– Даже не знаю. Андрей, что думаешь? Андрей тоже пожал плечами. – Похоже, что здесь была дверь станции, – сказал он. – Только платформы нет. Может, там что-то ненужное. Вот, кстати, и ответ: если все остальные выходы из этого тоннеля замурованы, то понятно, почему про него никто не знает. Пройдём ещё немного? – Только немного, – согласился Лёша. – А то нам ещё наверх подниматься. Они прошли ещё сотню метров. Тоннель всё не кончался. Ноги у Андрея уже начали слегка уставать. – Это действительно очень большое подземелье, – подала голос Света, когда идти в тишине стало совсем невмоготу. – Может быть, повернём назад? Лёша потёр подбородок. – Ну, думаю, можно, – согласился он. – В принципе мы тут всё посмотрели, так что. А нет, подождите, там что-то есть! * * * Это было небольшое ответвление, незаметное издалека и появившееся совершенно внезапно. Новая линия рельсов отделялась и резко сворачивала направо, через короткий коридор, в просторный зал с настежь раскрытыми воротами. Возле развилки чернела большая надпись на немецком языке, с тремя крупными восклицательными знаками в конце. – Ничего себе! – восхищённо прокомментировал Лёша, когда друзья зашли внутрь. Лучи фонариков скользнули по потолку и стенам. Судя по всему, это был какой-то большой, вместительный склад. Бетонный потолок и здесь выгибался гигантской дугой. Над рельсами свисали слегка тронутые ржавчиной крюки погрузочных кранов – в свете фонариков это выглядело жутко. Пугающие тени падали на штабеля ящиков вокруг. Вдалеке были видны железные бочки, выстроенные в шеренгу вдоль стены. – Склад боеприпасов? – спросила Света. Судя по голосу, ей не нравилось находиться в помещении, где, возможно, лежит столько взрывчатки. – Надеюсь, что нет, – отозвался Андрей, подойдя к ближайшему штабелю и освещая фонариком буквы на ящиках. – Ничего не понятно, какие-то шифры. Он, снова вытащив телефон из куртки, сфотографировал склад. Лёша оглянулся и шагнул в проход между двумя штабелями. – Много тут всего, – сказал он, приглядываясь к ящикам. – И что-то мне совсем не хочется заглядывать внутрь. – Мне тоже, – согласилась с ним Таня. – Света, – позвал Андрей. – Что? – Ты видела надпись у входа? Можешь перевести? Я там смог разобрать только слово «Ахтунг». Друзья вернулись в небольшой коридор, соединяющий главный тоннель со складом. Слева и справа от входа на склад было по две закрытые двери. Андрей подошёл к надписи на стене и, осветив её фонариком, сфотографировал. В школе-то он учил немецкий, но одно дело – уметь сказать: «Ихь хайсе Андрей»[4], а другое – перевести надпись, состоящую наполовину из незнакомых слов. То ли дело Света. – М-м-м, – помедлила она, дважды пробежавшись глазами по немецким словам. – Что-то вроде «Внимание! Категорически запрещается»… Как это… Ну, ходить по тоннелям… или путям… «в одиночку». Да, примерно так. Запрещается обходить тоннели в одиночку. «Минимум трое», если я правильно поняла это слово. И чтобы у патрульной группы обязательно был защитный кинжал. – Кинжал? Защитный кинжал? – удивилась Таня. – Это как? – Не знаю, – ответила Света, пожав плечами. – Тут не написано. – Ну, нас как раз четверо, – одновременно с ней сказал Лёша. – Так что всё нормально. Орднунг[5]. Вот только кинжала с собой нет. Андрей на секунду задумался: зачем патрульным, у которых наверняка с собой имелись винтовки или автоматы, брать ещё и кинжалы? От кого они хотели защищаться кинжалами? Но Лёша, направившийся к дверям сбоку, прервал эти размышления. – Что, интересно, находится тут? – спросил он. Рычаг подался совершенно беззвучно, и так же беззвучно открылась дверь. За ней оказалась большая казарма, похожая на ту, что в доте: такие же трёхъярусные железные койки, только аккуратно заправленные. Вдоль стены в ряд выстроились металлические шкафчики. Дверца одного из них была открыта настежь. Это мелкое проявление беспорядка почему-то показалось Андрею противоестественным. – Одеяла даже не очень истлели, – констатировала Таня, щупая край материи. – Я бы даже сказала, совсем не истлели. Но возраст всё-таки чувствуется. – Есть ли у одеял возраст? – спросил Андрей. – А ты пощупай и узнаешь. Комната за второй дверью напоминала диспетчерскую на вокзале. Небольшое помещение было почти полностью занято электрооборудованием крайне старомодного вида. Сбоку располагался какой-то пульт управления с длинными рядами лампочек и тумблеров. Стрелки измерительных приборов стояли на нуле. У