз. – Что? – Вот, посмотри. Видишь, там, впереди? – Нет. – Огонёк какой-то… – Чёрт! Я тоже вижу. Где-то впереди, даже не сказать на каком расстоянии – шагов двадцать, а может, и тридцать, – трепетал тонкий, невесомый голубоватый огонёк. Он даже не был похож на огонёк в привычном понимании и уж точно не напоминал синее газовое пламя кухонной плиты. «Смутно подобной, только зелёной и густой, в фильмах показывают радиоактивную жижу», – подумал Андрей. Но этот странный клочок света выглядел как фосфоресцирующий подрагивающий туман, и даже отсюда, с расстояния, было понятно, что он совершенно бесплотный. – Что это? – тихо спросила Света. – Огонёк, – так же тихо ответил Лёша. – А что это за огонёк? – Это ты нам должна сказать. Это же ты специалистка по всякому колдовству. Света не ответила. – Может, светлячок? – тихо предположила Таня. – Или болотный газ горит. Что-то в её шёпоте подсказало Андрею, что Таня не очень уверена в своих версиях. – Как-то долго он горит, – заметил он. – Прямо вечный огонь какой-то. Лёша тихо хмыкнул. – Он прямо на тропинке. Если мы пойдём вперёд, то приблизимся к нему. А если сойдём с тропинки… – Один раз мы уже сошли, – напомнила Таня. – Значит, идём вперёд. Андрей вгляделся во тьму, где впереди плясало призрачное пламя. – Мы пришли в священный лес пруссов в ночь осеннего равноденствия, – негромко начал он. – В этом лесу, попав в туман, пропадали без вести люди. Мы точно хотим идти к этому странному огоньку?