противоположной стены возвышались две металлические стойки с непонятными приборами и солидная аккумуляторная батарея. Провода соединялись в толстые пучки и уходили в закрытые короба под потолком, тянущиеся вдоль вентиляционной трубы. – Видимо, путевое хозяйство, – предположил Лёша. – Я видел такое на заброшенной жэ-дэ станции. Светофоры, семафоры… Андрей достал телефон и два раза сфотографировал диспетчерскую. Похоже, школьный исторический проект превзойдёт всё мыслимое и немыслимое. Наверняка сюда придут историки из университета, но лавры первооткрывателей достанутся-то им. – Может быть, нас даже по телевидению покажут? – предположил он. – Раз мы такое подземелье нашли? Света бросила взгляд на экран его телефона. – Ого, уже три часа! – удивилась она. – Неожиданно. – Да ну? – не поверил Андрей, но Света была права: они пробыли под землёй уже около часа. Лёша тоже посмотрел на свой телефон. – Что-то батарея быстро села, – сказал он. – Надо бы в режим полёта перевести, а то надолго не хватит. Андрей, подумав, нажал на кнопочку с изображением самолёта. Вряд ли ему кто-то будет звонить в этом подземелье, а заряд телефона нужно экономить. – Мы успеем вернуться? – забеспокоилась Света. – Так, чтобы потом не блуждать в темноте? – Мы уже блуждаем в темноте, – напомнил Андрей. – Я имею в виду – по лесу. Солнце-то скоро зайдёт. – Ладно, – сказал Лёша, подводя итог. – Сейчас посмотрим, что здесь, и идём обратно. Следующая дверь скрывала ещё более интересную комнату. – Штаб, – сразу безошибочно определил Андрей, освещая фонариком интерьер. Это действительно было штабное помещение, полностью прекрасно сохранившееся. Если бетонный подземный каземат можно охарактеризовать словом «уютный», то здесь отчасти было даже уютно. Прямо напротив двери, словно встречая гостей, висел портрет рейхсканцлера. Под портретом на побелённой стене чернел нарисованный немецкий орел. В свете фонариков из-за контраста двух красок казалось, что силуэт птицы прорезан в бетоне. Шагнув вперёд, Андрей осмотрелся. Железный сейф рядом с ним казался таким же незыблемым и несокрушимым, как и всё подземелье. На добротном столе из массивного дерева возвышалась стопка папок с бумагами. Стол в противоположном углу каземата был гораздо более аскетичным и напоминал школьную парту: на нём располагалась какая-то аппаратура связи. Луч света остановился на огромной, прикреплённой к стене карте местности. Андрей подошёл ближе, чтобы рассмотреть её. Западная часть Восточной Пруссии: Кёнигсберг, Эльбинг и Алленштайн. Теперь – Калининград, Эльблонг и Ольштын. – Похоже, – сказал он, вглядываясь, – это схема нашего подземелья. Поверх старых, довоенных названий в тридцатикилометровом пространстве между Цинтеном и Хайлигенбайлем, между Кройцбургом и Браунсбергом шли сразу несколько жирных ломаных линий. Линии пересекались, разделялись надвое, как прожилки на листьях, уходя в разные стороны и снова разделяясь. В южной части схемы одна из линий, выделенная красным цветом, расходилась целой звёздочкой лучей. На север, через Бранденбург, тянулся тонкий зелёный пунктир к Кёнигсбергу. – Ого! – с уважением сказал Лёша. – И почему о нём никто не знает? Это же целый подземный город! Как его можно скрыть? – Помните, я говорил про Хайлигенбайльский котёл? – спросил Андрей. – Вот здесь он и был. Он шагнул к карте и провёл пальцем вокруг лабиринта линий. На пальце осталось пятнышко пыли. Подумав, Андрей опять достал из кармана телефон и заснял схему. – Вот бы найти точную карту этого подземелья, – продолжил он. – Здесь, в штабе, просто должен быть детальный план со всеми помещениями. – Так, а это тут что?.. – задался вопросом Лёша, подходя к столу, похожему на школьную парту. – Похоже на связь. Наверное, радио… Хотя какое радио под землёй? Здесь же ничего не ловит. Или они вывели антенну наверх? Андрей вгляделся в технику, стоящую на маленьком столе. – Знаете, что это? – Он направил луч фонарика на агрегат, напоминавший портативную письменную машинку в чемоданчике. Над клавиатурой из корпуса выступали ободки трёх дисков с идущими по ним латинскими буквами. – Что? – спросила Таня. – «Энигма». – Которая шифровальная машинка? – Она самая. Лёша издал восхищённое восклицание. Андрей протянул палец и нерешительно нажал на одну из клавиш. Внутри что-то негромко щёлкнуло; крайний из трёх дисков сдвинулся ровно на деление. – Невероятно! – сказал Андрей. Затем, не раздумывая, сфотографировал «Энигму».